— Да. Кое–кто в пять, остальные в половине шестого.
— Кроме тех, кто работает сверхурочно?
— Нет. У нас твердое правило, что в пятницу сверхурочно никто не работает. А компаньоны в этот день нередко уходят раньше обычного.
Зазвонил телефон. Это был Бэзил Райл.
— Мисс Сандерс не может найти ключа от боковой двери. Его нет ни в том ящике, где она его всегда держит, ни в других ящиках.
— Спросите, помнит ли она, когда видела ключ в последний раз?
— Кажется, в четверг утром.
— Спасибо. Сами вы его не брали? Нет? Вы, может быть, спросите других компаньонов, не брал ли кто–нибудь из них? — Найджел положил трубку. — Вот и вторая пропажа. Наверно, лежит у мисс Майлз в сумке.
— Вторая пропажа? — спросил Протеру.
— Да. Первая — это бритва.
— Бритва?
— В общем то, чем она перерезала себе горло. В руке у нее этого нет. И, по–моему, рядом с ней тоже. Неважно, теперь скоро узнаем.
Красивые глаза Стивена были внимательно устремлены на него.
— Вы хотите сказать, узнаем, было ли это самоубийством?
— Вот именно.
Найджел снова поднял телефонную трубку и попросил соединить его с домом Миллисент Майлз. Поговорив по–немецки со служанкой, он сообщил Протеру:
— В пятницу вечером она не вернулась домой, хотя и просила приготовить обед. Служанка не очень удивилась — хозяйка часто меняла распорядок дня, не предупредив, — и решила, что мисс Майлз поехала куда–нибудь на субботу и воскресенье. Пыталась вчера дозвониться до Киприана Глида, но его не застала.
— Вы, значит, думаете, что это произошло в пятницу вечером?
— Похоже на то. Но сказать точно пока ничего нельзя.
На лестнице раздался топот. Найджел вышел. Артур Джералдайн вел за собой группу работников уголовной полиции во главе с угрюмым инспектором Райтом, которого недавно перевели из окружной полиции в Главное управление, и полицейским врачом. При виде Найджела Райт поднял брови, но ничем больше не выдал, что знает его. Джералдайн представил их друг другу.
— Вам, вероятно, понадобится помещение для… гм… работы? Для бесед и прочего… — сказал он. — Пожалуй, лучше всего вам занять библиотеку. Вторая дверь направо.
— Благодарю вас, сэр. Тогда я больше не стану вас отрывать от работы. — Райт поглядел на полицейского сержанта, одной рукой показал на дверь мисс Майлз, а другой сделал выразительное движение. Сержант вынул связку отмычек.
— Вы не смогли бы уделить нам несколько минут, мистер Стрейнджуэйз? — Изысканные манеры Джералдайна производили в этой обстановке странное впечатление. — Если вам, инспектор, что–нибудь понадобится, мой добавочный — четыре.
Найджел задержался, чтобы перекинуться с Райтом несколькими словами. В это время сержант отпер дверь. Из комнаты пахнуло очень теплым, неприятно спертым воздухом. Электрический камин горел там все выходные дни.
Внизу, в кабинете старшего компаньона, взору Найджела представилась точно та же картина, какую он видел, когда попал сюда впервые, пять дней тому назад: Джералдайн сидел за письменным столом, Лиз Уэнхем стояла, прислонившись к окну, а Бэзил Райл, позвякивая монетами в кармане, — по другую сторону стола. Казалось, они навсегда запечатлены в этой композиции: трое издателей обсуждают весенний выпуск книг, какое–то переиздание или неразумные возражения автора против рекламного текста на суперобложке.
— Ужасная история, Стрейнджуэйз, — произнес Артур Джералдайн. — Почему она это сделала? Почему? — Судя по его искреннему возмущению, ему явно хотелось добавить: «Да еще на священной территории «Уэнхема и Джералдайна“!»
— Нет никакой уверенности, что это сделала она.
Стоя неподвижно у окна, Лиз Уэнхем спросила:
— Вы хотите сказать, что это может быть… — Слово «убийство» она не решилась выговорить. Ее розовые, как яблочки, щеки пошли пятнами. — …Сделано кем–то другим?
Найджел кивнул. Он заметил, что Райла передернуло. Джералдайн опустил лысую голову на руки.
— Сначала история с клеветой, а теперь еще и это, — пробормотал он.
— Бросьте, Артур. Это просто совпадение. — Лиз Уэнхем пыталась сохранить обычную жизнерадостность.
«Совпадение, — подумал Найджел. — А может тут быть совпадение?»
— Она бы никогда этого не сделала. Кто угодно, но не Миллисент, — сказал Бэзил Райл каким–то странным тоном — страдальческим и вместе с тем раздраженным.
