Галина Теребенько за пять-десять минут до этого пошла за покупками. Через двадцать минут к подъезду подъехала «Скорая помощь», из которой вышли женщина-врач и два санитара. Консьерж Рысаков Егор, следуя инструкции, спросил, как говорится, «куда и к кому». Врач доложила, что прибыла по вызову из 32-й квартиры к Семеновой Антонине Ильиничне. Навстречу им из 32-й квартиры спустилась гражданка, известная Рысакову как Семенова Ольга Николаевна, дочь тонины Ильиничны. Семенова Ольга работала у владельца 32-й квартиры бизнесмена Панина Сергея Ивановича в качестве домработницы с проживанием, но, естественно, в квартире прописана не была. Панин в данный момент находится с семейством на Кипре. С его разрешения Семенова поселила в квартиру больную мать. Это произошло две недели назад, а младшая Семенова в доме за месяц до этого — прошу запомнить.
— Запомним, — кивнул профессор. — Продолжай.
— Бригада «Скорой» в сопровождении Семеновой Ольги поднялась на лифте к 32-й квартире. Консьерж Рысаков слышал лай собаки из 33-й, но не придал этому какого-то серьезного значения, потому что Альма и раньше лаяла на незнакомых людей через дверь. Спустя еще полчаса бригада и Ольга Семенова спустились вниз с каталкой, на которой находилось укрытое простыней тело. Рысаков никаких вопросов не задавал, потому что считал, будто это тело принадлежит Антонине Семеновой. Ольга Семенова плакала и несла в руках большую, но, судя по всему, не очень тяжелую сумку. Рысаков предполагал, что там могла находиться одежда, которую Ольга несла в морг, чтоб обрядить покойную мать. Это тоже следует запомнить, Сергей Сергеевич.
— Не беспокойся, у меня еще хорошая память! — осклабился Баринов.
— Еще через полчаса в подъезд вернулась Галина Теребенько. Она около двух минут поразговаривала с Рысаковым, обсуждая с ним смерть Антонины Ильиничны, и, в частности, заметила, что с неприязнью относилась к Ольге Семеновой, потому что последняя проявляла излишнее любопытство. Кроме того, Теребенько рассказала Рысакову о том, что буквально рядом с домом ее остановили два милиционера, которые взялись проверять документы и даже предлагали пройти в отделение, хотя паспорт Теребенько был в порядке. Отвязались они от нее лишь после того, как со двора выехала «Скорая»…
— Понятно, — кивнул Сергей Сергеевич.
— Галина поднялась на этаж, после чего спустя несколько минут истошно закричала. Рысаков решил, что она подверглась нападению, и, дозарядив табельный пистолет, бросился в лифт. Поднявшись на лестничную площадку, он обнаружил там Галину Теребенько в истерике. Оказывается, когда она позвонила в 33-ю квартиру, будучи уверена, что Мария Климкова и Степан Талицкий находятся дома, то ей в течение нескольких минут никто не открывал. Тогда она решила открыть дверь своими ключами и, войдя в прихожую, увидела на полу трупы Талицкого и собаки.
Марии Климко и ее сына в квартире не оказалось. Рысаков вызвал милицию, а райотдел проинформировал нас. Прибывшая с милицейской группой служебно-розыскная собака стала проявлять беспокойство и у двери 32-й квартиры, поэтому решено было в присутствии понятых взломать дверь. На полу в приихожей был обнаружен труп Семеновой Антонины Ильиничны — той самой, что якобы была увезена в морг на «Скорой». При вскрытии удалось установить, что Семенова, Талицкий и собака Пльма погибли от сильнодействующего яда, относящегося к курареподобным. Яд был введен, скорее всего, при помощи шприц-иголок, выпущенных из стреляющей авторучки. Иголки после убийства были изъяты из тел, но следы от уколов сохранились. Картина смерти почти точно совпадает с известными вам случаями убийства пенсионерки Нефедовой в селе Васильеве летом 1999 года, а также чиновника областной администрации Бориса Витальевича Евсеева осенью того же года.
— Выводы? — спросил Баринов.
— Можно еще немного деталей, Сергей Сергеевич? Выяснилось что гражданка Семенова Антонина Ильинична, 1934 года рождения, на самом деле скончалась еще 23 мая 1990 года. Паспорт ее был украден и использовался до 1995 года некой Лавровой Александрой Филипповной, 1935 года рождения, профессиональной мошенницей, трижды судимой по соответствующей статье УК. Последний срок — 6 лет — отбыла совсем недавно. Освобождена летом 2001 года, то есть примерно в то время, когда Ольга Семенова привезла в квартиру Панина свою «больную мать». В здешнем ОВД Семенова Ольга Николаевна на временное проживание не регистрировалась, по картотекам ранее судимых лиц с такими Ф.И.О. несколько, но ни одну из них ни Теребенько, ни Рысаков опознать не могли. Тогда составили фоторобот, попробовали вычислить по имеющимся фотографиям — тоже ничего не сыскалось.
