— Почему же? Будь я на ее месте — не вернулся бы.
— Но ты — не она. Мы все тут монстры, если уж так рассудить. Ее ждут. У нее теперь есть люди, которые ее ценят и любят. Мы — ее семья. У нее есть Амир. Она, мать ее, Банши! — в сердцах прорычал Данила. — С чего ты вообще решил, что Василиса нуждается в покое? Она вернется.
Тагай лишь тяжело вздохнул, не найдя больше слов, которые мог бы бросить сыну в ответ.
Глава 55. Новый Город
Аркадий Борзов с трудом открыл глаза, щурясь от яркого света, бьющего прямо ему в глаза. Немного проморгался, концентрируя зрение на окружающем его. Руки и ноги плохо слушались, но он их чувствовал — а это был хороший знак.
— Все хорошо, — мужской голос раздался сбоку от него, и он рассмотрел человека в медицинской униформе. — Вы молодец. Теперь будет все хорошо. Можете с ним пообщаться, — сказал кому-то и скрылся из виду.
— Привет, прокурор. Рад, что ты пришел в себя.
— Сеитов, — негромко прохрипел Аркадий. Слова давались ему с трудом. — Неожиданно.
— И приятно? — иронично спросил Амир.
— Еще не понял. Я, знаешь ли, пару минут назад глаза открыл. И пробуждение не сказать, что приятное, — ответил ему прокурор.
— Знаю, — Амир приблизился к мужчине, позволяя себя рассмотреть. Прокурор заметил, каким уставшим и хмурым тот выглядел. — Поправляйся, тебя ждет много работы. У нас глобальные изменения, тебе понравится, — он развернулся, чтобы уйти, но был остановлен вопросом.
— А Вася? Как она? — спросил Аркадий.
— Много всего произошло, прокурор. И я не происшествие с Захаровым говорю. Ты спал очень долго. Скажу одно — сейчас все в порядке, мы разобрались с Яровым, уничтожили предателей. Вася убила его. Все кончено. А сейчас… Она борется, прокурор.
— Борется? — Аркадий не сразу понял, о чем говорил Амир.
— Борется за свою жизнь. Мне пора. Не хочу, чтобы она была одна. И, — он задумался ненадолго, — другой бы на моем месте промолчал, но я все же скажу. Ты не был один, она была рядом. Вас положили в одну больницу, и как только она смогла встать на ноги, пришла к тебе. Волновалась. Ты важен для нее, хоть и не в таком ключе, как она для тебя. Яров явился сюда, и… — Амир вздохнул. — Позже все расскажу. Она избавила нас всех от большой беды большой ценой. Выздоравливай, прокурор. Она бы хотела этого, — Амир стремительно вышел из палаты, оставляя прокурора наедине с услышанным и со своими мыслями.
***
Амир постоянно находился у постели Васи, лишь иногда отлучаясь по важным делам. Мужчине предоставили все для его удобства, а друзья навещали, принося свежие новости, еду и все нужное. Вероника была частным гостем у подруги, принося каждый раз свежие цветы. Очень скоро палата стала напоминать сад — каждый приходивший приносил с собой новый букет.
Амир разговаривал с девушкой, держал ее за руку в надежде на то, что она откроет глаза и улыбнется ему. Он нуждался в ее глазах цвета льдов Арктики, в ее ироничной улыбке, в ее неглубокой морщинке между бровей, когда злится или недовольна, в ее остром языке, в ее теплых объятиях. Он отчаянно желал вновь услышать ее саркастичное «господин Амир» и ласковое «зверюга». Почувствовать ее мягкие губы на своих и услышать — я тебя люблю.
Он целовал ее бледное лицо и неподвижные губы и шептал словно одержимый слова любви. Если бы кто-то когда-нибудь сказал Амиру, что придет тот день, когда весь его мир будет трещать по швам, а сердце кровоточить от боли — он бы просто высмеял говорившего. А этот день наступил, с каждым часом принося за собой все больше боли и страданий. И хоть мужчина не показывал этого, ощущал все это сполна.
Сегодня прокурора вывели из комы, и он очнулся. Амир был рад этому, он уважал Аркадия и искренне хотел, чтобы тот вернулся в строй. Побыв немного у мужчины, он вновь вернулся в палату, отмечая, что цветов прибавилось, а девушка все также мирно лежит на больничной кровати, умеренно дыша. Скинул пиджак, расслабил узел галстука и прошел в душевую. Дело близилось к вечеру, все выездные дела на сегодня были решены, и он хотел немного освежится и побыть с любимой. Борис уже принес ему чистую одежду, и Амир, быстро избавившись от остатков костюма, встал под прохладные струи воды. Прикрыл глаза, позволяя напору бить прямо в лицо. Усталость валила с ног, но он не обращал на это внимания. Немного кофе, и все будет хорошо.
