Ознакомительная версия.
– Вызвать скорую? – повторил он вопрос, уже не в силах отвести глаза.
– Нет! Не нужно. Не похоже на перелом. У меня связки слабые, а тут каблук… – тихо и очень доверительно сказала она, и ее голос оказался последней каплей, что переполнила чашу.
Неведомая ранее нежность захлестнула Игоря жаркой волной. Чтобы совладать с собой, он сорвал успевшее согреться полотенце, шагнул на кухню и, прежде чем намочить ткань, несколько раз плеснул себе в лицо холодной водой. Первой мыслью было попробовать избавиться от наваждения. Не может быть так, чтобы с первого взгляда совершенно незнакомая девушка так сразила его! Кстати, он ведь в самом деле не знает, как ее зовут!
Когда он вернулся в прихожую, то обнаружил, что девушка уже успела избавиться от колготок и теперь на голой незащищенной ноге расползается огромный синяк.
– Знаешь, не похоже это на растяжение! Часом, не разрыв ли связок? – воскликнул Игорь.
– Нет. У меня всегда так. Я же говорила, связки я растягиваю часто. Теперь с неделю нога останется распухшей и страшной. Помоги мне добраться до комнаты. Я перевяжу и лягу. А ты иди, ты ведь куда-то спешил.
– Я с тобой останусь! За тобой уход нужен. Мать когда дома появится? – зачем-то спросил Игорь.
– Я одна живу. Это бабушкина квартира. Маме звонить нужно. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что тебе оставаться одной нельзя. Ты же ходить не можешь!
– Ничего, справлюсь как-нибудь! – заявила девушка, пытаясь встать.
Игорь снова усадил ее и прижал к распухшей ноге мокрое полотенце. Теперь он заметил, как гримаса боли исказила милые черты девичьего лица.
– Потерпи немного, сейчас легче станет. А как тебя зовут? Мне кажется, я тебя где-то видел!
– Пытаешься познакомиться? Не стоит!
– Нет, правда! Ты где училась?
– В педагогическом, а что?
– Слушай, я ведь тоже его заканчивал! А в каком году? – спросил Игорь.
В тот вечер он ушел от девушки поздно. Ухаживая за ней, он забыл обо всем. И на следующий день, позвонив, пришел к ней после работы.
Запись оказалась, мягко говоря, шокирующей. Девичий голосок, периодически прерывающийся всхлипами, рассказывал о том, что произошло предыдущей ночью. Алена сидела сжавшись в комок, что при ее телосложении сделать очень непросто.
«– …я не знала, как это будет. Очень хотелось стать такой же независимой, красивой. Алла не рассказывала ничего, но позавчера предупредила меня, чтобы я готовилась. Я сразу после занятий пришла в общежитие, приняла душ. В очередной раз примерила накидку. Я очень старалась, когда шила ее.
– Что за накидка? – спросила Алена.
– Ну, такая черная, до самого пола. Я сделала ее из черного бархата, как мне говорила Алла. Шила руками, так положено по обряду. Еще сплела из пакли волшебный шнур.
– Сразу рассказывай, что за шнур, потому что я не в курсе, – попросила Алена.
– Волшебный. У каждой колдуньи есть шнур и подвязка. В зависимости от ранга он может быть простым из пакли, шелковым из лент или из серебра, сплетенным из цепочек. А подвязки обычно из бархата, различаются они только пряжками. Простая железная, серебряная, золотая, а может быть и с камнями. Еще у ведьмы должны быть украшения, которые она носит в обычной жизни: кольцо, браслет, ожерелье. Разумеется, должны быть камни. Они разные, от простого тигрового глаза до бриллиантов. Но все зависит от ранга ведьмы.
– Понятно, об аксессуарах мы поговорили, давай теперь постарайся подробно рассказать, как проходил сам обряд.
Пауза затянулась. Очевидно, девушка долго не могла начать рассказ, но, когда заговорила, голос ее изменился, стал каким-то чужим, болезненным.
– Я не знаю, где проходил обряд. Прежде чем мы сели в машину, мне завязали глаза. Повязка оказалась плотной, и я не могла ориентироваться. Ехали долго, много раз поворачивали. Но тогда я не особо боялась. Алла сидела рядом, держала меня за руку. После мы шли по каким-то лестницам. Когда мне велели остановиться, со всех сторон послышалось негромкое пение. Пели странную песню, слов разобрать я не могла, но показалось, что это какая-то молитва. Я почувствовала, как с меня сняли накидку. Я стояла совершенно голая, с завязанными глазами, а на меня, казалось, смотрели все! После мне чем-то шершавым связали руки и ноги, но так, чтобы я могла идти. Кто-то взял меня за руку и повел по кругу. Первый удар показался мне очень сильным, возможно от неожиданности. После меня хлестали с разных сторон, пока я шла по кругу. Они били меня и пели. Когда меня остановили, где-то рядом, очень близко, горел огонь, я чувствовала тепло.
