— Ах! — сказала Катенька и стала медленно оседать.
Я подхватил её под руки и посадил на диван.
— Не трогайте её, вы, старый развратник! — заорал он, приступая ко мне. — Казанова! Дон Жуан! В вас нет ничего святого! Мало вам старых распутпниц, так вы добрались и до молоденьких невинных девушек.
Меня уже начала утомлять и раздражать эта сцена из какого-то пошлого водевиля. «Ни такая уж она и невинная», — хотел сказать, но вовремя сдержался.
— Послушайте, Вадим, здесь произошла какая-то нелепая, я бы даже сказал, чудовищная ошибка. Уверяю, вы не правы. Я и Катенька...
— Не сметь! — завопил он, перебивая меня. Он не желал и не хотел никаких объяснений. — Не сметь её так называть, ты... ты... — Не найдя для меня достойного определения, он ринулся с кулаками. Я уклонился и врезал ему коротким боковым прямо в солнечное сплетение. Удар угодил точно в цель. Он, корчась от боли и нехватки воздуха, свалился к моим ногам.
— Что вы с ним сделали! — закричала оклемавшаяся Катенька и бросилась к своему «герою-любовнику». — Вадим Константинович, что с вами?! Вам плохо, Вадим Константинович?!
Тот хватал открытым ртом воздух, не в состоянии произнести ни слова.
— Что вы стоите! — закричала она, обращаясь ко мне, — Сделайте же что-нибудь!
— Ничего, скоро оклемается, — заверил я её.
— За что вы его так?! Что плохого он вам сделал?! — плакала девушка.
— Он сам этого хотел.
Наконец, Вадим вздохнул полной грудью, морщась от боли и держась за живот, медленно поднялся на ноги, оттолкнул Катеньку обратно на диван, сказал твердо и решительно:
— Ничего, ты ещё это запомнишь! — Вытащил из кармана пистолет и направил дуло прямо мне в голову.
Я оцепенел. В этот момент был ни в состоянии ни думать, ни решать, ни двигаться от животного страха, парализовавшего все мои члены. Видно, вид мой представлял жалкое зрелище, так как мой противник злорадно рассмеялся.
— Что, испугался!
В животе моем безобразно урчало и булькало. Я ощутил приступ тошноты. И в этот момент в лицо ударила струя какой-то вонючей дряни и я вырубился.
* * *
Очнулся лежащим на диване. В комнате никого не было. Тихо. За окном надрывался прежний птах. Потянул носом воздух, но не ощутил никакого запаха. Странно. Так была или нет эта сцена с Катенькой и Вадимом или все это мне привиделось во сне? Я уже ни в чем не был уверен. Со мной положительно происходило что-то странное и непонятное. Интересно, а как люди сходят с ума? И мне, вдруг, очень захотелось отсюда уехать. Хотя понимал, что нынешние проблемы найдут меня где угодно, от них не убежишь. Просто, надо как следует расслабиться и успокоиться. И все. И все будет нормально. Факт.
Посмотрел на часы. Они показывали половину восьмого. Пора было готовиться к ужину. Я умылся и спустился вниз. Хозяева лишь накрывали на стол. Вышел на веранду, где застал Катеньку, сидящей в плетенном кресле-качалке. Она слегка раскачивалась в кресле. На коленях у неё стояла та же фарфоровая чашка с клубникой. Время от времени Катенька брала тоненькими пальчиками очережную крупную спелую ягоду и отправляла в хорошенький ротик. По всему, занятие это доставляло ей огромное удовольствие. Я невольно ею залюбовался.
— Катенька, вы клубникой перебьете аппетит, — сказал, улыбаясь,
— А, плевать! — беспечно ответила она, отправляя в рот очередную ягоду.
— Как у вас дела с Вадимом Константиновичем? Судя по вашему настроению, все хорошо, да?
Лицо её выразило недоумение. Затем его сменило удивление.
— А почему вы об этом спрашиваете? Странно.
— Извините! Это я так. Просто, за обедом мне показалось будто вы поссорились.
— Поссорились? — переспросила Катенька и звонко беспечно рассмеялась. — Глупости какие! Мы с Вадимом никогда не поссоримся!
— Прямо уж — никогда? — натянуто рассмеялся.
— Да. Никогда! — убежденно проговорила она.
— Тогда примите мои поздравления, Катенька. Вы счастливая девушка и я вам искренне завидую.
За ужином Эльвира Петровна улыбнулась мне как старому знакомому и спросила:
— А где же, Андрей Андреевич, ваша жена? Отчего вы её от нас прячите?
— Далась вам эта жена. Ее черти съели! — ответил раздраженно.
Она рассмеялась, посчитав, что я пошутил. Приблизившись доверительно прошептала:
— Антонина Львовна всем рассказывает о таких ваших мужских достоинствах, что я невольно ей позавидовала. Честное слово! — Она интригующе рассмеялась.
Я растерялся и не нашелся, что ответить.
— А вы парень не промах! Может, ко мне загляните ночью? — Правая рука её скользнула под стол, погладила меня по ляжке и неожиданно ухватила за... Я едва удержался на стуле от подобной вольности. Никогда бы не подумал, что она на это способна. Меня даже пот прошиб. Натуральный дурдом! И вновь мне показалось, что все ещё пребываю в кошмарном сне.