После душа он накинул на себя чистые домашние темно-серые штаны и белую майку и вернулся в комнату. На журнальном столике у широкого мягкого дивана стояла чашка крепкого горячего кофе и именной пакет из ресторана. Он прошел к нему, отпив немного горячей жидкости и игнорируя еду. После чего подхватил мак в руки и опустился в кресло, стоящее прямо рядом с койкой. Его, как и диван, принесли сюда сразу после операции специально для Амира. Он поцеловал девушку, подхватив ее ладонь в свою руку, и углубился в работу. Времени прошло много, за окном показалась полная луна, щедро освещая через приоткрытые занавески часть комнаты. Мужчина так увлекся, что не сразу заметил изменений.
— Ты зарос, зверюга, и утратил хищный вид, — тихий хрипловатый голос нарушил тишину. — Нужно будет это исправить.
Ноутбук с грохотом полетел на пол, а губы хаотично стали покрывать лицо той, чей голос он так жаждал услышать.
***
Последнее, что я видела перед потерей сознания, было лицо взволнованного Амира. И его же увидела, когда очнулась. Тихо повернула голову, осматривая любимого. Хмурое изможденное лицо, волосы и борода отросли. Его ладонь сильно сжимала мою, а сам он, уткнувшись в мак, что-то печатал. Трудяга! Я не смогла отказать себе в удовольствии пошутить.
— Ты зарос, зверюга, и утратил хищный вид, — слова давались немного с трудом. — Нужно будет это исправить.
Он резко повернулась ко мне, на лице отразилась целая гамма чувств — от неверия и удивления до радости и любви. Мужчина подскочил на ноги, не обращая внимания на полетевший на пол ноутбук, и наклонился ко мне, целуя и шепча слова любви. Двигался аккуратно, словно боялся, что разобьюсь как фарфоровая статуэтка.
— Как ты себя чувствуешь? — его глаза смотрели прямо в душу.
— Давай пропустим это, а? — я улыбнулась. — Я тут, и это главное. Остальное — дело времени. Но, знаешь, внутри мне спокойно. Впервые за долгое время.
— Я верил в то, что ты очнешься, — он погладил мое лицо шершавыми ладонями. — Верил, что ты вернешься ко мне.
— Амир, я бы вернулась несмотря ни на что. Ты показал мне каково это — жить и чувствовать. Я слишком жадная и эгоистичная, чтобы отказаться от этого, — он улыбнулся мне искренне и нежно. — Что это, господин Амир? Улыбка? Вот это да… Такое редкое явление, и все мне?
— Она твоя, Царева. И навсегда будет твоей. Люблю тебя до безумия, снежинка. Ты только что своей улыбкой собрала мое разбитое сердце, — прошептал и мягко поцеловал в губы. — Оно твое, Вася. Навеки.
— Надеюсь, что от моей души и сердца хоть что-то осталось, Сеитов. Потому что точно знаю, что именно хочу с этим делать. Я люблю тебя, и все, что у меня осталось — твое. Навеки. Тандем чудовищ — увлекательно, не находишь? — подмигнула ему.
— Это чудесно, любимая.
***
После моего пробуждения я быстро пошла на поправку. Жизненные показатели были в норме, и взяв с меня слово, что я буду следовать рекомендациям и беречь восстанавливающие ребра и свое еще не до конца выздоровевшее тело, врач отпустил меня на больничный домой. Бинты еще местами скрывали раны на теле, и их нужно было обрабатывать, а вправленные пальцы беречь. Это я еще молчу про след от огнестрельного, и швы после операции. Но я слишком хотела избавить себя от лицезрения больничных стен и этой кучи цветов вокруг — выглядело все жутковато, знаете ли!
Амир рассказал мне все, что я пропустила. О роспуске Совета, новых правилах, перераспределении территорий и прочих изменениях. Я была рада, что скоро все должно было кардинально поменяться. Уже менялось, а это означало только одно. У нас у всех появилась надежда. Нет, не на светлое будущее. Это сказки для детей на ночь. На справедливое будущее. Этого, как я считаю, будет вполне достаточно.