— Просто девушка еще ни разу не попадалась, — заметил Баринов. — Ладно.
Раз ты с выводами не торопишься, я тебе сам сообщу то, что уловил из твоего доклада. А ты, если твое мнение в чем-то с моим не сойдется, выскажешься позже.
Согласен?
— Так точно.
— Первое. Операция по похищению Климковой и ее сына была задумана минимум полтора месяца назад, когда Панин принял на работу так называемую «Семенову Ольгу». В течение месяца, видимо, она вела наблюдение, присматривалась к соседям, пыталась завести знакомство с домработницей. Затем появилась небольшая проблема, то есть, в натуре, госпожа Лаврова, которая мест после отсидки на зоне была рада пожить в приличном том, в каком качестве ее собираются использовать, бабуля, конечно, знать не знала. Должно быть, ей сказали, что придется пожить тут, пока чистую ксиву с московской пропиской не сляпают. «Ольга» всем и каждому жужжала в уши насчет того что «мама» у нее болеет и вот-вот концы отдаст. Соответствен но, для консьержа ничего удивительно в том, что за бедной бабулей «Скорая» приехала, не было. Так же, как и в том, что ее ногами вперед вынесли. Но на самом деле вынесли не ее, а Марию Климкову. Скорее всего, усыпленную выстрелом из той же авторучки, из которой убили Степана, бабушку Антонину дробь Александру и собаку Альму. Только шприц-тюбик был не ядом снаряжен, а снотворным.
— А ребенок? — с заметным недоверием произнес Комаров. — Его ведь тоже надо было вынести… Конечно, я понимаю, что он мог в сумке находиться, которую «Ольга» унесла. Но вообще-то — это я по своим внукам знаю! — полугодовалый детеныш орет очень даже громко. И вряд ли его смогли бы незаметно мимо консьержа пронести. К тому же если на то пошло, то отличить, везут под простыней труп старухи или спящую молодую бабенку, можно уже по одному обстоятельству. Все-таки спящие люди обычно дышат, к тому же грудь у кормящей мамочки намного заметнее, чем у бабки, высохшей и отощавшей на баланде-я эту Лаврову-Семенову сам поглядел. То есть лично для меня Егор Рысаков — не свидетель, а подозреваемый в соучастии. Кстати, и Галя Теребенько — тоже, хотя и в меньшей степени. В общем, я, не дожидаясь вашей санкции, перевез их сюда и поместил на пятый режим.
— В принципе это ты правильно сделал, — задумчиво произнес Сергей Сергеевич. — Обоим там теперь делать нечего. Здесь, при помощи нашей спецтехники, мы сможем узнать намного больше… Тем более что этих ребят могут в любую минуту подчистить. Ведь консьерж и Ольгу видел, и «медиков», а Галя — Ольгу. Только вот с пятого режима ты их все же переведи на четвертый. Обратно пересадить проблемы не будет.
— Как скажете, — хмыкнул Владимир Николаевич. — По-моему, вы считаете Рысакова непричастным?
— Ну, особо убедительных аргументов в поддержку его причастности ты все-таки не привел. Насчет ребенка, который буд орать, если его положить в сумку — это несерьезно. Ребенка тоже можно усыпить надолго. Правда, есть опасность, что в закрытой сумке он задохнется, но думаю, что, забравшись в машину они его оттуда быстренько вытащили. Во-вторых, насчет того что Рысаков мог увидеть, что дама дышит. Существуют снотворные, которые резко увеличивают периодичность дыхания — это раз. Санитары своими спинами могли загородить от Егора тело, лежащее на каталке — это два. Так что пока все вполне правдоподобно, хотя и нуждается в проверке.
— Максимова будем информировать? — спросил Владимир Николаевич.
— Конечно, будем, хотя, возможно, работают не против него, а против Гриши Климкова. Но Гришу сейчас отыскать трудно, поэтому я думаю, что не позднее завтрашнего дня Кирилла проинформируют «те».
— Если уже не проинформировали, — заметил Комаров.
— Ну, тогда надо с минуты на минуту ждать связи по СППК. Занятно, конечно, кто это мог так оборзеть. Тамошние губернские, по-моему, ни за что не решились бы. А здешним, московским, Максимов нигде дорогу не переходил. Или у тебя другие сведения?
— Нет, по моим данным, он тут действовал исключительно осторожно, не отклоняясь от наших инструкций.
— На контактах с нами его засечь не могли?
— Все было аккуратно. Но кто даст стопроцентную гарантию?
