Ознакомительная версия.
Окурок второй сигареты нарисовал в темноте параболу, ударился о ветку березы и рассыпался на десятки искр.
«Отличная конспирация! – похвалил себя Костин. – Впрочем, от кого я тут шифруюсь?»
И тут его словно ударило током!..
Сигнализация!.. Да откуда она сейчас возьмется, если…
Черт!..
Он догадался слишком поздно. Его мысли сбили те самые мнимые водопроводчики, показавшиеся из двери подвала. При них не было больше трубы. На плече одного по-прежнему болталась сумка, и они стремглав неслись к джипу.
Нужно было срочно принимать решение.
Антон вышел из темноты на дорогу и громко свистнул парням из СОБРа. Те вяло повернулись и, словно каменные головы с острова Пасхи, уставились на Костина.
– Бегом ко мне! – крикнул Антон, понимая, что это его последние слова.
Теперь вопить было уже некогда, потому что «водопроводчики», неразлучные в ночи, находились в метре от него.
Под первый удар Антон успел подсесть. Он даже среагировал на него, угодил локтем в брюшину парню, бежавшему первым. На плече у этого субъекта болталась сумка, поэтому атака не получилась. Он на полном ходу напоролся на локоть Костина, глухо выдохнул, словно подавился кашлем, и по инерции покатился к джипу. Ремень оборвался, и сумка улетела за спину Антона, который этого не увидел.
А вот с ударом второго злодея судья не справился. У него случился конфуз. Едва он успел сгруппироваться, как в голове раздался такой звон, будто ударили в Царь-колокол в тот момент, когда судья зашел туда. Из его глаз посыпались искры. Антон уже не ощущал себя в пространстве. Лишь по боли в пояснице и затылке он понял, что опрокинут навзничь. Костин пытался продраться сквозь множество фиолетовых, малиновых, бирюзовых и алых штор. Он даже помогал себе руками, но никак не мог добраться до момента восприятия действительности.
Он не помнил, как отъезжала машина, едва не ударив его крылом, как к месту происшествия подбежали собровцы. Антон пытался встать, но локоть постоянно съезжал куда-то в сторону, и он плюхался лицом в землю.
Он снова пробовал подняться и опять падал. В боксе это называется нокаут. После такого случая спортсмену запрещают месяц работать на ринге, а человеку обычному – вставать с постели.
– Где бабки, идиот?! – прокричал Пастор.
Соха забился в дальний угол на переднем сиденье и завопил:
– Пастор, гадом буду, эта падла с плеча сорвала!
– Убью скота! – Пастор одной рукой вел джип, летящий на бешеной скорости, а второй, правой, что есть силы молотил Соху куда попало. – Прикончу!
Он устал и зарычал, захлебываясь собственным бешенством. Вор походил на раненого волка.
– Общак был у меня в руках!
– Пастор! – заорал Соха, которого внезапно охватила ярость. – Давай вернемся и всех нахер перестреляем! – Он выдернул из-за пояса «вальтер». – Там ведь наш общак!
Пастор не был бы самим собой, если бы именно в такую минуту его мозг не начал работать как компьютер. В минуты опасности или неудач, в отличие от большинства людей, им овладевало не отчаяние, а трезвый расчет. Он уводил машину подальше от банка, выбирал самые темные дороги. Сейчас главным было уйти и потеряться. Один раз общак уже побывал в его руках. Значит, так случится и во второй. Не все потеряно. Дело еще только начинается.
А как все грамотно они задумали!
Основным условием было обязательное присутствие в банке ментов. Они ждут нападения. Несколько человек будут обязательно стоять у входа. Ведь у них тоже есть обязательное условие – отсвечивать, всем своим видом показывать, что общак здесь, раз они стоят и охраняют банк. Соха даже засмеялся от радости, когда увидел у дверей банка людей из СОБРа.
– Смотри-ка, Пастор! Мусора в цирк играют! Дятлы красноголовые. А внутри, наверное…
– Там батальон внутренних войск с рыболовными сетями, – перебил его Пастор. – Ты уверен, что труба выдержит?
– А куда она денется?
– А куда ты денешься, если она не выдержит? Смотри, я тебя предупреждал. Там еще одна была!.. – Пастор сознательно подводил Соху под косяк.
Если что-то не получится технически, и в этом будет виновата длина или прочность трубы, то крайним станет Соха. Тот это понимал, но с патроном спорить не будешь.
Не обладая никакими специальными техническими навыками, основываясь лишь на бытовом восприятии реальности, можно рассуждать таким образом: раз общак в банке, и вора вынуждают совершить налет, значит, все заведение переполнено спецназом. Куда они могут деть деньги? Занести в какое-нибудь дальнее помещение.
