— Да, в прошлую среду, — сообщаю я.
— И где теперь обитает?
— У своей подружки.
— Она приняла его? Ну и дела, черт возьми!
— Я тоже офигел, — говорю я, вспоминая тот момент, когда Роланд рассказал, что опять живет с подругой. — Просил передать тебе привет.
— Угу. И чем он теперь занимается? — спрашивает Олли.
— Проходит в колледже идиотский курс «научись за десять занятий заполучить работу за два с половиной фунта в час».
— Он рассказал тебе, как погорел на той кассете?
— Не-а. Я ни о чем у него не спрашивал. Мы поиграли в пул, и все.
Я опустошаю кружку и заказываю следующую пинту пива.
— А надо было спросить, дружище. Я только что видел Зверя, он считает, что, когда копы явились за Роландом…
На протяжении последующих полутора часов мы разговариваем только о Роланде.
Люди считают, что если ты грабитель, то постоянно норовишь что-нибудь у кого-нибудь стянуть, что ни на минуту не позволяешь себе расслабиться. Как это ни иронично, точно такое же мнение бытует и о полицейских. Все убеждены, что эти ребята непрестанно пребывают при исполнении служебных обязанностей, потому и на вечеринки-то приглашают их крайне редко — боятся, что они всем испортят отдых, потому как обязательно посчитают своим долгом выйти во двор и проверить протекторы покрышек на всех автомобильных колесах. Людям кажется, что мы даже не знаем, как вести себя в приличном обществе, и по большому счету они правы, ведь для нас, грабителей, нет лучшего друга, чем оппортунизм.
Но исключения существуют из каждого правила.
— Ты хоть знаешь, который сейчас час? — нападает на меня Мэл, не дав возможности и из машины выйти.
— Движение просто сумасшедшее, я еле до вас добрался. На всех главных дорогах пробки, светофоры…
— Ладно, потом объяснишь, пойдем. Все уже собрались.
Я закрываю фургон, наклоняюсь, смотрю на свое отражение в боковое зеркало фургона и пытаюсь поправить галстук. Мэл легонько дергает меня за руку.
— Дай лучше я.
Я покорно выпрямляю спину, приподнимаю подбородок, опускаю руки, в общем, становлюсь в позу человека, которому хотят поправить галстук.
Мэл надушена до невозможности.
— Стой смирно, — говорит она.
— Эй, только не застегивай мне верхнюю пуговицу, я этого терпеть не могу!
Я с шумом вздыхаю, когда Мэл шлепает меня по руке, которой я хотел остановить ее. Рубашка, равно как и костюм, теперь размера на два мне мала, но я и не подозревал об этом до тех пор, пока сегодня утром их не примерил. На торжественных мероприятиях я не бывал уже целую вечность.
— Ты ведешь себя как ребенок, — говорит Мэл.
А ты пахнешь как шлюха, думаю я, но молчу.
— Вот. Теперь порядок.
Она хватает меня за руку и тащит в направлении церкви. Свободной рукой я пытаюсь опять ослабить галстук.
Пробираясь к своим местам, мы проходим мимо мамаши и папаши Мэл. Я отмечаю, что купаться в запахе дешевых духов обожают все женщины семейства Джонсонов. Мэл наклоняется вперед и что-то шепчет на ухо брату. Тот поворачивается и что-то отвечает ей. Возможно, «какого хрена ты приволокла сюда этого типа?». Хотя я могу и ошибиться.
Мэл садится рядом со мной, одаривает меня улыбочкой и переключает все свое внимание на торжественную часть мероприятия.
— Я тебе не верю, слышишь? Не верю!
— Но почему? В чем дело? — спрашиваю я, когда мы вместе едем на свадебное торжество. Мэл смотрит на меня так, будто я только что жестоко избил подружку невесты. — В чем дело?
— Тебе все это кажется смешным, правильно?
— Нет, я ведь сказал тебе.
— Кажется, я знаю. Ты смотришь на все, что происходит, как на веселую шутку, я права? Тебе так и хочется испортить праздник, поставить меня в дурацкое положение.
— О чем ты говоришь?
Я смотрю на подарок Филипу и Лесли на сиденье между нами. Подарок Филипу и Лесли смотрит на меня и негромко гавкает. Правильнее сказать, тявкает.
— Иногда я просто не в состоянии тебе верить, честное слово.
— Я думал, ты согласишься, что подарок, который я для них выбрал, просто чудесный: новый дом, новая жизнь и новая собака. Отличный подарок. Вот увидишь, они придут от него в восторг.
Я изо всех сил пытаюсь поднять ей настроение. Порой женщины превращаются в невозможных нытиков.
— Им не нужна собака. Если бы они хотели завести какого-нибудь породистого пса, то сами купили бы его.
— А что, если подобная идея просто еще не приходила им на ум? — спрашиваю я.
И ведь не исключено, что я прав. Если честно, эта мысль и в моей голове родилась только когда вчера вечером Парки пришел в кабак с коробкой, полной щенков.
