— Напиши, что делать, сэнсэй, а то голова кругом идет. Совсем замотали!
Витек за последнее время сильно изменился, зауважал сам себя, даже с Колпаковым позволяет легкую развязность. Раньше запоминал неисправности, теперь — напиши. Вот оно как!
Проверить зажигание, карбюратор, стартер... Отрегулировать клапаны, подтянуть цепь... Проверить тормоза... Кажется, все...
Витек взял бумажку, глянул, сунул в карман заскорузлого промасленного комбинезона.
— Счас будем делать, — с привычным высокомерием процедил он, но вовремя спохватился. — Задолбали со всех сторон! Тот спешит, этому срочно, за того просили... Директора, начальники всякие, вон видишь — толстый с усами — завмаг, золотые горы сулит...
Колпаков не повернул головы за рукой Хомутова и потому не увидел своего старого знакомца Алика Гарандина и не узнал, на каком поприще резвится этот ловкий малый.
Он тяжелым взглядом уперся в переносицу зазнавшегося увальня, и тот начал ощущать неуверенность и некоторое беспокойство.
— Все ко мне: Виктор Александрович, посмотрите, Виктор Александрович, помогите...
— Ты почему в грязной робе? Ее в угол прислонить — без тебя стоять будет! — Виноват, сэнсэй, выстираю... — машинально выпалил Хомутов и тут же опомнился:
— Это, Геннадий Валентинович, не развлечение в белых халатиках, это производство. Тут мы не играем — вкалываем!
— Что же, работать в чистом нельзя? Заведи два комбинезона, вам их выдают регулярно, носи по очереди, стирай раз в неделю, меняй чаще и будешь похож на человека!
— Говорить легко, — властный тон и гипнотизирующий взгляд сбили апломб, и Витек, ссутулившись, пошел к своему участку, приволакивая ногу сильней обычного.
Но по мере приближения к жаждущим его благосклонности клиентам спина распрямлялась и хромота из физического недостатка превращалась вроде как в причуду капризного метра.
Витек Хомутов был порождением Колпакова, хотя сам не подозревал об этом. Он вообще не задумывался над подобными вещами.
А Колпаков нередко размышлял о влиянии, оказываемом людьми друг на друга, и пришел к выводу, что пересечение жизненных маршрутов подобно столкновению бильярдных шаров: более сильный и целеустремленный продолжает путь, резко изменив траекторию чужой судьбы.
Витек встретился с ним неуверенным закомплексованным тюфяком, раскормленным и подавленным не в меру энергичной мамашей. Все изменения, происшедшие с ним, прямо обусловлены этой встречей.
Он, Геннадий Колпаков, создал нынешнего Хомутова, гения автосервиса, хозяина положения — вон как вертятся вокруг него, суетятся, заискивают; чрезвычайно довольного собой, своей жизнью, достигнутым местом под солнцем...
Полностью довольными бывают, конечно, не слишком умные люди, надо признаться, детище не очень удачное; и грязнуля, на тренировки тоже ходил в нестираном кимоно, приучить к чистоте так и не удалось. Но зато хороший автослесарь, это немало!
В действительности Хомутов вовсе не был гением автомобильного ремонта. Он относился к категории посредственностей и в любом деле мог достигнуть лишь среднего уровня. За годы работы он нахватался вершков — и только. Постигнуть глубины профессии мешали лень, необязательность, отсутствие интереса к специальности.
Научившись устранять несложные, наиболее часто встречающиеся неисправности и проводить простейшие регулировки, он возомнил себя опытным, познавшим все тонкости ремесла мастером. Этому в немалой степени способствовало заискивание клиентов, терпеливо сносивших барские замашки и дававших понять, как высоко они ценят опыт и знания Виктора Александровича.
Правда, когда он попытался заняться частной практикой на дому, ничего не получилось: оторванный от должности Хомутов ничего собой не представлял, и клиенты предпочитали Потапыча, Кольку-карбюраторщика и других конкурентов.
Не задумываясь над причинами неудачи, Хомутов махнул рукой на свою затею и перестроился, получая «левый» доход на рабочем месте. Здесь это удавалось: владельцы машин не скупились на чаевые, надбавки за «срочность», «дефицитность» запчастей и т. д.
Беззастенчиво пользуясь покладистостью заказчиков, Витек привык откровенно халтурить, а наиболее сложные неисправности отпасовывать коллегам. Постепенно даже для знакомых он перестал делать исключения и всех подряд обслуживал спустя рукава. Для самого себя он всегда находил причины, оправдывающие такое поведение.
«Ишь, написал... Проверить то, проверить се... Делать нечего, вот и морочит голову на халтуру...»
