Охрану «Великого Гаруна» такой напор явно парализовал: в ответ не прозвучало ни одного выстрела, больше того, стражи в черных униформах поспешно бросали оружие, благодаря чему остались живы.
Ударная тройка: Шаура, Назаров и Хомяков — бежит по пробитому в скальном склоне тоннелю. За ними неотступно следует Семин с видеокамерой. Стальная дверь закрывает вход в дом, как в пещеру с сокровищами Али-Бабы.
— Второй, «ключ»! — приказывает командир.
Назаров достает пластиковую взрывчатку, собираясь прилепить ее на район замка, Семин снимает происходящее на видеокамеру.
Однако дверь раскрывается сама собой, из дома выходит заместитель мэра Абубакар Абубакаров. Грузный, седовласый, одетый в строгий официальный костюм, он старается держаться солидно и властно, как привык за многие годы. Но это не очень получается. Ему еще не приходилось возражать страшным фигурам без лиц, обвешанным оружием и готовым снести все на своем пути.
— Что здесь происходит? — спрашивает он, но начальственный голос срывается. — Пригласите сюда понятых. Я буду говорить на камеру…
— На камеру пойдешь в следующий раз, сегодня мы не за тобой! — говорит Шаура, окончательно деморализовав чиновника. — Где Джебраилов?
— Он у себя в кабинете…
— Кто еще в доме?
— Как обычно… Жена, прислуга, племянники, сотрудники мэрии…
— Идите вперед и предупреждайте: у кого в руках окажется оружие, тот будет убит! Пусть все зайдут в одну из комнат и не выходят. Иначе…
Но на пути никто не встретился. Они прошли по пустым коридорам и вошли в просторный кабинет, где за большим письменным столом, в большом мягком кресле сидел знаменитый Гарун Джебраилов. Одетый в темный костюм и белую сорочку с галстуком, он просматривал какие-то документы, делал пометки, не обращая внимания на вошедших, как будто находился у себя в мэрии и «выдерживал» назойливых и ненужных ему посетителей. За его спиной маячил коренастый телохранитель с фигурой борца и зверским лицом. Он не в обычном камуфляже и не в официальном черном костюме: клетчатая шведка, мятые штаны, руки лежат на автомате, висящем поперек груди.
— Оружие на пол! — Назаров стал слева от стола, направив автомат на охранника, Хомяков остался у двери, контролируя вход, Шаура занял место посередине, так, чтобы не мешать Семину вести видеосъемку.
— Положи автомат, Зубаир, — не отрываясь от бумаг, процедил мэр, и только тогда охранник выполнил приказ.
Назаров быстро обыскал его и отвел в сторону.
За спиной мэра на большом ворсистом ковре было развешано оружие: старинные ружья, древние кинжалы, капсюльные двуствольные пистолеты и вполне современные позолоченные АК и АПС. Перед ним на столе беспорядочно валялись несколько сотовых телефонов и лежала трубка стационарного. Как раз на краю листа, с которым он, вроде бы, работал. Очевидно, он отчаянно пытался с кем-то связаться, и только услышав шаги, изобразил начальственную занятость, ожидая, пока его отвлекут от важных дел.
Шаура это и сделал, но не так, как ожидал «Великий Гарун».
— «Снегирь-16», я на месте. Ждем вас, — сказал он в гарнитуру шлема.
— Вас понял, выдвигаемся, — ответил Мальцев и кивнул сидящему напротив следователю: — Пошли, там все тихо. Но бронежилет можете надеть.
— Спасибо… Раз все тихо, обойдусь… По всем правилам, надо и обыск сделать… Только меня предупреждали, что времени мало…
— Не просто «мало», а пятнадцать минут, — сказал Мальцев. — Потом тут может такое начаться… А может, и раньше начнется! Мы идем в логово зверя…
— Ну, тогда я все-таки надену защиту…
Тем временем в своем кабинете Гарун Джебраилов оторвался от бумаг, как будто только сейчас заметил посторонних. Он поднял голову и увидел вооруженные до зубов фигуры в устрашающей экипировке. Зрачки беспокойно метнулись из стороны в сторону, но ни один мускул на лице не дрогнул. И маска крупного руководителя, привыкшего к беспрекословному повиновению, тоже не растворилась в изменившейся реальности.
— Кто вы такие? — вежливо, но твердо спросил он.
— Это не имеет значения, — отозвался Шаура. — Сейчас придет официальное лицо и все вам объяснит.
— Ну, тогда я еще поработаю. Завтра у меня важное совещание, — мэр вновь склонился над бумагами.
«Замечательная выдержка! — отметил Шаура. — Наверное, надеется, что все обойдется, как всегда обходилось…»
Послышались быстрые шаги, в кабинет вошел Мальцев, за ним «Иванов». Тяжелый зеленый бронежилет нелепо выглядел на гражданском костюме и заметно гнул к земле не очень мощную фигуру. Зато у него единственного было открытое человеческое лицо. «Великий Гарун» впился в следователя ожидающим взглядом.
