коридору.
Вхожу. Стандартный номерок метров пятнадцати. Узенький коридорчик в пару шагов длиной, справа зеркало и вешалка над открытой тумбой, слева дверь в ванную. В комнате слева, вдоль стены — узенькая кровать, справа пародия на рабочий стол с приставленным стулом, на стене плоский телевизор примерно двадцати дюймов. И главное. В углу, напротив кровати, дверь из светлого шпона. С замочной скважиной, но без ручки. По словам администратора, за этой, первой дверью, тридцатисантиметровый тамбур по толщине стены и вторая, такая же дверь. Ключ один на оба замка. Дверь выходит в гостиную люкса, в ту комнату, где стоит диван и стол, а не кровать.
Тихо прохожу к стене. В номере ковровое покрытие, рациональной грязно-синей расцветки, скрадывающей нерадивость горничных при уборках. Костяшкой пальцев тихонько стучу по стене. Результат нейтральный, потому что плюс и минус дают ноль. Плюс в том, что судя по стуку — стена капитальная, не гипсокартон. Значит манипуляции с дверью в соседнем номере не должны быть слышны. Тем более, что по моим прикидкам Станислав уже спит в спальной комнате. Про минус я узнаю в тот момент, когда отпираю первую дверь. Я проворачиваю ключ в замке и, используя его как ручку, тяну на себя. Дверь открывается и я слышу голос Станислава. Капитальная стена не давала мне услышать его голос раньше. Я замер, и в буквальном смысле превратился в слух.
Разговор, вернее одна его половина, шел на отличном английском, не узнай я голос распорядителя, я бы решил, что говорит житель зажиточных районов Лондона или диктор ВВС. У меня свободный английский со стандартным западноевропейским акцентом. О таком произношении, о настоящем GB English, на котором говорит королева, я могу только мечтать. К сожалению, Станислав не использовал громкую связь, поэтому речь его собеседника оставалась для меня тайной. Хотя, по словам моего соседа по номерам, определенные выводы все же можно было сделать. И в тот момент, когда я сделал первый из них, я, к сожалению, в очередной раз, был вынужден обозвать себя тупицей, кретином ну и другими, не столь литературными, но вполне определенно отражающими негативный смысл, словами. Как только я услышал английскую речь, стало понятно, что распорядитель говорит по телефону с импортным организатором игры, о существовании которого мне уже говорили Ольга и Анатолий. Вот только слова Станислава были не речью сотрудника с боссом. Скорее, это были слова партнера, или как минимум равной стороны бизнеса. И даже не просто равной по статусу, а еще и более информированной, более вовлеченной стороны. Как разговор двух владельцев общества с ограниченной ответственностью, внесшими одинаковые вклады в уставный капитал, только один из владельцев работает в офисе и полностью погружен в процесс, а второй наблюдает за делами удаленно, откуда-то с Карибских островов. Судя по речи Станислава, он как раз и был тем самым директором ООО, тянущем на себе весь проект.
В этот момент у меня сложился пазл, который уже так долго лежал на моем рабочем столе. И поведение Станислава при нашей первой встрече, и его периодическое удивление тому, что с ним кто-то спорит, и, наконец, самый яркий эпизод, поведение директора завода. Стыдно. После завершения этого дела пойду к психотерапевту, попробую удалить воспоминания об этом периоде из памяти.
Второй, но не по значимости, момент. Они ссорились. Организаторы откровенно выясняли отношения. Судя по разговору, Станислав, по мнению неизвестной мне стороны, был излишне жесток. Распорядитель, именно так я продолжал про себя его называть, совершенно спокойно говорил о том, что он убил двоих игроков-актеров. И что он об этом нисколько не жалеет, потому что, по его выражению, это прибавило остроты в игру. Постепенно ссора, как это бывает между хорошими и, главное, равноправными партнерами, сошла на нет, и Станислав начал обсуждать с неизвестным мне пока коллегой чисто технические вопросы. Я узнал, что все командные встречи записываются на видео и из них уже монтируется фильм. Так же я узнал, что бэк-офис, сотрудники игры, которых я никогда не видел и которые вообще могут находиться в любой точке земного шара, ежедневно обрабатывают полученные видео материалы и дают рекомендации на следующий день. Как раз и конфликт между Станиславом и англичанином возник на почве того, что распорядитель не придерживался этих рекомендаций.
Вероятно, Станислав разговаривал не сидя за столом, а прохаживаясь по комнате. Вообще, привычка ходить туда сюда во время телефонного разговора присуща очень многим людям. В какой-то момент, когда Станислав находился возле моей двери, мне на ум пришел способ, как мне попасть в его номер. Я был уверен, что у распорядителя есть оружие, но так же я был уверен в том, что он не станет разговаривать по телефону с пистолетом в руках. А значит, можно попробовать!
Я складываю левую руку в кулак и стучу в дверь. Серия из пяти ударов. Слишком много для робкого стука просителя, но и стучу я не кулаком, а костяшками, то есть агрессию не проявляю.
— I’ll call you back in a minute. — Слышу я из-за двери.
Как попасть в номер к человеку, про которого вы точно знаете, что он лично дал распоряжение убить двоих участников, и чьи подчиненные легко, не задумываясь, на ваших глазах, убили двоих жителей городка, молодых парней, практически подростков. А еще, судя по машине и стилю в одежде, этот человек наверняка воспользовался предлогом. Как же, он участвует в настоящей полевой игре, в «Зарнице», ну как тут не заткнуть за пояс пару пистолетов, самых больших и самых блестящих.
Признаться, как только я услышал слова о том, что убийства участников игры были не планом, а ходом Станислава, я чуть было не выбил дверь и не влетел в номер, стреляя направо и налево из пистолета охранника. Только вот, в этом случае, уже через несколько секунд, в люкс бы ворвались камуфляжи из соседних номеров. По статистике, о которой мне рассказывали инструкторы в стрелковом клубе, у пехотинца во время войны уходит больше десяти тысяч выстрелов на одного убитого противника. Разумеется, мое поле боя несколько кулуарное, по сравнению с театром военных действий обычного мотострелка. Но я не могу сам себе лгать. Даже имея очень старый, хоть и большой опыт отстрелянных месяцев на полигоне, мне наверняка не хватит двадцати патронов даже на пару-тройку противников. Конечно если они не будут столь любезны и не замрут, обнявшись в одном большом клубке, с максимально возможной площадью поражения.
Второй мыслью было тихо