Хомутов оглянулся, как бы опасаясь, что Колпаков услышит его мысли. Но Геннадия в цехе уже не было. Витьку стало спокойней.
«Подумаешь, сэнсэй! Из-за него я стал калекой... Пустил в группу эту обезьяну с бородой, костолома проклятого... Все они там хороши...»
— Так что, шеф, сделаешь? — с фамильярностью «своего» обратился к нему Гарандин.
— Я же сказал! — хмуро бросил Витек. — Три часа до конца работы, а мне вон еще тачку подкинули! Что мне, разорваться?
— Все понятно, шеф. — Гарандин изобразил интонацией сочувствие. — Только позарез нужно! А за срочность...
Красная кредитка, хрустнув, опустилась в горбом торчащий карман.
Хомутов остановился между автомобилями Гарандина и Колпакова.
— Всем срочно, все спешат, а я при чем?
Хотя говорил он по-прежнему хмуро, опытный Гарандин понял, что последний аргумент оказался убедительным.
— Яшка! — позвал Хомутов ученика — совсем молодого, не успевшего окончательно изгваздать синий халат. — Посмотри эту лайбу. Вот список.
— Но клапана я не умею... И вообще...
— Ты зачем сюда пришел? Учиться? Вот и учись! Что сможешь — сделай, я потом гляну!
Отчитав ученика. Хомутов направился к машине Гарандина.
— Ну, что здесь у тебя? — хмуро спросил он, открывая капот.
Ученик ковырялся в карбюраторе, когда Хомутов, разглаживая карман, подошел и стал рядом.
— Ну как?
— Аккумулятор разрядился, потому плохо запускалась... Поставил на зарядку... Жиклеры продул...
— И все дела! А понапишут: стартер, зажигание! Людям делать нечего...
Хомутов был настроен добродушно и охотно принялся развивать излюбленную тему о бессовестных заказчиках, не знающих, чего они хотят.
— Клапаны сделал, не знаю, как вышло...
— Включи мотор! Так...
Хомутов прислушался.
— Немного не дотянул. Не страшно, хуже, когда затянешь — через пять тысяч распредвалу крышка.
Хомутов вспомнил, какой скандал он имел по этому поводу, и смачно сплюнул.
— Вы дорегулируете?
— Зачем? Сойдет... В случае чего еще приедет.
— А тормоза я вообще не смотрел, побоялся...
— Да?
Хомутов сел за руль, выключил передачу.
— Толкни.
Он нажал педаль.
— Ну-ка еще! Еще разок... — Что-то ему не нравилось. — Еще... Еще...
«Разобрать тормозную систему? Сменить жидкость, продуть, прокачать, проверить шланги...»
Он посмотрел на часы. До конца смены оставалось тридцать минут. Можно успеть, но надо будет спешить, напрягаться...
— Сойдет!
Чего ломать голову? Явных признаков неисправности нет, к чему делать лишнюю работу?
Колпаков появился ровно в шесть.
— Все в порядке! — бодро сообщил Хомутов. — Зарядил аккумулятор, отрегулировал зажигание, карбюратор промыл в ацетоне... Заводится с пол-оборота!
Он повернул ключ. Действительно, мотор схватился мгновенно.
Колпаков довольно улыбнулся.
— Что-то клапаны шумят...
Хомутов озабоченно кивнул.
— Нарочно не дотянул — кажется, на валу есть выработка, чтобы не испортить. Проедет тысячу-полторы — тогда, посмотрим.
Колпаков оплатил счет в кассу. О том, что Витек может рассчитывать на чаевые, он даже не подумал: новый Хомутов и так должен быть благодарен своему создателю.
— Спасибо! — Геннадий стиснул не слишком тщательно отмытую руку.
— Приезжайте, — пригласил Хомутов.
Думали они в этот момент о разном. Колпаков — что его творение, в общем, не так уж неудачно. Хомутов — что бывший учитель жмот, жалеющий хотя бы трояк.
— Неужели это настолько серьезно?
Широко распахнутые глаза девочки-глупышки выражали непонимание.
— Я уже договорилась, завтра принесут... Канадская, как раз такая, о которой я мечтала... — Она умильно хлопнула ресницами, раз, другой... — Что тебе стоит, Генчик? В конце концов, займем...
— Пойми, полторы тысячи — моя годовая зарплата! Чем отдавать? Рассчитаться с Гончаровым — и то проблема!
Умышленная наивность Лены раздражала Колпакова: только что он подробно объяснил ей положение вещей.
— Не вечно же это будет продолжаться! Волна пройдет, опять начнешь тренировать, разом со всеми расплатимся.
