Весь день Туманов с Греком поочередно вели наблюдение за всем, что происходило на территории клиники. Особое место во всем этом занимал Камов. Чувствовалось, что бывший заместитель министра заехал сюда не в гости и не для того, чтобы проведать тех, кто находился в корпусе для особо буйных. Он вошел в этот корпус, вместе со всеми теми, кто вышел его встретить и пробыл там до самого вечера. Странно, но никто из персонала клиники и даже сам главный врач в течение всего времени не заглядывали в этот корпус. И только перед тем, как уехать, Камов сам зашел к главврачу. Коротко о чем-то переговорив с ним, он вскоре вышел и направился к своей машине. Причем, шел быстрой походкой, словно куда-то торопился.
Главврач семенил рядом, и что-то говорил ему. Камов в ответ только кивал головой. По выражению его лица Федор догадался, что все сказанное главным доктором, ему не нравилось. На прощанье бывший замминистра даже не протянул главврачу руку. Сел в свой джип, и круто развернувшись, на большой скорости подлетел к воротам, посигналив охраннику.
Он куда-то торопился, потому что выехав с территории клиники, джип помчался по дороге с бешенной скоростью. А спустя минут десять, пятнадцать после отъезда Камова, из небольшого гаража, находящегося в стороне от лечебного корпуса, выехал фургон «Уазик» серого цвета с красными крестами по бокам и подъехал к зданию для особо буйных пациентов. Из этого здания вышли двое здоровяков санитаров в белых халатах и трое мужчин в спортивных костюмах, среди которых был и Алексей Игнатенко.
В это время наблюдение осуществлял Грек. Увидев, что Игнатенко залезает в фургон, капитан забеспокоился.
– Федор, они, кажись, увозят его, – протянул он бинокль Туманову.
Майор глянул.
У каждого из залезающих в фургон было в руках по небольшой спортивной сумки, из которых торчали чехлы теннисных ракеток.
– Странно. Похоже, они собираются ехать на теннисный корт, – сказал Федор. Грек захлопал на него глазами.
– Ты что, Николаич? Какой теннис? Тут же психушка, а не спортклуб.
– Сам не пойму, Саня. Что-то здесь не так, – ответил Федор, не отрываясь от бинокля. Он видел, как «Уазик» выехал в ворота и поехал в том же направлении, куда десятью минутами раньше укатил на своем джипе Камов.
Вернулся обратно «Уазик» только под утро. Не выдержав бессонной ночи, оперативники уснули и были разбужены шумом двигателя проезжавшей по дороге мимо них машины. Оба сразу вскочили на ноги, прильнули к дыре в крыше, через которую и вели наблюдение. Увидели «Уазик». Он медленно проехал по деревни, потом свернул к больнице. Кажется, его возвращения тут уже ждали, потому что охранник, дежуривший на воротах, заранее открыл их, стоял возле будки и курил.
Федор поднес бинокль к глазам. Глянул. Увидел, как один за другим из машины выпрыгивали так называемые особо опасные пациенты с сумками в руках. Увидел и Игнатенко. Тот тоже вернулся. Причем, глядя на них у Федора создавалось впечатление, что эти пациенты и двое жлобов в белых халатах, сопровождавших их, были почти в приятельских отношениях.
– Ну вот они все и вернулись. И Игнатенко с ними. Не худо бы узнать, где же все-таки, ребятишки провели эту ночь, – призадумался Туманов. Грек ничего на это не сказал. За те две ночи и день, которые пробыл тут, он стал похож на бомжа. Обросший двухдневной щетиной, в старых джинсах и куртке, перепачканной в пыльной паутине, он подходил под эту категорию бродяг.
Туманов выглядел не лучше. К тому же закончился, сухой паек, который они брали с собой и быстро слопали. И теперь обнаружив, что в пакете не осталось даже зачерствелого сухаря, Туманов принял решение возвращаться в город. Позвонил по сотовому Ваняшину и сказал, что они возвращаются.
В предрассветных сумерках Туманов с Греком выбрались за деревню и сразу свернули в лес, где возле просеки их поджидал Ваняшин.
Грек категорически возражал против того, что задумал Федор Туманов.
– Во-первых, чтобы попасть туда, надо заплатить приличные деньги. Потому что лечение там платное. И месяц нахождения там, обойдется тебе, майор, в три штуки баксов. Но это ладно. Допустим, деньги мы общими усилиями найдем. Попросим коммерсантов оказать спонсорскую помощь. Но ты еще и не забывай, как это может быть для тебя опасно. Если вся эта шобла узнает, что ты опер майор, внедренный к ним, в лучшем случаи, они просто придушат тебя. Сделают так, будто ты сам повесился. А в худшем, разорвут на куски и бросят своим собакам, – убежденно доказывал капитан.
