— Ты бы за спину смотрел, — заметил Амир. — Эти уроды только и умеют что исподтишка нападать.
— Ух! — довольно взвизгнул Шаман. — Вот это представление. У меня дух от тебя захватывает, дружище. Знаешь, кого не хватает?
— Кого?
— Нашей девчонки, — справа от мужчины замаячили тени, он развернулся и пару раз выстрелил, целясь в противника. Судя по раздавшимся матам, он попал в цель.
— Шаман, ну сколько раз говорить! На поражение, играть в другом месте будешь! — сквозь завесу пыли прошла череда пуль, заставившая мужчин спрятаться за каменным выступом, служившим клумбой. — Только злишь их, — он выглянул, уловив фигуры в черном. Секунда — и несколько выстрелов заставили стрелявших замолчать навеки.
— Иди ты! Тут между прочим нихрена не видно! — отозвался Шаман.
— Василисе тут не место, — добавил Амир, выходя из укрытия и направляясь в дом.
— Она бы другое сказала.
— Ты не знаешь, чтобы она сказала.
— Как и ты. Природу не скроешь, друг — на себя посмотри. Никакой костюм не скроет того, кем ты являешься.
— Курсы психологии закончил, пока крестиком вышивал? — они оказались в просторной гостинной. Там оказалось пусто. Амир кивнул на лестницу, его люди, подошедшие за ними, начали прочесывать первый этаж.
— А как же! Тоже хочешь? — ухмыльнулся Шаман.
— Только попробуй теперь вякнуть о проблемах с Никой — пошлю к… Психологу, — съязвил Амир.
— Ты… — лицо Шамана озарило понимание. — Да ты влюбился! Кто бы мог подумать… Я думал, что ваши отношения…
— Просто молчи, — отрезал Амир.
Шаман знал друга всю свою осознанную жизнь и думал, что скорее гром грянет с неба, чем этот упертый индюк кого-то полюбит. Они с Кощеем хоть и были по-своему грубы и жестоки, но им не были чужды чувства. С Амиром было все намного сложнее. Ко всем своим прошлым пассиям друг относился как к вещам, и когда появилась Василиса, Шаман предполагал, что все будет как обычно. С поправкой на то, что Царева может поступить с Амиром также, как он поступал с девушками. Ведь они по сути своей являлись отражениями друг друга. А тут… Такой поворот. Он замечал, что с другом творится что-то. Он предполагал все подряд — ревность, собственничество, страсть… Но любовь? Зверь не просто так носил это имя. Похоже и он способен на это чувство.
Они поднялись по лестнице, но никого там не встретили. Оставался лишь кабинет — и там их ожидала пустота.
— Мы всех зачистили! Где же эта мразь? — разъяренно прохрипел Амир. Подошел к столу и сел в кресло, барабаня по поверхности пальцами.
— В других помещения тоже пусто, — слушая доклад своего человека по наушнику, ответил Шаман.
— Где же ты? — взгляд мужчины прошелся по предметам, стоящим на письменном столе. Подставка под канцелярские товары, увесистый старинный телефон, стопка книг, вторая стопка… — Так, стоп, — он нахмурился и потянулся к тому, что вначале принял за стопку книг. — Это не книги, — ладонью притянул к себе предмет, оказавшийся подарочной коробкой в виде толстой книги. Она была так натуралистично сделана, что он не сразу сообразил, что перед ним.
— Это то, что я думаю? — спросил подошедший друг.
— Это подарочная коробка для хранения револьвера, — одним движением распахнул ее, и две пары глаз устремились внутрь.
На обитой красным бархатом подкладке вместо револьвера лежал клочок бумаги, на котором размашистым почерком алели буквы.
ЕСЛИ В АД — ТО ТОЛЬКО С НЕЙ.
— Твою мать! — одновременно выругались мужчины. Ярова тут не было, и не могло быть.
— Кто из наших охраняет больницу? — Амир в спешке достал телефон, набирая номер Васи.
— Мои, — ответил Шаман, извлекая из кармана свой телефон, набирая номер одного из охранников.
— Давай же! — телефон Васи молчал, и Амира охватило тревожное чувство. — Что у тебя?
— Ничего. Никто не отвечает.
