— Мистер Хейскелл примет вас сейчас же, — процедила она.
Пока я шел мимо нее к двери кабинета, ее губы беззвучно шевелились.
— Отрава, — сказал я ей.
На первый взгляд Сэм Хейскелл казался по размерам больше, чем его офис. Громадный, жирный тип, постоянно потеющий, жующий большую сигару. Карикатура на делового человека. Маленькие, часто моргающие глазки и воспаленные веки прятались в глубоких складках жира. Если поджарить его на вертеле, как это делают на пикниках, то этой тушей можно было бы кормить целую неделю с десяток семей, а также их собак.
— О’кей, Холман, — сказал он действительно добродушным тоном. — Садитесь и дайте отдохнуть вашим ногам. Я ожидал вас, точнее, не совсем вас. Я ждал эту костлявую лесбиянку Трэйси Нэш или какого-нибудь захудалого адвоката, которого она наймет.
— Скажите-ка мне вот что, — спросил я. — Эта драконша там, в приемной, человеческое существо?
— Это моя жена. — Он с хрипотцой фыркнул. — Она не доверяет мне и думает, что я путаюсь со всеми шлюхами, которых нанимаю для стриптиза. Но вы правы, если бы она была человеком, то давно бы оставила меня.
Он снова смачно фыркнул, а я подавил в себе импульсивное желание тут же зажечь спичку и начать поджаривать его.
— Контракт лежит у меня здесь, в верхнем ящике. — Он указал толстым пальцем на стоящий у стены стеллаж. — Но поймите только одну вещь, Холман. Это была ее идея с самого начала. Она пришла ко мне утром в прошлую субботу и заявила, что хочет подписать контракт на тур. Здесь не было никакого принуждения. Она подписала его по доброй воле. — Он развел руками. — Так вот, теперь она изменила свое мнение, о’кей. Или эта лесбиянка-менеджер сделала это за нее. Я уступчивый парень, но мне нужно предвидеть свои расходы. Если хотите получить контракт обратно, то выкладывайте три тысячи.
— Так она приходила сюда и сказала, что хочет подписать с вами контракт на тур?
— Две пятьсот. Это нормальная сделка, Холман. Никаких проблем. Вы даете мне деньги, а я вам — контракт, идет?
— Она, наверное, сошла с ума, как она могла?
— Две тысячи, — сказал он. — Это мое последнее слово.
— Мне нет дела до этого проклятого контракта. Я забочусь только о девушке. Она утверждает, что не помнит, как подписывала контракт. Не помнит, как вы взяли ее на прием к Бенни Ленгэну. И вообще, она не помнит ничего, что случилось с ней в течение всего уик-энда, с утра субботы до вечера понедельника.
У него отвисли все пять подбородков, так долго он смотрел на меня.
— Да вы меня дурачите, Холман. Это какой-то грязный трюк, чтобы не платить за контракт.
— Не будете возражать, если я воспользуюсь вашим телефоном? — Я набрал номер телефона арендованного ими дома в Бель-Эре, и после пятого сигнала мне ответила Трэйси Нэш. — Это Холман, — сказал я. — Я сейчас у Сэма Хейскелла. Он готов продать контракт за две тысячи долларов. Хотите купить его?
После некоторой паузы она спросила:
— А вы считаете, я должна это сделать?
— Это решило бы одну проблему.
— О’кей, — согласилась она.
— Так скажите ему сами. — Я передал трубку Хейскеллу.
Он произнес несколько слов, потом послушал Трэйси, и глаза его прояснились.
— Вот так будет просто отлично, — сказал он и повесил трубку.
— Все в порядке?
— Она будет здесь в течение часа с заверенным чеком. Что я могу для вас сделать, Холман?
— Расскажите мне о субботнем утре и о приеме в доме Бенни.
— Вера, моя жена, не приходит сюда утром в субботу. Сказать правду, она вечером в пятницу покупает пару литров спиртного и устраивает такой кавардак, что его хватает на весь уик-энд. Она не то чтобы против внебрачных связей, но считает, что этим не годится заниматься в офисе, да еще в рабочее время. Кроме того, она уверена, что обходится мне дешевле, чем любая другая секретарша.
— А какой у нее любимый драгоценный камень? — Это было явной издевкой с моей стороны.
— Я только объясняю вам, почему я оказался здесь в субботу утром, — сказал он страдальческим тоном. — Вера ночью в пятницу приводит кухню в такой вид, что просто одно мучение начинать уик-энд. — Он посмотрел на меня и поспешно добавил: — Так или иначе, я пробыл здесь всего около часа, как раздался телефонный звонок, это была Саманта Пайк. Это было все равно что сбить меня…
— Десятитонным грузовиком, — подсказал я.
— Она сказала, что хочет приехать в офис прямо сейчас. Я ответил согласием. Я знал ее давно, но теперь она знаменитость и все такое, я был уверен, что она и имени моего не помнит. Конечно, я был польщен, понимаете? Она буквально ворвалась в офис, потрясающая девушка с фантастической грудью, которая словно манила к себе. Саманта сказала, что счастлива снова видеть меня после стольких лет. Она хочет сделать тур со мной…
— Повторите это мне еще раз, и я, может быть, поверю.