— Ну и шутки у вас! — Я попытался улыбнуться. Но попытка оказалась явно неудачной.
Эльвира Петровна уже во всю орудовала ножом, разрезая приличный шмат телятины на мелкие кусочки.
— Вы это о чем?! — удивленно спросила. — Да, Андрей Андреевич, где мне можно увидеть вашу жену? Я хотела бы взять у неё фасон кофточки.
Я встал и вышел из-за стола. Продолжать этот дурацкий разговор уже было свыше моих сил. Прошел на веранду, сел в плетеное кресло, закурил. Прошли всего какие-то сутки, как я здесь, а такое впечатление, что прожил здесь по меньшей мере месяц — столько всего произошло. А может быть ничего и не было? Боже! как болит голова! Будто её стягивают железными обручами. Подташнивало. Что же со мной все-таки происходит? Все это не поддается никакой логике. Хотелось волком выть от бессилия и безысходности.
Вдруг, наступили сумерки. Они все густели и густели, превращаясь в какой-то странный темно-бордовый мрак. Рядом раздался знакомый печальный голос:
— Андрюша, зачем ты это сделал?
Скосил глаза. Рядом в соседнем кресле сидела Оля. На колениях у неё стояла чашка с клубникой. Она протягивала ко мне руки со страшыми порезами на запястьях. Кровь тоненькими струйками лилась прямо на пол веранды. Странно, но меня уже не удивило её появление. Я воспринял его как само-собой разумеещееся. Только страшно и жутко было смотреть на эти раны, кровь, на её бледное лицо с мертвыми, ничего не выражающими глазами.
— Побойся Бога, Оля! — возразил. — Разве это сделала не ты сама?
Она протестующе замотала головой.
— Нет-нет, это сделал именно ты. Зачем же ты говоришь неправду? Зачем ты так жестоко со мной поступил?! Что я сделала тебе плохого? — Оля горько и безутешно заплакала.
* * *
— Отдыхаете, Андрей Андреевич? — раздался рядом бодрый голос.
Я вздрогнул от неожиданности. Оля вместе с креслом и клубникой мгновенно исчезла. Рядом, облокотясь на перила, стоял хозяин дома отдыха Олег Викторович, курил и, глядя на меня, отчего-то улыбался.
Я обрадовался его появлению и был искренне ему благодарен за то, что помог вырваться из этого бордового мрака, населенного разговаривающими призраками.
— Да, Олег Викторович. Дышу воздухом, так сказать. Природа здесь у вас замечательная.
— Да, природа у нас действительно того, — согласился он.
— Олег Викторович, а правда говорят, что здесь в прошлом году утонула девушка?
— Правда, — кивнул он. — Только это было два года назад. На двух иномарках приехала компания молодежи, человек восемь. Разбили палатку вон у того куста, — Олег Викторович указал рукой на уже знакомый ивовый куст. — Вечером напились и с дуру стали купаться в реке. Она и утонула. Насилу потом нашли. Искали вниз по течению, а она оказалась в омуте в полкилометре вверх от этого места.
— Как же её туда?
— То-то и загадка, Так никто и не понял.
— Вы, случайно, не помните её фамилию?
— Помнил. Я ж там понятым был. Постойте, как же её фамилия? — Он удивленно всплеснул руками. — Андрей Андреевич, а ведь она была вашей однофамилицией! Точно! Как сейчас помню. Беспалова. Беспалова Оля. А что вы ей заинтересовались? Может это ваша родственница?
— Да нет... Так... Просто. Извините! — пробормотал. Встал и устало побрел к себе в номер. Из всего я понял лишь одно, что это не было простым случайным совпадением. В этом чокнутом доме отдыха ничего не было случайным. Каждое слово, каждый поступок ложились в определенную логическую цепочку. Но чтобы понять логику этого перевернутого мира, надо быть самому малость «перевернутым». Ничего, скоро уж. Скоро я стану все очень даже хорошо понимать. Факт.
Глава четвертая. Жуткая ночь.
Ночью меня разбудил какой-то непонятный стук и скрежет. Я долго с замиранием прислушивался, но никак не мог понять, что бы это значило. Стук шел от окна. Такое впечатление, что по стеклу стучат и царапают раскачиваемые ветром ветки дерева. Но никакого дерева перед окном не было, это я знал наверняка. Тогда что это такое? Может быть летучая мышь? Нет, не похоже. Я долго вслушивался в непонятные звуки. Нервы у меня были на пределе. Наконец, не выдержал, осторожно встал, пробрался к окну. От увиденного в прямом и переносном смысле у меня встали дыбом волосы. На меня смотрело жуткими немигающими глазами мертвое лицо жены. Вернее, это было даже не лицо, а белая гипсовая маска смерти. Она светилась изнутри каким-то странным дрожащим матовым светом. Все мои члены налились непомерной тяжестью. Я неотрывно смотрел на маску, не в состоянии пошевелить даже пальцем. Вдруг, маска сделала мне рожицу, показала отвратительно красный длинный язык и ощерила беззубый рот. Я невольно крепко зажмурился от страха и омерзения. А когда открыл глаза, за окном никого не было. Вернее, там была темная, как вороний глаз, ночь. На небе, будто спелые виноградные гроздья, висели крупные и мохнатые звезды. А вот луна куда-то запропастилась. Странно, куда же она подевалась? В этом перевернутом мире все было странно и необычно.
