глаза.
Я стоял над бездыханным телом и не верил тому, что вижу. Сердце билось, как сумасшедшее и кровь бешено пульсировала в висках. Но мне не было плохо. Даже наоборот, страх отступал, и это все больше становилось похожим на восторг. Тиканье часов было единственным звуком, раздававшимся в застывшей напряженной тишине. Вдруг я ясно почувствовал, что нахожусь тут не один. Резко обернувшись, я огляделся по сторонам.
И сразу понял, кто тут есть еще.
Отовсюду на меня смотрели предметы, собранные мной в Доме. Стул, чья подломившаяся ножка забрала жизнь мужчины, приземлившегося затылком на острый шип кованой каминной решетки. Пепельница, из которой выкатился окурок, уморивший ядовитым дымом сгоревшего синтетического пледа своего пьяненького хозяина. Часы, лежащие сейчас на боку в луже крови – точно так же, как до этого они уже лежали в другом доме, убив своими острыми мраморными углами другого человека.
На меня смотрели убийцы. Со всех сторон.
Но чувствовал я не угрозу, а совсем напротив.
Мы с ними понимали друг друга.
Дом сделал это для меня.
Я уверен.
Труп я завернул в одеяло и вывез из дома. Закопал в лесу. Часы отмыл и осторожно поставил на место. Провел остальную необходимую уборку, уничтожив все следы пребывания в доме еще кого-либо кроме себя. И поехал встречать Нелли.
С тех пор прошло два года. Коллекция приняла в себя еще полтора десятков экспонатов. Нелли ушла от меня, при этом раздев при разводе до нитки. Наша встреча по поводу этой квартиры и дома – последняя. Так она сказала.
Я не возражаю. Совершенно.
Моя любимая Нелли…
У меня звонит телефон. В трубке звучит ее голос.
– Алекс… Алекс…
КОНЕЦ
Роберто Корсава швырнул папку с моим именем на обложке на стол. Артур наливал очередную порцию коньяка. Я сидел молча, сцепив руки перед собой, в нервном ожидании, что по поводу прочитанного скажет его величество «Король сюжета». Так иногда величали в прессе Корсаво, не в силах придумать более изящного эпитета.
«Король» же предпочел сначала дать высказаться шуту гороховому.
– Ну, что думаешь, Артур? Тебе понравилось? – нарочито громко задал ему вопрос Роберто.
– Ха! Ты шутишь? Какой-то детский лепет… – сигарета в губах и выпитый алкоголь мешали словам Артура звучать четко, но пока все было понятно и так. – Феликс и вправду слетел с катушек! Так он дойдет до того, что начнет экранизировать раскраски!
Я промолчал, хоть мне и было сильно обидно. Но мне хотелось услышать мнение не только бездарного плагиатора, но и мастера тоже.
– А что скажете вы? – спросил я Корсаву.
– Что скажу я… Что скажу я… – Роберто медленно крутился на кресле Феликса из стороны в сторону и не спешил с ответом. – Я скажу, что история действительно сыровата.
– Да ее хоть выжимай! – злорадно добавил Артур, садясь напротив меня за конференц-стол. – Там же…
– Если вы не против, – жестко перебил его я. – Мне бы хотелось до конца выслушать, что думает господин Корсава.
– Слушай, слушай, – «великодушно» устранился Артур. – Давай, мочи его, Роберто!
Роберто начал «мочить».
– Во-первых, я не люблю мистику. Очень. По моему мнению, к ней прибегают, когда не могут придумать ничего убедительного, что могло бы существовать в реальности. Для меня это определенного рода беспомощность. Извини. Во-вторых, внутренние монологи от первого лица? Ты серьезно? Б-р-р-р-х!…
Артур рассмеялся в знак того, что полностью разделяет это мнение.
– Так, с таким пафосом, пишут все новички. Ну, еще Вуди Аллен… Им кажется, что читателям интересно, что именно переживает их герой в деталях и нюансах. А чаще всего, мой друг, читателю насрать на любые твои объяснения, почему герой действует так, а не иначе. Если то, что он делает вообще надо объяснять, это признак того, что от сценария несет любительством. Ну, и, в третьих, концовка немного скомкана. Мне показалось.
Роберто встал из-за стола и пошел к бару. Я сидел, опустив взгляд в стол. Мне было больно, стыдно и больше всего хотелось провалиться сквозь землю.
– А ты заметил, кто главный герой, да? – все-таки встрял Артур. – Успешный писа-а-а-атель! Это же ты себя таким видишь, да? – этот вопрос он задал мне. – Состоявшимся, с деньгами, известностью, с красивой женой? Всего-то пару раз поговорил с Феликсом и уже возомнил о себе! Поэтому и от первого лица написано. Роберто, слышишь! – повторил свою «гениальную» догадку Артур. – Поэтому от первого лица и написал, что нафантазировал, что это про него самого!
Мартин рассмеялся собственной шутке. К чести Роберто, он этого веселья не разделил. Наливая себе новую порцию виски, Корсава сказал другое.
– Вот, что я тебе скажу, Марк. Как коллега. Да и ты, Артур, послушай. Мне кажется, я все-таки понимаю, что тут нашел Феликс. Там есть нерв. В самой истории. Надо будет поработать, но шансы хорошие. Я помогу. А то, что я не люблю мистику, честно говоря, на самом-то деле, проблемы сугубо мои. Мы ведь пишем не для себя, а для зрителя и, в итоге, для кассы.
Роберто подмигнул мне и уселся с бокалом на софу. Артур, немного озадаченный, выпучил в его сторону глаза.
– И самое главное, Марк. Твой рассказ в любом случае на голову лучше, чем все, что когда-либо было написано безмозглым, уродливым, бездарным пиздюком-инвалидом по имени Артур Мартин…
– Роберто! – возмущенный Артур вскочил на ноги, а Корсава захохотал и стал бросать в объект своих жестоких насмешек кубики льда из собственного стакана.
Я улыбался во все тридцать два, очень искренне, не смотря на то, что за шутку, произнесенное Корсавой, не считал. Да и по поводу своего рассказа – мог ли я на самом деле рассчитывать на лучшее? Я и сам подозревал, что он не ахти – так, честно говоря, сказал еще Бруно. Но он же мне пообещал, что в любом случае примет написанное в оборот – в ответ на кое-какую услугу. Собственно, именно для того я сюда сегодня и явился. Я сделал то, что просил Феликс, и теперь был его черед выполнить свою часть сделки. И мне абсолютно все равно, что думает Артур Мартин о том, насколько мой рассказ хорош!
– Ну и сука же ты! – вырвалось тем временем из Артура в адрес Роберто.
С лица Корсавы слетела улыбка, уступив место чему-то вроде легкого