— Я сказал, что ничего не может быть лучше, но вот как насчет ее менеджера? Тогда она сказала мне, что эта лесбиянка уехала на весь уик-энд в Нью-Йорк, и что она больна и устала от нее, и почему это, черт побери, она не вольна в своих поступках, а ей так хочется перемен. И мы подписали контракт. Тогда она сказала, что не прочь немного развлечься, и спросила, какие у меня планы на уик-энд. Я ответил, что иду на прием к Бенни, она заверила, что это чудесно и я могу заехать за ней в восемь вечера, и дала мне адрес в Бель-Эре. Потом…
Открылась дверь, и драконша заглянула в кабинет.
— Я собираюсь на ленч, Сэм, — сказала она, бросив ядовито-презрительный взгляд в мою сторону. — У тебя тут такая вонючая компания, что мне нужно выйти на воздух, чтобы проветриться.
— Конечно, Вера, — нервно ответил Хейскелл.
— Очень приятно было познакомиться с вами, миссис Хейскелл, — вежливо сказал я. — Прихватите и для меня одну литруху, идет?
Она хлопнула дверью с такой силой, что казалось, весь дом вздрогнул от неожиданности.
— Напрасно вы это сказали, Холман, — затравленно улыбнулся Хейскелл. — Она явится домой вечером в плохом настроении и снова начнет швыряться посудой.
— Итак, вы приехали за Самантой в восемь вечера в субботу? — подсказал я ему.
— И отвез ее на прием к Бенни.
— Где она встретила Арта Стиллмэна?
— Если вы знаете, зачем спрашивать?
— Мне хочется услышать подробности.
— Ладно. Там была уйма народу. Саманта начала было очень мило беседовать с одной из девушек Бенни, но тут же прекратила, потому что та не особенно поддерживала разговор. Потом заговорила с Бенни, затем со Стиллмэном. Было похоже, что она говорила именно с теми, кто общался с этой девушкой Бенни, чтобы помешать ей, понимаете?
— Она уехала с вами?
— Нет, с Артом Стиллмэном. И даже не потрудилась предупредить меня, но я не очень расстроился, потому что знал, что подписанный контракт лежит у меня в офисе.
— Стиллмэн был вашим другом?
— Такой мелкий торговец наркотиками, как Стиллмэн? Дерьмо! — презрительно сказал он. — Кому он нужен?
— У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто его мог убить?
— Все ненавидят торговцев наркотиками. Все начинается именно с этого.
— Вы сказали, что знали ее задолго до того вечера. С каких пор, если точно?
— С тех пор, когда она была одной из девочек Бенни, — терпеливо объяснил он. — Сто баксов, и она отрабатывает каждый цент. Саманта была лучшей из всех, кого я когда-либо имел!
— Теперь это стоит двести баксов, — заметил я.
— Инфляция. — Он пожал своими толстыми покатыми плечами. — Везде!
— Она была проституткой, работающей на Бенни Ленгэна, пока неожиданно не стала такой знаменитой рок-звездой?
— Не сразу, — ответил он. — У нее всегда был хороший голос, и, как многие проститутки, Саманта имела подругу-лесбиянку, которая вносила разнообразие в ее жизнь. И эта подруга-лесбиянка познакомила ее с другой лесбиянкой…
— Трэйси Нэш?
— Верно. — Он как бы нехотя кивнул. — Бенни особенно не возражал. Он слишком умен. Они расстались друзьями, и она не вернулась.
— Вы ее видели снова в тот уик-энд?
— Нет, сэр. Но это не особенно беспокоило меня, повторяю — контракт был подписан.
— О’кей. Спасибо, что уделили мне время.
— Я все готов рассказать вам, Холман, ваше дело — спрашивать, — с важностью изрек он.
Я вышел из офиса, прикрыв за собой дверь. Мной овладело непонятное беспокойство. Все как-то слишком удачно получилось, чертовски легко. Не отдавая себе отчета, я вернулся в приемную. На цыпочках подкрался к двери кабинета Хейскелла и приложил ухо к щели. Сначала было слышно только его шумное дыхание, потом раздался звук вращающегося диска телефона. Когда он заговорил, его голос был так ясно слышен, что до меня долетало каждое слово.
— Я хотел бы поговорить с мистером Бонетто, — сказал он почтительным тоном. — Говорит Сэм Хейскелл. — После некоторого молчания он заговорил снова: — Мистер Бонетто… — его голос стал еще более почтительным, — это Сэм Хейскелл. Холман только что ушел из моего офиса… да, сэр… две тысячи. Эта женщина, Нэш, приедет с заверенным чеком, и я отдам ей контракт… мне кажется, что он поверил каждому моему слову, мистер Бонетто, да, сэр! Каждому слову… и вы пошлете чек по почте? Благодарю вас, мистер Бонетто… в любое время, когда я могу помочь, вам только стоит сказать, мистер Бонетто. И еще раз благодарю вас… до свидания, мистер Бонетто.