Повязку с глаз сняли. Я увидела вокруг себя много людей. Голых. Мужчин и женщин. Их лица были закрыты страшными масками. Прямо передо мной стоял мужчина в рогатом шлеме, закрывающем лицо. В свете двух лампад его тело отливало красным. Женщина, держащая меня за руку, подвела меня к нему совсем близко. Я поцеловала мужчине руки, колени и… – Девушка замялась. – Ну, вы понимаете. А после меня поставили на колени, привязали руки и ноги к четырем шестам. Дальше началось самое страшное. Мужчины и женщины подходили ко мне, и… одни били меня хлыстами, другие… я не могу об этом говорить! Вы не представляете, как это было унизительно и гадко!
– Тише, милая, успокойся! Это уже позади. Теперь нам нужно с тобой разобраться, зачем тебе это было нужно. Скажи, разве у вас все прошли через этот обряд? – спросила Алена.
– Нет, конечно, но многие – и девочки, и мальчики. Стать посвященным – это не только почетно! Ты пользуешься многими привилегиями! Отношение к тебе становится особым.
– Прости, не поняла, что значит особым? Ты хочешь сказать, что педагоги знают, кто принадлежит к посвященным? – уточнила Алена.
– Трудно сказать, но мне кажется, что там, на обряде, были и наши учителя. Я не видела лиц, но голоса похожи, фигуры.
– Ты можешь сказать, кто именно там был?
– Нет! Это запрещено! – воскликнула девушка.
– Понимаешь, я ведь не хочу тебе зла. Просто пытаюсь хоть чем-то тебе помочь!
– Нет! Я больше не скажу ни слова! – сопротивлялась девушка.
– Хорошо, не говори! – согласилась Алена. – Давай лучше побеседуем о том, в чем заключаются привилегии. Допустим, тебя могут отпустить с занятий или поставить оценку на балл выше?
– Иногда, но не часто, да и не по всем предметам. Главное относится даже не к занятиям, а к жизни в общежитии. Там весь быт подчинен строгому порядку. Только посвященные имеют право свободно общаться. К тому же лучшие комнаты, лучшее белье и прочие, казалось бы, мелочи. Но ведь разве не из них складывается жизнь?
– Трудно сказать, я, когда училась, тоже жила в общежитии и как-то не замечала, чтобы у нас присутствовало деление на посвященных и иных, – мягко сказала Алена.
– Когда это было! Сейчас кто только не учится в колледжах и лицеях! Разные готы, скины, эмо и прочие! Они очень опасны! Чтобы им противостоять, необходимо объединяться! У нас в колледже довольно тихо только потому, что мы, посвященные, боремся за то, чтобы нам не мешали жить так, как мы хотим!»
Глеб невольно отметил, что девушка явно процитировала кого-то. Слишком явно звучало чье-то навязанное мнение.
– Ты заметила? – спросил он у жены.
– Да, она и дальше тоже постоянно кого-то цитирует. Судя по всему, у них в колледже создана примитивная тоталитарная структура. Разумеется, управлять послушными роботами значительно проще, чем независимыми студентами.
– Ты думаешь, сам Кузякин организовал секту?
– Не могу сказать с уверенностью, но ему такое положение вещей выгодно. Он в принципе может даже не особо заострять внимание на дисциплине, все нужное выполнит подчиненная структура. Даже если он лично ею не руководит, – задумчиво сказала Алена.
– В твоих словах есть разумное зерно. Стоит поработать в этом направлении. Скажи, а эта девочка… что с ней будет? Ты сможешь ее образумить? Я понимаю, ей пришлось пережить немало неприятных минут, но все же…
– Надеюсь, ничего страшного с ней не случится. То, что она начала говорить со мной на эту тему, уже многое разъясняет. Только твоя помощь мне понадобится для того, чтобы ничего подобного впредь не происходило. Ты обратил внимание, что обряды они проводят в полнолуние? Значит, до следующего у нас есть почти месяц.
– За это время нужно еще разыскать то место, где они проводят свои сборища! – сказал Глеб.
Ольга с нетерпением поглядывала на дорогу. Автобуса все не было. Благо подошла маршрутка. Устроившись рядом с водителем – других мест не оказалось, – Ольга пристроила возле двери пакет и задумчиво стала смотреть на дорогу. Мысли были совсем безрадостные. Пугало в первую очередь то, что фактически она осталась без работы. Что с того, что она продолжает числиться в колледже? Часы у нее отняли, значит, и платить ничего не будут. Как доказать, что администрация обязана в случае увольнения вернуть ей документы, девушка не представляла. В случае, если директор поддержит завуча, а это практически стопроцентно, никто с ней даже разговаривать не станет. Слишком серьезны связи у Кузякина. Если ему сходили с рук постоянные поборы с педагогов, то рассматривать и выслушивать такую мелкую сошку, как она, наверняка никто не станет. Все началось буквально с первых дней, когда она пришла на работу. К ней подошла секретарь и заявила:
Ознакомительная версия.