Лиз недовольно на него поглядела. «Ее шокирует открытое выражение чувств, — подумал Найджел, — во всяком случае, в служебные часы: жизнь ее строго регламентирована». Он признался себе, что не способен проникнуть в ту область ее души, которая отведена под личную жизнь.
— Нам, вероятно, следует связаться с ее родственниками, — сказала Лиз. — Кто у нее самый близкий — Киприан Глид?
Зазвонил телефон. Джералдайн удрученно на него поглядел, но вынужден был с кем–то договориться насчет типографского заказа. Отведя Найджела в сторону, Лиз сказала:
— Нам в этом деле необходима ваша помощь. То есть ваши профессиональные услуги. Вы не откажетесь побыть у нас еще?
— Конечно нет, если вы этого хотите. Но боюсь, что в истории с версткой мы зашли в тупик. Разве только она связана…
— Бэзил, вы знаете телефон Глида? Будьте другом, позвоните ему.
Райл напряженно поглядел на нее, словно пытаясь понять иностранца, а потом, как робот, зашагал из комнаты. Вошла секретарша с запиской для Лиз.
— Скажите, что сегодняшний обед придется отменить. Я ей позвоню сама. Да, вот еще что, Лаура, позвоните Клауссону и скажите, что на суперобложке Веллингтона второй цвет еще не получился, он все же грязноватый.
— Хорошо, мисс Уэнхем. — Секретарша вышла на цыпочках, торжественно, как после причастия. Слух о смерти мисс Майлз уже разнесся по издательству.
Лиз Уэнхем убрала с виска седую прядь:
— Заниматься делами как обычно? Или вы считаете, что лучше на сегодня редакцию закрыть?
— Нет. Полиция захочет опросить сотрудников.
Артур Джералдайн положил трубку, вынул большой шелковый платок и отер лицо.
— О чем бишь мы говорили?
— Я попросила Бэзила позвонить сыну мисс Майлз. И мистер Стрейнджуэйз пока что будет нам помогать.
— Это хорошо. Надеюсь, Бэзил проявит такт… Ведь это ужасное потрясение…
— Встряска молодому человеку только полезна. Хоть как–то соприкоснется с действительностью. Мать ведь совсем его растлила.
— Помилуйте, Лиз…
— Не ханжите, Артур. Она была гадиной, и вы это знаете.
Джералдайн кинул на нее странный взгляд, а потом снова взялся за платок, словно стараясь стереть всякое выражение с лица.
— Поразительно, как работает у человека мысль. Помимо воли прикинул, насколько это повысит спрос на ее автобиографию. Боюсь, что у вас, Стрейнджуэйз, сложится неважное мнение об издателях. Все мы, знаете ли, немножко маньяки…
Найджел что–то вежливо пробормотал, но его заглушил недобрый смех Лиз.
— Но даже издатель не станет отправлять автора на тот свет только в целях рекламы. Так что успокойтесь, Артур.
— Лиз, зачем вы так говорите? Можно подумать, что вы не понимаете…
Дверь отворилась, и вошел Бэзил Райл.
— Я ему сказал. Голос у него был такой, будто я его разбудил после долгого запоя.
— Он придет сюда?
— Я сказал, что пока не надо.
— Вы его спросили, когда он в последний раз видел мать? — осведомился Найджел.
— В последний раз видел мать? — тупо повторил Райл, и в глазах его мелькнула боль. — Нет. Зачем я стану его спрашивать? Я не полицейский.
— Ладно, хватит болтать, — энергично заявила Лиз Уэнхем. — Я пошла работать. Бэзил, надо бы нам заняться проспектом к мемуарам Хоскина.
— Господи!
— Пошли, пошли. Нечего распускаться. — За грубоватостью ее тона чувствовалось сострадание. Бэзил покорно поплелся за ней, волоча ноги.
— Мне нужно позвонить нашим адвокатам, — сказал Джералдайн. — Есть новости, Стрейнджуэйз?
— Нет. Боюсь, я зашел в тупик.
— Вы сделали все, что могли, я в этом не сомневаюсь.
— Конечно, будь у нас возможность провести настоящее расследование…
— Расследование?
— Да. У меня такое чувство, что это дело можно раскрыть, если заглянуть поглубже. Его разгадка где–то в прошлом.
Артур Джералдайн предостерегающе поднял руку.
— Не думаю, что нам стоит копаться в этой грязи. Особенно ввиду того, что произошло. — Тон у старшего компаньона был светский, но достаточно твердый — тон издательства «Уэнхем и Джералдайн», которое сожалеет, что вынуждено отклонить рукопись.
Найджел пошел наверх, в кабинет Стивена Протеру. Стивен с головой ушел в чтение, ему, по–видимому, не мешали голоса и шарканье ног по соседству, а также вспышки магния, которые то и дело озаряли матовое стекло окошка.