— Если ничего подобного до сих пор не приходило им на ум, значит, они не хотят заводить собаку, — говорит Мэл.
Бред, думаю я. Ты ведь, когда, к примеру, попадаешь на вечеринку, о которой до последнего не знала, только радуешься неожиданно подвернувшейся возможности поразвлечься.
— В любом случае теперь слишком поздно что-либо менять. Им придется принять подарок, понравится он им или нет.
— О нет, ничего им не придется! Мы не будем дарить им эту собаку!
— Будем!
— Нет, черт возьми! — кричит Мэл, вспыхивая.
Мне кажется, мы просто должны спросить у Филипа и Лесли, нужен ли им этот щенок. Но когда Мэл в таком расположении духа, спорить с ней бесполезно.
— Что же тогда мы им подарим?
— Об этом не беспокойся: на следующей неделе я сама выберу для них подарок. Только о собаке они ничего не должны знать.
— А куда мы ее денем? — спрашиваю я. Тявканье щенка начинает действовать мне на нервы. — ЗАТКНИСЬ! — ору я на него, но щенок не обращает на меня никакого внимания.
Кстати, черт его знает, он это или она, вполне может оказаться, что сучка.
— А это твои проблемы. Ты привез собаку, ты и думай, куда ее девать.
— Ты шутишь? На кой черт мне эта псина? У меня для нее и места-то нет. Оставить ее у себя я не могу.
— А почему ты раньше об этом не подумал?
— Раз так, я выброшу чертову тварь в реку, — угрожаю я, хотя знаю, что на подобное просто не способен.
— Только попробуй! Если хоть пальцем тронешь этого песика, я заявлю на тебя в полицию!
— Этого песика? По-моему, минуту назад ты мечтала избавиться от собаки любым путем.
Я въезжаю в парк и ищу свободное место. Большая часть приглашенных на свадьбу гостей уже здесь, так что машин в парке тьма, и мне приходится останавливать фургон на приличном от входа в дом расстоянии.
— Я тебя предупредила…
— Хорошо, хорошо. Я не стану дарить им эту собаку. Я просто пошутил.
Мы вылезаем из фургона и идем через парк к дому.
— Не забудь после ужина принести ей водички и чего-нибудь из еды.
Некоторое время мы все стоим в холле в длинной очереди, готовясь войти в гостиную и пожать молодым руки. Вот двери раскрываются, мы продвигаемся вперед, здороваемся с новобрачными и их родственниками.
— Поздравляю, — говорю я.
— Спасибо, что пришел, — отвечает она.
— Отлично сработано. Как ты? — спрашиваю я.
— Спасибо, что пришел, — отзывается он.
— Привет, Джоан, — говорю я.
— Спасибо, что пришел, — произносит она.
— Эй, Тони! — восклицаю я.
— Спасибо, что пришел, — отвечает он.
— Желаю удачно толкнуть речь, — говорю я.
— Спасибо, что пришел, — произносит он.
— Красивое платье, — замечаю я.
— Спасибо, что пришел, — отзывается она.
— Поздравляю, Лесли! — говорю я.
— Спасибо, что пришел, — отвечает она.
— Ты хотел бы завести собаку, Филип? — спрашиваю я.
— Нет, — говорит он. — Спасибо, что пришел.
Вот гад!
Гады! Толпа чертовых скупердяев! На свадьбу своих сына и дочери эти две семейки не раскошелились даже на мясо. На каждого гостя приготовили по три картошины, по чуточке консервированных овощей, а на десерт по персику. Хорошо еще, что я догадался по пути в церковь купить и съесть пачку чипсов, а то помер бы с голоду.
Мы с Мэл сидим за круглым столом вместе с многочисленными тетушками и дядюшками. Наверное, это предки Мэл додумались поместить нас именно сюда. А почему? Женится ее единственный брат, мы должны были занять более почетные места. Может, боятся подпускать меня близко к подаркам?
Тетушки, дядюшки и Мэл целый вечер распространяются о том, как прекрасна невеста и какое чудесное у нее платье. В мою сторону поворачиваются лишь тогда, когда я на десять минут раньше всех остальных расправляюсь с едой и закуриваю.
— Она восхитительна, не правда ли? Выглядит просто великолепно, — продолжают разглагольствовать мои сотрапезники.
А на мой взгляд невеста жирная, и у нее ужасная прическа, но мое мнение никого не интересует. Я осматриваюсь по сторонам, а тетушки, дядюшки и Мэл принимаются расхваливать жениха. Я понимаю, что мероприятие затянется и надоест мне до чертиков. Пару раз я делаю попытки встрять в разговор с весьма оригинальными замечаниями типа «У мамаши невесты отличная шляпка, правда? Как вы думаете, сколько такая может стоить?», но никто не трудится высказать даже предположение о ценности этой хреновины. В конце концов я плюю на все и в тот момент, когда начинают произносить речи, ухожу погулять с собакой.