Оперативники узнали, что в ту ночь, когда они вели наблюдение за клиникой, в Москве были застрелены три крупных криминальных авторитета. И это навело Туманова на мысль, что возможно, происшедшие убийства напрямую связаны с выездом Игнатенко и двух подозрительных личностей с ним из территории клиники. Были опрошены гаишники дежурившие на выезде из Москвы на Ленинградское шоссе. Оказалось, они видели ночью ехавший в Москву фургон «Уазик», но не остановили егодля проверки, приняв за «скорую помощь».
Еще Федор запросил у криминалистов, совместно с баллистами, заключение экспертизы. В голове одного из убитых авторитетов находилась точно такая же пуля, какими были убиты неудавшийся предприниматель Сурин и бывший фсбэшник Белов, похитивший четыре миллиона долларов у банкира Щавелева. Теперь у Туманова не оставалось сомнений в причастности бывшего снайпера милиции отряда особого назначения к этим убийствам.
В то же время создалось впечатление, что на территории клиники обосновалась группа, занимающаяся отстрелом криминальных авторитетов. Скорее всего, эта группа находилась под так называемой «крышей» бывшего заместителя министра МВД генерала Камова. Уйдя на пенсию, генерал не потерял власть. Помогали старые связи. А если этого оказывалось недостаточно, верные ему люди из этой группы, могли наказать любого. И наказание это было страшным. Пуля в голову. А подобраться к ним, если даже у кого-то из оперативников и возникнут подозрения, по поводу причастности к совершенным убийствам, не возможно. Территория психолечебницы, да еще частной, вне их досягаемости. И все сведения о пациентах, находящихся там, являются закрытыми и разглашению не подлежат. Хочешь получить нужную информацию, подготовь запрос. И вполне может получиться так, что на переписку оперов с медперсоналом клиники уйдут годы. А Туманов ждать не мог.
– Как иначе можно разворошить это осиное гнездо, если не попасть туда самому? – сказал Федор, после того, как выслушал все отговорки капитана. Лейтенант Ваняшин, будучи по натуре авантюристом, отговаривать майора не стал. Напротив, предложил себя вместо него, на что Грек мрачно заметил:
– Куда ты лезешь, салага. Тебя же видел главврач. И я думаю, он не обрадуется, когда узнает, что ты стал пациентом их клиники. Прикинь, дубина.
– Грек прав, – сказал Федор. – Тебе, Леша, туда ложиться нельзя. И лучше пока вам обоим не показываться на глаза главному врачу. Я сам лягу в эту психушку под видом больного, – решительно заявил майор.
Капитан Грек вздохнул.
– Упрямый ты, майор. Бедная твоя Дарья. Как только она терпит тебя. Но ничего, скоро отмучается. С психом какая ей жизнь, – проговорил капитан.
– Умолкни, Грек. Не вынуждай меня переходить на грубость, – раздраженно произнес Туманов. А капитан осуждающе покачал головой.
– Вот. Правда никому не нравится. Хотя я всего, на всего, лишь предупреждаю тебя о последствиях. Ну сам посуди, как мы будем знать, что там с тобой. Ты думаешь, тебе дадут разговаривать по сотовому? – спросил Грек.
Федор промолчал, а усатый балагур продолжил:
– Хрен нанэ тебе, а не сотовый. У тебя, его отберут. Не сомневайся. Психам там сотовые иметь не положено. Точно тебе говорю.
Туманов не помышляя возражать, кивнул головой. И сам об этом же думал.
– Пожалуй, ты прав. Отберут. Но знаешь, Сан Саныч, я этот вопрос продумал, – сказал Федор. А Грек с ехидством заметил:
– Пойдешь в кабинет врача, и будешь названивать нам оттуда?
Туманов отрицательно покачал головой.
– Ничего подобного. Вот, – он достал из ящика стола «жучок» и показал его Греку с Ваняшиным. – Правда, связь у нас будет односторонняя. Вы меня будете слышать, а я вас нет. В случаи опасности, я запрошу подмогу.
Грек уже смирился, осознавая, что у него не хватит доводов отговорить майора, поэтому только махнул рукой. Делай, мол, как хочешь.
* * *
Целых три дня Федор изнурял себя недоеданием и недосыпанием. На четвертый день к нему домой приехали Грек с Ваняшиным, привезли паспорт, изготовленный на фамилию Дерюгина Вениамина Анатольевича. И липовую медицинскую карту, в которой было записано, что Дерюгин Вениамин Анатольевич находился под наблюдением у психиатра. Причем, записи в карте были сделаны правдоподобно, а врач был предупрежден на случай, если кто-то вздумает поинтересоваться, обращался ли к нему гражданин с такой фамилией. Но прежде чем вручить паспорт и медкарку Туманову, Грек посмотрел внимательно в его глаза и без доли юмора сказал:
