ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Километр не километр, а метров пятьсот Юрка успел отмахать, прежде чем кобелина Авдей начал обнюхивать заднее сиденье. Он слышал, как верещала и ругалась Тина, когда ее сцапали охранники, даже орала что-то типа «Караул! Насилуют!», но потом, как видно, поняла, что поезд ушел, бобик сдох и так далее. Кое-какой гомон от дороги до ушей Юрки еще долетал, но никаких более-менее ясных слов он разобрать не мог, да и не пытался. Он торопился уйти подальше и к тому же прислушивался: не шуршит ли где-то позади молчаливая собака?
Конечно, ориентироваться в лесу среди густой темени было очень туго, тем более при том марш-бросковом темпе, который взял Таран. Опять же точно выдерживать направление Юрка не мог, поскольку то упавшее дерево по дороге попадалось, то стена из непролазного ельника, то пни какие-то… Короче говоря, он совершенно неожиданно для себя вновь оказался на той же самой дороге, ведущей от большого шоссе к неизвестному объекту. Правда, если мерить по этой извилистой «подъездной трассе», больше чем в километре от того места, где стояли джипы и «Нива». Тут Юрку клюнула идея, может быть, несколько наивная, но показавшаяся ему чуть ли не спасительной.
А что, если перескочить на другую сторону шоссе? Эти, с собакой, будут гнаться за ним по той стороне, вынюхивать его след там, а он уже будет совсем в другую сторону бежать! И если, допустим, джипы поедут его перехватывать на большом шоссе, то свернут от поворота налево. А Юрка совсем не там будет на шоссе выходить… К тому же асфальт на дороге мокрый, наверно, и бензином пахнет — глядишь, собака след потеряет!
В общем. Таран решительно перескочил «подъездную трассу» и, сменив курс аж на 90 градусов, вновь побежал в темпе марш-броска. Как ему казалось, в направлении большого шоссе.
Однако, видать, лешие в здешних местах были большие знатоки своего дела. В том смысле что хорошо умели дезориентировать ночных посетителей вверенных им угодий. Правда, вряд ли им федеральная служба лесного хозяйства какие-то оклады выплачивает или премии. Так, из любви к искусству стараются.
Леший его знает почему, но Таран по ходу своих блужданий на сей раз двинулся и не к большому шоссе, и даже не обратно к «подъездной трассе», а по некой неправильной дуге. То есть он пробежал метров двести наискось от дороги, после чего стал постепенно отклоняться вправо от намеченного направления и какое-то время — минут десять-пятнадцать — шел почти паралелльно большому шоссе, правда примерно в километре от него, но хорошо слыша, как по этому шоссе время от времени проезжают машины. Именно на этот шум машин Юрка какое-то время и ориентировался. Однако ориентироваться на звук в лесу — дело весьма стремное, учитывая фактор эха. Постепенно Таранова кривая загнулась вправо еще круче, и он стал попросту удаляться от большой дороги. Как назло, на местности появился пологий уклон, по которому Юрка, заметно прибавив в скорости, устремился под гору. Ему даже показалось, что этот уклон непременно выведет его к шоссе.
Нет, конечно. Тарана в МАМОНТе учили, как ориентироваться в темном лесу, правда, по большей части при помощи компаса, карты, звезд и часов со стрелками. Но компаса и карты у Юрки не было, он даже толком не знал, в какой области находится, часы были, но электронные, без стрелок, а на затянутом облаками небе вообще не было ни одной звезды, не только Полярной. Наконец, Таран гораздо меньше думал о направлении своего бегства, чем о том, что будет, если его настигнет собака и появятся те, с джипов. Конечно, лично у Тарана сейчас никакого криминала нет. Паспорт и военный билет при себе, даже водительские права. Но хрен его знает, что тут за объект и что за охрана? Вдруг он невзначай, по воле сумасбродной Полины на дачу президента заехал или еще кого-то из высокосидящих людей? Хрен его знает, может, она решила, минуя все инстанции, предложить им свои услуги? А что, тем, кто собирается в Думу избираться или в те же президенты, такая зараза, которая всех охмурить может, будет очень полезна! Но пока Полина спит, она никого охмурить не сумеет, а вот Тарана запросто успеют в ИВС отправить и начнут выяснять, кто он и откуда…
Уклон нарастал-нарастал, и вскоре Тарану стАго ясно, что он спускается в какой-то глубокий овраг, заросший кустарником, крапивой и дикой малиной. К тому же впереди послышалось отчетливое журчание — похоже, по дну оврага протекала речка или ручей. Это Юрку не остановило, наоборот, он даже обрадовался — раз ручей, то можно пройти по воде и тогда собаки точно след не возьмут. По крайней мере, в тех фильмах, где кто-то по ходу дела убегал от собак, все беглецы так делали.