Разъедающее изнутри чувство потери контроля закралось в душу Амира. Он снова его испытал, как тогда у горящего здания. Паника делу не поможет — сейчас ему просто был необходим холодный разум. Иначе он не сможет ничего сделать. Амир на миг прикрыл глаза, опуская руку с телефоном.
— Поехали. Он там. Если он хоть что-то с ней сделает — пожалеет, что вообще родился.
Глава 54. Пора полетать, придурок!
После весьма болезненной перевязки, Екатерина Павловна — медсестра, а по совместительству похоже мой личный экзекутор — все также хитро на меня поглядывала, полагая, что я откажусь от своей идеи прогуляться. Недаром она уж больно усердно бинтовала меня, несмотря на мое выражение лица. Стерва! Внутренне я усмехнулась — она мне пришлась по душе. Но виду не подала — нечего ей потакать!
— Ну? — ее левая бровь поползла вверх. — Еще хочешь прогуляться?
— А как же, — губы растянулись в хищной ухмылке.
— И даже без обезболивающего?
— Мне итак неплохо, — превозмогая накатывающую болезненность, поднялась с больничной койки и подхватила стойку с капельницей. С этой подружкой мне гулять еще как минимум час. — Веди, — кивнула на дверь, на что медсестра лишь покачала головой.
— Пошли, — коротко ответила и повела меня в противоположное крыло отделения. На выходе из моей палаты дежурили несколько знакомых мордашек — людей Шамана. Мотнула им головой, когда те хотели пойти за мной, подкрепив это суровым взглядом. О как! Сработало. Амбалы встали по стойке смирно и не сдвинулись с места.
Передвигалась я весьма медленно, поэтому дорога в несколько минут заняла у нас все пятнадцать. Прав был Амир, когда сказал о том, что мне необходим отдых. Тогда бурлил адреналин, скрывающий полную картину. Сейчас же у меня складывалось впечатление, что мое тело доставили прямиком из ада. В жизни бывало всякое, порой даже хреновее, чем сейчас, однако из пожара мне еще не приходилось выбираться. Женщина аккуратно сдвинула дверь в палату, пропуская меня вперед. Аркадия увидела сразу — он выглядел куда хуже, чем я. Весь перебинтованный и подключенный к аппарату искусственного дыхания. Сердце дрогнуло, и я медленно прошла вперед.
— Оставьте нас, — попросила. Дверь с характерным звуком захлопнулась за моей спиной.
Вздохнув, я прошла к мягкому креслу у окна и забралась в него, примостив рядом стойку.
— Дурень! — грустно улыбнулась, смахивая со щек ладонями непрошенные слезы. — Только попробуй не выжить! Зря я что ли тащила тебя на себе? — слова лились из меня потоком.
Я все говорила и говорила в надежде на то, что прокурор откроет глаза. Но понимала, что это невозможно. По крайней мере пока.
В скором времени я совсем выдохлась и прикрыла глаза. Не заметила, как уснула там же. Проснулась под мерное гудение аппаратов, почувствовав сильную боль в ребрах. Нужно было срочно попросить обезболивающее — ощущения нарастали, а неудобное положение в кресле еще и поспособствовало этому. Стиснув зубы, поднялась на ноги и подошла к мужчине. Взяла его бледную перебинтованную ладонь в свою руку и, наклонившись, поцеловала в лоб.
— Скоро увидимся, господин уже-прокурор. Не скучай, Аркаша.
Закрыв за собой дверь, отправилась на медсестринский пост. Дело близилось к вечеру — коридоры пустовали, большинство палат были закрыты. Мимо меня прошли несколько людей в медицинской униформе, одного я даже выловила — им оказался молодой улыбчивый интерн, пришедший на дежурство. Он показал мне, как пройти к посту, и я, поблагодарив, медленно потопала в нужном направлении. Добравшись до широкой стойки, выполненной в виде просторного полукруга, никого не обнаружила. Компьютеры были включены, трубка стационарного телефона была снята — как будто кто-то отложил ее и ушел звать к трубке абонента. Любопытство подстегнуло меня перевалиться через стойку и подхватить трубку. Поднесла к уху и услышала короткие гудки.
— Не дождались? — пробормотала, возвращая трубку на место. Решив подождать медсестру в палате, написала записку и оставила ее рядом с телефоном. Тут наверняка заметят, а если и нет — буду жать кнопку, лежа на койке. Это куда удобнее, чем стоять.
