– Ну хорошо, – соглашается он. – Так и быть, расскажу.
Так просто?
Раздается звонок в дверь.
– Давайте не будем гадать, кто это, – говорит Ангус. – Кто-то уже звонил в дверь раньше, и вы велели ему привести полицию.
– Вообще-то, нет.
Я слышу шаги, затем открывается входная дверь. Нет, только не сейчас.
– В доме есть кто-то, кроме нас? – настороженно спрашивает Рей.
– Всё в порядке, – успокаиваю я ее. – Мы продолжаем съемку.
Дверь приоткрывается, и в дверном проеме возникает крупный потный мужчина с всклокоченными белокурыми волосами. Следом за ним – идиот Хьюго Натрасс, которому было ясно сказано: сидеть в музыкальной комнате, и чтобы ни единого звука. Что никак не предполагало открывание дверей посторонним.
– Подождите в другой комнате, – бросаю я им.
– Я детектив Колин Селл…
– Мне все равно, кто вы такой. Выйдите за дверь, закройте ее за собой и ждите! – огрызаюсь я, пока из меня не вышел запал. – Мы здесь заняты делом!
Не иначе как Селлерс увидел в моих глазах нечто такое, что убедило его, потому что, не говоря ни слова, он вышел.
– Спасибо, – говорит Рей, как только за ним закрылась дверь.
Я подвигаю камеру ближе к Ангусу, чтобы взять его лицо крупным планом.
– Как только будете готовы, начинайте – говорю я ему.
* * *
«Таймс», вторник, 29 июня 2010 года
ЖЕНЩИНА, ОБВИНЕННАЯ В ДЕТОУБИЙСТВЕ, ОПРАВДАНА
Шестидесятитрехлетняя Дорна Ллуэллин, жительница Порт-Талбота, вчера вышла из зала суда на свободу, после того как присяжные оправдали ее во время повторного рассмотрения дела об убийстве в 2000 году девятимесячного Бенджамина Эванса. Вердикт «невиновна» был вынесен единодушно, так же как и первоначальный, «виновна», при первом рассмотрении дела. В апреле 2001 года, в этом же самом зале прокурор убедил всех двенадцать присяжных, что миссис Ллуэллин затрясла ребенка до смерти, когда присматривала за ним в качестве няни. Она провела в тюрьме девять лет.
Миссис Ллуэллин – одна из многих женщин, осужденных в результате экспертного заключения Джудит Даффи, убитой в октябре прошлого года. На момент смерти доктор Даффи была фигуранткой расследования случаев нарушения ею профессиональной этики. Согласно ее утверждениям, Бенджамина трясли, о чем свидетельствовало внутричерепное кровотечение. Тем не менее Даффи умолчала о том, что у мальчика имелись следы более ранних кровоизлияний. На повторном рассмотрении дела перед присяжными выступили пять независимых медицинских экспертов, каждый из которых заявил, что для обвинений в адрес миссис Ллуэллин нет оснований, так как она сидела с мальчиком только один раз, в то время как имеются однозначные свидетельства того, что кровоизлияния в мозг у ребенка имели место ранее.
Услышав вердикт «невиновна», миссис Ллуэллин, ее родные и друзья расплакались на ступеньках суда.
Председатель СНРО, Лори Натрасс, заявил от имени миссис Ллуэллин: «Присяжные продемонстрировали полное презрение к безумному и ничем не подкрепленному обвинению в убийстве. Проведя в комнате для совещаний сорок минут, они вышли в зал суда, чтобы огласить единодушный вердикт «невиновна». Мы должны отпраздновать эту победу правосудия над его врагами». Мистер Натрасс далее добавил: «В настоящий момент главный из этих врагов – Том Астроу, чей идиотизм граничит с преступлением».
Профессор Астроу, председатель Комиссии по пересмотру уголовных дел, предложил, что в отдельных случаях, когда имело место насилие над ребенком, пока судья вместе с двумя экспертами рассматривает сложные медицинские свидетельства, присяжные и репортеры должны покинуть зал. Вот что профессор Астроу сказал по этому поводу в понедельник репортеру «Таймс»: «Человек, далекий от медицины, просто не в состоянии понять и оценить всю сложность и все тонкости разногласий в оценках обоих медицинских экспертов».
Мистер Натрасс с ним не согласен. «Предложение Астроу по определению – чистой воды безумие, причем самого худшего рода. Это очередной побочный продукт скороспелых и ложных обвинений, которыми «прославилась» Джудит Даффи и ее когорта педиатров, видевших в любой женщине детоубийцу. Исключить из рассмотрения дела присяжных лишь на том основании, что они якобы слишком глупы и не в состоянии понять медицинских данных, – это не только аморально, но и неправильно. Доктор Рассел Мередью, кавалер ордена Британской империи, автор ряда блестящих работ, когда-либо написанных о СВДС, назвал показания Джудит Даффи, которые она дала во время первого суда над Дорной Ллуэллин, «вздором». Даже далекий от медицины человек способен это понять. Вместо того чтобы удалять из зала присяжных по причине их якобы неспособности понять медиков, почему бы не исключить из рассмотрения дела предвзятых, нечестных, высокомерных экспертов? Что же это за правовая система, в которой присяжные должны вынести вердикт, не получив возможности ознакомиться с медицинскими данными, поскольку те якобы слишком сложны для их понимания? Что касается изгнания из зала суда репортеров, то лично у меня не укладывается в голове, как такой человек, как Астроу, способен в двадцать первом веке предложить нечто столь дремучее. СНРО приложит все усилия к тому, чтобы предложения Астроу были отметены как чреватые катастрофическими последствиями». Редакция не смогла получить комментарии профессора Астроу по этому поводу.