В том, что деньги в банке, Пастор не сомневался. Менты боятся утечки информации точно так же, как и он. Они все ставят на кон. Значит, стоит ли им рисковать, то бишь не брать с собой деньги? А если кто-нибудь возьмет да настучит Пастору, что общак остался в оперативно-розыскной части? Нет, деньги именно в банке. Менты ждут налета, но не кражи.
В чем сила банка? Не в его фуфловой охране, а в сигнализации, сложной, многоступенчатой, хитроумной системе защиты от тайного проникновения. Поэтому банк можно взять на гоп-стоп, но никак не украсть что-то из него, забравшись с улицы! А когда есть шанс вынести оттуда деньги? Естественно, если сигнализация не работает. А она и не включалась. В банке находятся люди, целая толпа вооруженных парней из СОБРа! При таком раскладе никак нельзя выключать систему защиты! Но как тогда украсть? Через двери – глупо. Через парадный вход зайти? Не катит. Соха обязательно что-нибудь ляпнет мусорам, и те догадаются, что банк навестили бандиты. Смешно.
Обычно в такие заведения воры проникают через крышу. Но только не Пастор. Он делает это по-другому.
Соха укрепил на бетонном полу подвала домкрат, поставил на него трубу и облегченно вздохнул. Эта штуковина была нужной длины. Теперь требовалось, чтобы она выдержала силу сжатия и не прогнулась.
– Ставь трубу рядом с колонной, помощник, твою мать!.. – вполголоса заявил ему Пастор. – Тогда только кусок отломится! Какого хрена ты посреди комнаты ее воткнул? Хочешь, чтобы нас сверху сейфами засыпало?
Некоторое время Соха качал ручку вхолостую, поднимая трубу до потолка.
Когда та уперлась в него, и на голову жулика посыпались первые крошки известки, он остановился, вытер со лба пот и спросил:
– Слушай, Пастор, а если они сейчас над трубой?..
Вот это было бы уже не очень-то смешно. Понос одним и камера в СИЗО другим были бы обеспечены одновременно.
– Не бойся. Ты был хоть раз в этом банке?
– Нет, – сознался Соха. – Разве я клерк?
– Баран ты, а не клерк. Своих партнеров знать нужно в лицо. Это комната для переодевания персонала. Самое главное, чтобы они не услышали звук подлома. И это… Хочешь совет?
– Ну…
– Так хочешь или нет?
– Ну…
– Не хочешь, как хочешь. – Пастор отошел подальше и спокойно приказал: – Качай.
– Нет, ты скажи – что за совет?! – зашипел Соха.
– Точно хочешь? Ну, ладно. Когда услышишь треск – хавальником не щелкай и витрину вверх не задирай. Бросай все ручки-трубы и вали в сторону. Я один раз так влип, что две недели с кровати не вставал.
Соха побелел и осведомился:
– Ты мне и сейчас не сказал бы, если бы я не настоял?
– Мне тот вор тоже не сказал. Качай! Или у тебя времени дохрена?! – Пастор перешел на свистящий шепот. – Может, тур вальса по подвалу зарядим?..
Через десять минут, за которые помощник вора едва не надорвал живот, раздался оглушительный грохот. Соха как заяц отскочил в сторону.
Сперва на пол подвала рухнули обломки бетона, компьютер и вентилятор. Следом за ними словно чайки стали спускаться листы бумаги. Отчеты-балансы-дебет-кредит.
Стоя посреди столба пыли, Пастор прошептал:
– А вот сейчас молись, чтобы менты этого землетрясения не услышали.
Честно говоря, Пастор верил во все, но только не в то, что этот грохот останется без внимания сотрудников полиции. Поэтому, в отличие от Сохи, он уже готовился отправляться в тюрьму. На это сумасшествие его толкала только безысходность. Ему не было жаль ни себя, ни Сохи. Этот бродяга сам выбрал свою дорогу, поэтому пусть не обижается. Пастор не боялся ничего и был готов переступить через любое препятствие, даже через труп. Вору нужно было вернуть общак.
К его приятному удивлению, истекли контрольные пять минут, которые он отвел для полицейских на поиски источника шума, но ни самих копов, ни каких-то подозрительных перемещений замечено не было.
– Давай, Пастор, я залезу и…
– Сидеть, бродяга! – грубо оборвал его вор. – Не по масти базаришь.
Дальше время для Пастора полетело так же стремительно, как карусели в луна-парке. Комната, коридор, еще одно помещение, стол, на котором стоит… да, кейс Сома! Пастор почувствовал, как у него пересохли губы. Он один раз пережил сердечный приступ, и тогда с ним было то же самое.
Ознакомительная версия.