К речке — она шириной метра три была, ручейком не назовешь! — Юрка выскочил, протиснувшись через густой ивняк, и остановился на топком, чавкающем под ногами берегу. Снял носки и ботинки, подвернул штанины выше колен, благо ширина брюк позволяла, взял ботинки с носками в руку и решительно вошел в холодную воду. Дно было каменисто-песчаное, не топкое, когда Таран дошел до середины речушки, вода дошла чуть выше лодыжек. В полной уверенности, что и у другого берега глубже не будет, Юрка сделал еще несколько шагов и… неожиданно ухнул в воду по пояс.
Конечно, Таран довольно быстро выбрался на другой берег и даже сумел не окунуть в воду ботинки с носками, которые поспешил поскорее надеть на мокрые ноги. Однако перспектива прогуливаться весьма прохладной ночью в мокрых штанах, конечно, ничего приятного не сулила. Оставалось надеяться на то, что на бегу удастся разогреться, а штаны со временем просохнут.
За речкой, как Юрке показалось вначале, тянулось довольно обширное пространство, поросшее редкими березками и осинками, а где-то впереди должен был находиться противоположный склон оврага. Однако когда Юрка сделал десяток шагов вперед, то понял, что угодил в самое настоящее болото. Ноги вязли по щиколотку в противно чавкающей жиже, и никто не мог дать гарантию, что дальше Таран не увязнет глубже, а то и вовсе не провалится с концами.
Конечно, Юрка сразу же решил возвращаться к речке. Но не тут-то было. В темноте разглядеть свои следы он не мог, а других ориентиров как-то не запомнил. Куда ни поворачивался, везде под ногами чавкало и бедные новехонькие ботинки еле-еле выдергивались из грязюки. Само собой, что при этом носки, которые удалось сохранить сухими после купания в речке, промокли насквозь и никакой разницы по мокроте между ними и штанами уже не было. Наверно, человек взрослый прежде всего подумал бы о ревматизме, радикулите и прочих прелестях зрелого возраста, но Юрка отчего-то пожалел те шикарные вещи, которые его заставила надеть Полина. И еще он очень пожалел о том, что Полина заставила его сойти с теплохода, где в каюте было бы куда приятнее ночевать, чем здесь, в этом чертовом болоте.
В конце концов, устав выбирать дорогу, Юрка решил идти напролом в том направлении, где, как ему казалось, был другой склон оврага. И, уже не заботясь ни об одежде, ни об обуви, пошел по болоту, временами увязая чуть ли не по колено. Возможно, если б он шел тут не весной, а в середине лета, то болото было бы посуше, но сейчас, в мае, да еще таком дождливом, каждый шаг стоил немалых сил.
Так Юрка протопал целый час, а может, и больше. При этом ему все время казалось, что осталось совсем недалеко до сухого места, где начинается подъем на склон оврага. Темень-то была такая, что он в двух метрах от себя ничего не различал. В результате за этот час Юрка прошел почти целый километр по заболоченному дну оврага, но на склон так и не выбрался. Лишь когда после часа ночи стало помаленьку светать, Таран разобрался что к чему и все-таки вылез на более-менее сухое место. Нечего и говорить, что он, несмотря на свою теплую куртку и относительно сухой пиджак, продрог изрядно. Да и устал крепко, ноги гудели так, будто он сто километров пробежал. Юрка малость пожалел, что не курит и потому не имеет при себе спичек, — хотя, наверно, разжигать костер в его положении было бы не слишком разумно.
Поднимаясь на склон оврага, Таран, конечно, не отдохнул, но зато согрелся. Склон был гораздо круче того, по которому Юрка спускался. Временами казалось, будто он на настоящую гору лезет. Тем не менее, изрядно попыхтев. Юрка очутился наверху, в относительно сухом ельнике, где под ногами поскрипывал многолетний слой хвои. Стало намного светлее — здесь, севернее Москвы, уже приближалось время белых ночей, а потому темень, запутавшая Тарана «в трех соснах», длилась всего несколько часов.
Куда идти дальше? Фиг его знает. Таран уже догадался, что ушел куда-то в сторону от дороги, но надеялся, что уже миновал ту часть леса, где располагался некий закрытий объект с бдительной охраной, и считал, что ежели пойдет в прежнем направлении, то есть перпендикулярно оврагу, то доберется до какой-нибудь просеки, а там, глядишь, и до деревни. Может, попадется народ добрый и понимающий, которого не смутит странный вид человека, вышедшего из леса в мокрых и грязных брюках, шикарных, но до невозможности ухрюканных ботинках, вполне приличной куртке и при рубашке с галстуком. Глядишь, помогут обсохнуть и отчиститься, может, даже подвезут куда-нибудь, где железная дорога проходит и можно, продав куртку, наскрести денег на билет…
