Ознакомительная версия.
«Вымысел — единственная реальность».
Федерико Феллини.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Офисный лабиринт
— Верусик, сегодня накатим по пивку. Ты как? Настроение есть?
— Что празднуем? У тебя Ирка каждый день праздник, в отличие от нас — рабочих лошадок.
— Да ладно, рабочие лошадки! Как в сауну, так ваш отдел с визгом несется, на «Мерсе» не догнать…. Зацени подруга, как нам повезло, что у нас такие начальники!
— Какие такие?
— Ну, такие — любители юбок. Чего лыбишься? Ваш начальник с вами париться, наш с нами. Весело! А всё, потому что главный держит целый гарем. У него начальницы департаментов и управлений рабочий день начинают под столом. А в обед тоже в сауну, только сауна такая крутая, не то, что наша. Читала рассказа Толстого «В бане», когда барин пробовал девок? Короче, вот так и наш Главный всех опробовал. Жеребец еще тот! Хотя и пузо торчит. С другой стороны, пузо делу не помеха…
— Прикалываешься, Ирка?
Две подруги Ира и Вера незадолго перед обедом вышли на улицу и курили, беззаботно стряхивая пепел в мусорный ящик импровизированной курилки. Новые веяния докатились и до их офиса. Теперь нельзя было курить ни в кабинетах, ни в туалетах, исчезли курилки на лестницах и всех «куряк» одним росчерком начальственного пера вытеснили на улицу. Что поделаешь — борьба за здоровый образ жизни! Президент не курит, премьер тоже и чиновники, волей-неволей, вынуждены брать с них пример.
Подруги работали в серьезной организации, которая называлась вполне безлико — «Россервис» и обслуживала нужды армии как аутсорсинговая фирма. Вообще-то девушкам казалось, что такие фирмы создавались специально для вывода денег из организаций — нанимателей. Скрытые возможности аутсорсинга приводили бизнесменов в неописуемый восторг и экстаз, подобно скрытым возможностям какого-нибудь психоделика, раздвигающего границы очевидного.
Главный, о котором говорили Вера и Ира, был одним из приятелей другого Главного, бывшим еще главнее. Этот Мегаглавный, собственно, и перевел начальника девушек из сурового армейского кабинета в уютный бизнесовый апартамент.
Их фирма непосредственно занималась организацией стирки обмундирования, постельного белья, поставками продуктов для армейских столовых. Под это дело было организовано еще несколько фирм-прокладок, на счетах которых оседала часть аутсорсинговой прибыли. Впрочем, девушек это не особо волновало — платили хорошо, были и дополнительные бонусы, а то, что за такую работу иногда приходилось обслуживать в интимном плане начальников отделов, считалось необходимыми издержками.
В любой работе имелись издержки. К примеру, в армии, при выполнении боевого задания, могли убить или ранить. Риск — это издержки военной профессии. Кассир мог просчитаться и потом всю жизнь возмещать ущерб из своей зарплаты. Проститутка — подцепить СПИД. Везде свои издержки!
Переспать с начальником — это небольшая плата за благополучие, в этом не было ничего страшного или ужасного. Так считали Вера и Ира, так считали их подруги и знакомые девушки, с которыми они общались в кафе или социальных сетях. Время стремительно размывало моральные устои и то, что раньше, когда они только пошли в школу, было пугающим, неприличным, пошлым, теперь стало почти нормой.
Они видели, что мужчин начали больше интересовать другие мужчины, а женщин — женщины, что однополые браки сделались в последнее время весьма актуальными, что эта революция ЛГБТ серьезно повлияла на всю обстановку вокруг: на телевидение, прессу, радио, органы государственной власти. Оказывается, приверженцы однополой любви были повсюду, проникли во все поры общества, словно замаскированные инопланетные пришельцы.
В этой атмосфере одногендерной любви, тяготение менеджмента «Россервиса» к традиционной сексуальной ориентации выглядело, по крайней мере, достойным уважения. Начальники, доставшиеся девушкам, были настоящими мужланами, недалекими, грубоватыми, прямолинейными армейцами-офицерами, а не чувственно-женственными офисными клерками.
— Так что Верусик, вечером по пиву? Потусуемся в спортбаре, пообщаемся…
— Почему в спортбаре?
— Там парни реальные, короче, меньше вероятности напороться на гея. Ты же не хочешь тусоваться с геями? С ними только время терять.
Пожав, словно в задумчивости плечами, Вера проговорила:
— Пойдем в спортбар, мне всё равно. А другие девчонки пойдут?
— Возьмем всех, кто захочет.
