уверенный в своей безопасности, раз дружки напирают сзади. Ковалев выстрелил, и парень сложился пополам. Алексей Дмитриевич, подхватив его, мгновенно выбрался из машины, держа раненого перед собой, как щит, и принялся палить по живым мишеням, успев мне крикнуть:
— Запри дверь и ляг на пол.
Этого я ему обещать не стала, собираясь принять в потасовке самое деятельное участие. У парней огнестрельного оружия не было, иначе они давно пустили бы его в ход, и баталия длилась недолго. Нападавшие скоренько загрузились в свои машины и отбыли, оставив нам подбитого товарища. Ковалев все еще держал его за куртку, прикрываясь им. Парень громко стонал, сообщая, что намеревается скончаться. Я готова была ему поверить, Ковалев вряд ли промазал, к тому же куртка успела намокнуть от крови.
— Сунь его в машину, — посоветовала я, понемногу приходя в себя.
— Какого черта? — рявкнул на меня Ковалев. Его настроение было мне понятно, и обижаться я не стала.
— А что с ним делать? Прежде чем он отбросит копыта, хоть узнаем, что эти придурки хотели от нас.
Ковалев вроде бы немного успокоился, по крайней мере моим словам внял. Открыл дверь, отодвинул сиденье и запихнул парня назад. Тот не сопротивлялся, продолжая громко стонать.
— Мы сможем ехать? — спросил Ковалев.
— Надеюсь.
— Черт, он все здесь в крови извозит.
— Переживу. Накрылась тачка, — заметила я со вздохом, поворачивая ключ в замке зажигания, мотор заработал сразу, а я вновь вздохнула, теперь с некоторым облегчением.
— Сочувствую, — кивнул все еще злой Ковалев. Непонятно было, на кого он злился: на парней, на меня или все-таки на себя.
— Да ладно. Она застрахована. А вот и наш друг Гризли, — заметила я. Знакомый джип появился в переулке, когда мы уже выезжали на проспект.
— Мне надо «Скорую», — подал голос парень.
— Ага, разбежался… — кивнула я. — И не мечтай, придурок, что мы тебя ментам сдадим. Сейчас мы убедительно попросим нашего друга Гризли задать тебе несколько вопросов, после чего он тебя и закопает. Так что обойдешься без ментов и «Скорой».
— Кончай болтать, мне правда «Скорая» нужна, — взвился парень.
Ковалев повернулся и въехал ему в ухо.
— Наркоз, — пояснил виновато, когда парень отключился.
— Гениально, — согласилась я. — Скажите-ка, участковый, вы давно взяли за правило носить с собой оружие?
— Как только услышал о киллере. Киллер не медведь, на него с рогатиной не ходят.
— Логично, — кивнула я. — А у тебя случайно нет укромного местечка, где мы могли бы побеседовать с товарищем?
— Гараж подойдет? И, кстати, ты не могла бы ехать побыстрее? Выстрелы слышали, сейчас весь район оцепят, нас ожидают неприятности. Особенно меня. А тебе вряд ли позволят и дальше оставаться в городе.
— Где гараж? — спросила я, сочтя его слова разумными и увеличив скорость.
— У кладбища. Верхнего, — добавил он хмуро.
Но прежде чем отправиться в гараж, необходимо было избавиться от Гризли. Покинув опасный район, мы поменялись с Ковалевым местами. Вот тут он и показал, на что способен. Зря Алексей Дмитриевич утверждал, что в шпионских играх ему участвовать не доводилось. У меня сложилось впечатление, что он изрядно поднаторел в них. В общем, у Гризли не было никаких шансов удержать нас в поле зрения. Избежав его опеки, мы направились к кладбищу.
* * *
Гараж был кирпичный, добротный. Я загнала «Ауди» внутрь, Ковалев запер ворота на железный засов. Парень скулил не переставая, Алексей Дмитриевич выволок его из машины, мельком оглядел и отошел в сторону. Я стащила с нашего пленника куртку и тоже посмотрела на рану, после чего подошла к Ковалеву.
— Что скажешь? — спросила я, кивнув на парня.
— Рана пустяковая.
— Ты уверен?
— Ему только бок ободрало. Выглядит внушительно из-за того, что он весь в крови.
— А чего он тогда так стонет? — озадачилась я.
— Умереть боится, — недовольно буркнул Ковалев. — Такие, как он, почему-то очень умирать боятся.
— Какие такие? — не унималась я.
— Такие, что бабам ножи в руки загоняют.
Я не была уверена, что именно этот парень загонял Агнессе в руки и ноги ножи, и потому решила его перевязать. А тот, вместо того чтобы сказать мне спасибо, вновь начал требовать «Скорую», грозился умереть и так надоел, что я всерьез подумала: жаль, что Ковалев его не пристрелил. Но черные мысли занимали меня недолго, я убрала аптечку и сказала парню:
— Значит, так. Машину вы мне изувечили, за одно это башку оторвать тебе не жалко. С ментами связываться совершенно не хочется, задолбают вопросами, что и как, а они непременно возникнут на горизонте, если «Скорую» вызвать. Так что забудь о ней сразу и навсегда. Если ты скончаешься, мы будем этому только рады. Полежишь немножко в смотровой яме, и когда все стихнет, мы тебя где-нибудь закопаем. Дружки твои на нас в милицию жаловаться не пойдут. Так что мы тебя сейчас свяжем, рот заткнем, чтоб не орал, и уйдем по своим делам, а ты здесь умирай на здоровье.
— Так я тебе и поверил, — нахально ответил парень. Он храбрился, но кровь, которая на этот раз лилась из него самого, его напугала.
— Вот уж что совершенно не имеет значения! — пожала я плечами.
— А перевязывала тогда зачем?
— Затем, чтоб ты здесь все не изгадил.
— У тебя есть альтернатива, — подойдя к пленнику, заявил Ковалев и пнул его ногой в простреленный бок. Разумеется, парень взвыл, а я недовольно покачала головой, хотя и вынуждена была признать, что это наиболее действенный метод. — Правда, выбор небольшой: сдохнуть здесь или рассказать нам о шалостях Авдотьева.
— Никакого Авдотьева я не знаю, — торопливо заверил пленник, за что тут же снова получил ногой в бок. Он взвыл, а я спросила:
— Тебя звать как?
— Не твое дело, — ответил парень сквозь зубы.
— Не хочешь, не отвечай. Буду звать тебя Таней.
Тут в разговор вмешался Ковалев.
— Почему Таней? — заинтересованно спросил он.
Нашего раненого, кстати, этот вопрос тоже, видимо, взволновал — он затих и смотрел на меня выжидающе.
— Как Зою Космодемьянскую, — пожала я плечами. — Ее мучили, а она все молчала и молчала.
— Так ведь она Зоя… — попытался проявить сообразительность парень.
Я закатила глаза, поражаясь чужому невежеству в вопросах не столь давней истории.
— Короче, Таня! У тебя один шанс остаться в живых: ответить на все наши вопросы. Ответишь, мы, так и быть, отвезем тебя в больницу.
— Никакого Авдотьева я не знаю.
— Да неужели? Мы ж с тобой виделись недавно в его конторе. Я ему письмецо приносила. Неужто ты моей красоты не заметил?
Физиономия парня еще в машине показалась мне знакомой. А теперь,
