свернул на тихую темную улочку и понесся до первого поворота. Там потушил фары, завернул за угол и помчался вдоль длинного мрачного забора какой-то фабрики. То ли кондитерской, то ли обувной.
Центр Москвы изобилует подобными строениями, проходными дворами и узкими темными улочками, которые Сергей по роду службы знал как свои пять пальцев. Он специально примчался сюда, в район Бауманского метро, чтобы затеряться среди домов и дворов.
Он посмотрел в зеркало заднего вида, но не заметил фар микроавтобуса. На всякий случай еще раз повернул за угол, но на этот раз не стал гнать как угорелый, а сбросил скорость, проехал по темной улочке сто метров и повернул во двор. Там развернулся и остановился в тени раскидистого тополя, куда не долетал свет одиноко торчащего тусклого фонаря.
Там простоял десять минут, но мимо него микроавтобус не проехал.
«Надо выезжать, но осторожно, чтобы не столкнуться с ними нос к носу где-нибудь на соседней улице». — Сыщик решил не рисковать — подождал еще пять минут и только тогда выехал. Пересек пару темных дворов и один раз уткнулся бампером в перегораживающие проезд врытые столбики. Сдал назад и наконец оказался на оживленной улице.
«Эх, было бы здорово еще раз сменить тачку», — посетовал он.
Но делать нечего, другой машины не было, угонять чужую он не стал, а ехать до гостиницы в такси с сумкой, набитой долларами, дорогой техникой и с телевизором под мышкой сыщик не желал. Он поспешил убраться из опасного района, потому что знал — машина преследователей рыскает по улицам.
Через некоторое время Сергей вырулил на Садовое кольцо и направился в сторону гостиницы Украина. Он хотел снять номер и просмотреть запись.
Гектор Лэнц поспал немного и решил заняться делами. Вызвал начальника охраны Романа Лазарева. Тот пришел подавленный и хмурый.
— Ну что, выяснил, зачем прохиндей Краснов поставил жучки в моем офисе?
— Нет, не выяснил. Мало того, мы его потеряли. После посещения квартиры в соседнем доме он приехал в свой офис, посидел там немного, потом поехал в гараж и сменил машину. Мы не знали о ее существовании и не «засветили» ее. Он сознательно рвал «хвост» и оборвал его. Мы потеряли его где-то в районе Бауманской.
— Ло-пу-хи, вот что я могу вам сказать. Не надо было его отсюда выпускать, надо было пытать и узнать все про эти камеры. Зачем он их поставил.
— Может, он и сам не знает, зачем, — парировал Лазарев.
— За мной подглядывать или за кем-то из моих клиентов. И девка эта — Барби скрылась. Ее нашли?
— Ищем, но… Послал людей на ее квартиру, а там пусто. Хозяйка говорит, что она съехала месяц назад.
— Как этот твой Виктор Палыч проституток на работу нанимает? Самому понравилась, опробовал — значит берет. Он их проверяет в милиции, в больнице или только паспорт смотрит?
— Поздно спрашивать, приехали, — Лазарев сел на стул.
— Именно. Что происходит, кто под меня копает?
— Я не знаю.
— Может, конкуренты?
— Какие конкуренты? — Лазарев пристально посмотрел на Лэнца.
— Те, что… — Гектор замолчал и многозначительно взглянул на Романа.
— Будем выяснять. Ты вспомнил, что делал сегодня днем?
— Нет, не вспомнил. Позвонил в офис секретарше, она мне напомнила про ряд встреч, но поезд уже ушел, да и я себя неважно чувствую — мутит. Перенес их на завтра.
— Дело твое, может, девочку прислать?
— Хватит девочек. Палыч говорит, что с посещения Барби все и началось. Обязательно найди эту телку.
— Ищем, Гектор, ищем.
Единоличным владельцем борделя был Гектор Альбертович Лэнц. Несколько лет назад он выбрал в центре Москвы подходящее здание, вложил в его реставрацию и интерьер немалую сумму и организовал клуб отдыха для богатых бизнесменов. Сначала это была гостиница, в которую приезжали зарубежные и российские партнеры Лэнца. Они отдыхали с девочками, а кто и с мальчиками, а хозяин получал солидные барыши от бизнеса. Постепенно клуб расширился, и в него стали входить почти все крупные промышленники и бизнесмены России. Его так и стали называть в узких кругах — клуб олигархов. В номерах, банях и спортзалах они знакомились с нужными людьми, договаривались о сотрудничестве, заключали сделки. В бане Гектор получил «путевку» кандидата в депутаты и был этим очень доволен. Оставалось пройти выборы и стать избранником народа.
Охранял особняк Виктор Павлович Томкин — отставной полковник десантных войск, гвардии офицер — разведчик, друг Лазарева. Он участвовал в афганской войне, в операциях по усмирению жаждущих свободы прибалтийских республик, потом в операциях в Приднестровье, в Ингушетии, в Осетии и в первой чеченской кампании. Был готов выполнить любой приказ командира, и когда вышел в отставку, Рома его рекомендовал Лэнцу.
Роман Феликсович Лазарев — генерал десантных войск в отставке, верой и правдой служил Гектору уже более десяти лет. С Палычем они вместе воевали в Афганистане и были боевыми товарищами. Только Роман дослужился до генерала, а Томкин пошел в отставку полковником.
Рома пристроил Виктора в тихое местечко, и он, верный «сапог», организовал охрану борделя. Подбирал девочек, охранял заведение от наездов братвы и обеспечивал должный уровень секретности. Ведь в клуб съезжались большие шишки российского бизнеса и политики.
С годами Томкин потерял военную хватку, огражданился и напрочь забыл запах пороха, потных портянок и скрип сухого горького песка на зубах. Марш-броски его больше не изнуряли, и он перестал просыпаться в холодном поту от военных кошмаров. Его больше не мучили сны с ночными разрывами фугасов, свистом пуль и стонами умирающих на руках боевых товарищей.
Он выжил в кровавых бойнях десяти войн и теперь отдыхал на непыльной службе с солидной зарплатой, в роскоши и лености. Его мало тревожили перипетии бордельной жизни, он иногда баловался с девочками и регулярно похаживал в спортивный зал. Трудяга-массажист частенько мял его застарелые косточки, но больше всего он любил отдыхать в баньке. Прогревал полученные на войне холодящие душу раны, парил шрамы.
Военная служба Романа Лазарева была поспокойней — матерый штабист, стратег и аналитик, он на поле боя нос не показывал. Его военной профессией было разрабатывать операции и посылать в бой, в пекло, возможно на смерть, таких вот «сапогов», как Палыч.
Они так и познакомились: Лазарев разработал захват душманского каравана с оружием, а Палыч мастерски выполнил поставленную перед ним боевую задачу. Караван уничтожили, оружие захватили. За эту операцию одному дали майора, а другому капитана. И ордена. Тогда им было не больше тридцати.
С тех далеких пор, со штабных палаток, закопанных по пояс в сухую, похожую на камень землю Афгана и началась