Вера посмотрела вдоль улицы мечтательным взглядом, произнесла негромко:
— Так иногда хочется куда-нибудь уехать, далеко-далеко, — и добавила:
«Манят свежестью леса,
Даль неведомых морей,
Берег в россыпях огней,
И тугие паруса
Уходящих кораблей».[1]
— Это откуда? — спросила, затягиваясь сигаретой Ира, — сама или в интернете нарыла?
— Это, Ирусик, испанский романтизм девятнадцатого века. А прикинь, если бы я получила богатое наследство как Арлетт во французском фильме. Какой-нибудь заводик в Бельгии или Шато во Франции.
— Раскатала губу! — Ира захихикала, — а красавчика типа Кристофера Ламберта тебе не запаковать в придачу?
— Нет уж, обойдусь как-нибудь без Ламберта. Зато представь, как это было бы круто! Я — богатая наследница!
— Ты просто фантазерка! А кстати, знаешь, почему мужчинам нравиться секс?
— Почему? — спросила Вера, тоже затянувшись сигаретой и пытаясь разглядеть её тлеющий кончик. Она вдруг вспомнила, как в одном фильме героиня пыталась проделать то же самое и её глаза свелись на переносице, словно та страдала косоглазием. «Интересно, какие у меня глаза сейчас? Достать что ли зеркальце?»
Между тем подруга продолжала.
— Если отбросить тактильные ощущения…
— Какие-какие?
— Тактильные — ощущения прикосновения.
— Ого, что за словечки мы знаем!
— Ну не тебе же одной читать испанских романтиков, мы то же кое-что читаем. Так вот, мужики чувствуют внутри нас, словно младенцы в утробе — защищенными от угрозы, в полной безопасности. И они от этого прутся!
— И никакого удовольствия? Опять прикалываешься! Хотя знаешь, эту тему можно развить, — на Веру хлынули фантазии, — написать, допустим, диссертацию или роман. Я бы так и назвала: «Почему мужчинам нравиться секс». Без знака вопроса. Прикинь, какие бабки можно срубить, ведь всем интересно. Я даже могу представить название глав. «Ребенок в утробе», — глава первая. «Мужчина в утробе», — глава вторая. Ну как тебе темка?
Ира серьезно слушала её, будто принимая Верины фантазии за нечто реальное, и девушке даже показалось, что подруга запоминает её слова, чтобы их где-то использовать. Но затем, когда до Ирины дошло, что Вера шутит, она посмотрела на часы.
— Короче, Верусик, перекур закончен, пора возвращаться!
Они кинули окурки, и пошли в здание.
Попав в огромный, пустынный, сверкающий чистотой и солнечными бликами холл, устланный светло-коричневыми ромбовидными плитками, они остановились возле лифтов. Ира решила сменить тему секса на другую — посплетничать о коллегах по работе. Она сказала:
— Знаешь, моя соседка — сидит напротив…
— Саша?
— Ага. Короче, по ходу она меня приревновала к начальнику.
— Да ладно!
— Точно. Сашка придумала, что у неё роман с Валерием Александровичем и теперь косится на всех, кого он вызывает в свой кабинет, но он-то вызывает всех, почти весь отдел, и дурочка с нами почти не общается.
— Втюрилась что ли?
Вера спросила это уже на ходу, отправляясь в открывшийся лифт, обнаживший пустое алюминиевое чрево с узкими зеркалами от потолка до пола на боковых стенках. Внутри этого серебристого чуда, воплощавшего минимализм современного интерьера в стиле «техно», девушки по привычке посмотрелись в зеркала. Вера чуть тронула растрепавшиеся волосы, а Ира поправила золотую цепочку на груди, съехавшую немного на бок.
— В кого, в Валерия Саныча? Не смеши! — Ирина придала своему взгляду иронично-насмешливый оттенок и нажала кнопку этажа, на котором находились их офис.
Тихо заурчав, лифт начал плавное движение вверх, почти незаметное, неощутимое для тела.
— Саныч не собирается заводить длительные отношения, это я точно знаю! И потом у него есть жена, а он верный семьянин, как сам не раз говорил. Хотя мужики, — Ира прищурилась, — такие сволочи, такие притворяшки. Всегда говорят одно, а на уме другое.
На одном из этажей лифт остановился, дверцы медленно отползли в стороны, и внутрь вошел высокий парень в светло-синем летнем костюме, короткостриженый блондин с неприметной рыжинкой в волосах. Он был гладко выбрит, приятно пах французской туалетной водой. Вере это запах всегда нравился, но она забыла название дорогого парфюма.
Ознакомительная версия.