— Здравствуйте! Я следователь по особо важным делам Следственного управления Следственного комитета, — скороговоркой представился «Иванов», не называя фамилии. — Сейчас производится ваше задержание. Все материалы и протокол будут составлены на месте, куда мы вас доставим!
— Ну, а на каком основании вы меня задерживаете? — по-прежнему спокойно спросил Гарун. — Где судебные документы?
— И где понятые? — спросил появившийся в дверях Абубакаров.
— Вот главный документ!
«Важняк»[62] начал зачитывать постановление об аресте. Джебраилов внимательно слушал.
Мальцев отошел в сторону, вызвал по рации Выхина.
— Воробей, поднимайся, — коротко скомандовал он. — Два тона — сигнал посадки.
— Понял, — так же лаконично отозвался старлей.
«Иванов» закончил читать.
— Кто подписал постановление? — деловито спросил Гарун.
— Начальник Следственного комитета.
— Покажите.
«Иванов» положил перед ним постановление, но Джебраилов читать не стал, только посмотрел подпись и тяжело вздохнул. Лицо его помертвело.
— Какие убийства? Какой террористический акт? — вроде как удивился он, хотя было видно: это игра. Настоящие чувства промелькнули минуту назад и исчезли, спрятались под вечной маской. — Это просто клевета моих врагов! Надо разобраться…
— Следствие во всем разберется самым тщательным образом, — заверил «важняк», поглядывая на часы. Судя по его напряженному лицу, он чувствовал себя сидящим на бомбе с включенным часовым механизмом, поставленным на пятнадцатиминутное замедление. — Собирайтесь, гражданин Джебраилов, поехали!
— Куда вы меня повезете? Неужели в тюрьму? Я хочу позвонить… Это вы отключили телефоны?
— Я ничего не отключал, — ответил «Иванов» чистую правду.
— Мы протестуем! — повысил голос Абубакаров. — Это беззаконие! Где понятые?
— Понятые при задержании не требуются, — сказал «важняк». — Не нагнетайте обстановку!
— Гражданин Джебраилов, скажите своим людям, чтобы за нами никто не выезжал, — предупредил майор Мальцев, доставая наручники. — Сейчас мы пока хорошо разговариваем. Не надо все портить. Все равно мы отсюда никого, кроме вас, не выпустим!
— Я всегда соблюдаю закон, — пожал плечами «Великий Гарун». — И мои люди тоже. Но я не могу ручаться за все население города… Как вы думаете везти меня в тюрьму? Там наверняка собралась толпа… Они могут и тюрьму штурмом взять. Народ меня любит!
— Разберемся, — сказал Мальцев и два раза дал тоновый вызов.
— И… Можно без наручников? Чтобы не позориться…
Командир группы задумался, взвешивая все «за» и «против».
— Можно, — наконец, решил он и положил руку на «Винторез». — Но, сами понимаете…
— Понимаю, — кивнул Джебраилов.
В коридоре, несмотря на запрет, столпились родственники. Они уже знали об аресте хозяина и были настолько ошеломлены невероятным известием, что не шумели, как обычно, не возмущались и не напирали неуправляемой толпой, а скорбно стояли у кабинета, как будто присутствовали на похоронах. Только полная женщина в домашнем халате и цветном платке бросилась навстречу:
— Гарун, что же это такое? Я тебе сейчас еды положу…
— Не надо, Патимат, я скоро вернусь…
Но она, видно, не поверила и заплакала навзрыд.
— Попрошу освободить проход! — громко сказал Мальцев, и металлический голос гулко отдался в ограниченном пространстве. Люди расступились.
Через несколько минут они вышли во двор. Впереди — Назаров, за ним Шаура с Мальцевым, плотно зажимающие своими громоздкими телами «Великого Гаруна», замыкал конвой Хомяков. Семин продолжал съемку, то сзади, то забегая вперед.
Во дворе их кольцом окружил еще десяток бойцов. В таком виде они вышли через сорванные ворота, пулеметчики и несколько стрелков остались на местах, блокируя выходы из дома. Но люди Джебраилова строго выполняли приказ — ни один не пытался выйти из здания.
Оказавшись на пустой площади, «Великий Гарун» принялся с надеждой оглядываться по сторонам. Но бурлящей и негодующей толпы не заметил — только перекрывшие улицы бронетранспортеры, спины солдат оцепления, за ними — небольшие группы начавших собираться зевак. А подняв голову на какой-то гул, увидел спускающийся с высоты вертолет. Через минуту гул усилился и камуфлированный «Ми-8» приземлился на середину площади. Распахнулся люк, в нем показался настороженный Выхин с автоматом наизготовку. Двигатель выключать не стали, медленно крутящиеся лопасти вздымали пыль, обрывки бумаги и другой уличный мусор.