Комната с белыми стенами: трагедия одной семьи
Автор – Фелисити Бенсон
Посвящается памяти моего отца, Мервина Бенсона
Слова благодарности
Прежде всего хочу поблагодарить Рей и Ангуса Хайнса за то, что они разрешили мне рассказать их историю. Огромное спасибо всем сотрудникам уголовной полиции Калвер-Вэлли, особенно сержанту Сэму Комботекре, за его потрясающую щедрость и терпение.
Я также искренне признательна Джулиану Лэнсу, Венди Уайтхед, Джеки Флетчер, а также Полу Ярдли, Гленну и Саре Джаггард, Нэду Венто, Джиллиан Говард, доктору Расселу Мередью, Филу Деннисону, Джеку Пелхэму, Рахили Юнис, Гейнор Манди, Лие Гулд, Стелле Уайт, Берилл Мьюри, Фионе Шарп, Антонии Даффи и Ханне Браунли.
Спасибо Лори за то, что дал мне этот шанс. Спасибо Тэмсин и ее творческой команде.
И наконец, спасибо тебе, Хьюго, за твою неизменную поддержку и твою непоколебимую уверенность в том, что в один прекрасный день я полюблю тебя больше, чем твой дом. Так оно и есть, хотя и не намного.
Вступление
В понедельник, 5 октября 2009 года, Ангус Хайнс встал в шесть часов утра и на взятой напрокат машине выехал из своего дома в Ноттинг-Хилл в направлении Спиллинга, в Калвер-Вэлли. Его целью был дом номер 9 по Бенгео-стрит, в котором жила Хелен Ярдли. Сидя в машине, он слушал утреннюю программу «Радио-4». Муж Хелен, Пол, уже ушел на работу, так что когда Ангус в 8.20 утра подъехал к ее дому, она была одна. Стоял ясный солнечный осенний день. На небе – ни единого облачка.
Ангус позвонил в дверь. Хелен впустила его, хотя друзьями их назвать было нельзя, а в последний раз между ними даже вспыхнула ссора. Ангус провел в доме Хелен целый день. В какой-то момент, пока они были там одни, Ангус достал пистолет, который он раздобыл у одного знакомого, – 9-миллиметровую «Беретту M9».
В пять часов пополудни из этого пистолета он застрелил Хелен. Причина? По его словам, она не прошла разработанный им для нее тест – вернее, не только для нее, но для всех женщин, обвиненных в убийстве детей, которые, однако, упорно отрицали свою вину, – таких как Сара Джаггард, Дорна Ллуэллин и, конечно же, его собственная жена, Рей. Именно его личная причастность к подобному случаю вынудила его изобрести тест, который он совершенно серьезно именует «тест Хайнса на виновность», хотя дважды спрашивал у меня, не лучше ли будет, если он изменит название теста на «тест правды Хайнса». Вот как он объяснил мне его правила:
«Пусть жизнь женщины, которая либо виновна, либо невиновна в смерти детей, окажется под угрозой. Убеди ее, что, если она не скажет правды, ее ждет смерть, однако пообещай пощадить, если она ее скажет. Какова бы ни была правда, она останется жить – так ей и скажи. Затем спроси у нее: совершала ли она убийство? Что бы она ни ответила, поставь ее ответ под сомнение. Продолжай требовать от нее правду, как если бы ты не поверил сказанному. Если она изменит ответ, повтори попытку. Продолжай в том же духе – требуй от нее правду. В конце концов от страха она будет не в состоянии вспомнить, каков правильный ответ. И тогда ты узнаешь от нее правду. В какой-то момент она прекратит менять показания и будет твердить одно и то же. Это и будет верная версия событий. Если же она продолжит юлить и менять показания, отчего невозможно понять, что есть правда, – убей ее, как и обещал».
Когда я первые два раза спросила Ангуса, что случилось, когда он подверг Хелен Ярдли тесту на виновность, Хайнс отказался отвечать мне. «Тебе очень хочется знать?» – язвительно бросил он мне. Похоже, Ангус упивался тем, что ему известно нечто такое, чего не знаю я. Затем внезапно, без видимых причин, он передумал и заявил, что готов рассказать мне, что произошло в доме Хелен Ярдли 5 октября 2009 года. Рассказ занял почти три часа от начала и до конца. Я коротко перескажу то, что поведал мне Ангус, и, щадя читателя, опущу самые жуткие моменты его истории. К сожалению, сама я была вынуждена их выслушать.
