Пожалуй, уже можно было приступить к исполнению двух специальных заданий, полученных им перед заброской. Надо поскорее сделать это, чтобы потом уже не думать и не заботиться ни о чем, кроме главной своей задачи.
Первое задание выглядело предельно просто: необходимо взять в районе города Новотрубинска пробы земли и воды. Сам Надежда поехать туда, разумеется, не мог. Резидент, который должен осесть на неопределенно долгий срок, рисковать по пустякам не имел права. В этом деле Надежда рассчитывал на Павла. Закончив его проверку, он собирался через Дембовича дать ему задание.
Второе дело было намного сложнее. Надежда, не напрасно помянул при первой встрече с Дембовичем некоего Леонида Круга. Это сразу дало Дембовичу понять, что Зарокову о нем известно все. Леонид Круг, приходившийся родным братом помощнику шефа разведцентра, был членом подпольной боевки. Его сбросили на парашюте еще в 1947 году.
В 1949 году органы; госбезопасности одним ударом разгромили боевку, накрыли квартиру Леонида Круга, разворошили все потаенные лесные бункера. И все же Круг сумел скрыться. Связи с ним больше не было, так как рация попала в руки советских контрразведчиков. За прошедшие десять лет Виктор Круг дважды посылал агентов для розыска своего брата, но безуспешно. Скорее всего, Леонид Круг с перепугу так хорошо законспирировался, что и обнаружить его было бы невозможно даже при содействии властей; а своими силами и подавно.
Во время напутственного совещания шеф дважды повторил, что, как только Надежда сочтет свое положение прочным, он должен разыскать Леонида Круга, а затем с помощью центра организовать его переправу через границу. Старый Тульев тогда пытался возражать в том духе, что нерационально нагружать Михаила, резидента, отправляющегося со столь серьезной миссией, обязанностями частного сыщика — старик недолюбливал помощника шефа — Виктора Круга, они вечно соперничали, — но шеф так посмотрел на него, что Тульев осекся…
Надежда знал: Дембовичу кое-что известно о дальнейшей судьбе Круга, и он рассчитывал на его помощь. Те два связника, что забрасывались специально для розыска Круга, воспользоваться услугами Дембовича не имели возможности, так как квартира Дембовича была законсервирована еще раньше, чем Круг потерпел неудачу. Но разговора на эту тему Надежда до поры не заводил.
Согласно предварительному плану Леонида Круга, когда он обнаружится, должны будут переправлять морем. У Надежды еще есть время — до весны. До тех пор, когда растает береговой припай, ждать еще целых три месяца.
Пробы земли и воды раньше мая не добудешь — человек, ковыряющий мерзлую землю посреди белого заснеженного поля, неминуемо вызовет подозрение.
Насчет способа передачи проб заранее не уславливались. При благоприятном стечении обстоятельств их можно будет переправить с Кругом.
Вот как складывались у Надежды дела в конце января 1962 года. И вдруг одно событие чуть было не разрушило до основания все это с трудом добытое благополучие.
Глава без номера и без названия
Здесь мы прервём изложение живых событий, как они происходили, чтобы сделать некоторые заключения.
Многие читатели, наверно, знают, что в лексиконе велогонщиков есть один термин — так называемый промежуточный финиш. А чтобы всем было понятно, что это такое, надо этот термин объяснить.
Предположим, длина очередного этапа составляет двести километров. Приблизительно где-то на полпути трасса велогонки проходит через небольшой городок. Горожане учредили приз для гонщика, который первым въедет на центральную площадь городка. Это и есть промежуточный финиш. Гонщик, пересекший первым его черту, становится для горожан героем гонки. На финише этапа победителем может оказаться совсем другой, а этот, вполне возможно, приплетется последним, но зато там, на промежуточном, он пожал лавры, пусть и скромные. А может быть, и в конце этапа он тоже будет первым.
Так вот, образно говоря, начиная со следующей главы, наш рассказ будет быстро приближаться к промежуточному финишу. Кто будет на нем победителем, мы скоро увидим. Определить же победителя всего этапа пока невозможно.
Итак, сделаем некоторые заключения, исходя из того, что нам уже известно.
Все, разумеется, с первых страниц догадались, что Надежда, Кириллов и Зароков — одно лицо. Авторам не было нужды играть в прятки и сбивать с толку читателя, заставляя долго гадать, кто из действующих лиц — иностранный разведчик.
Роль Павла можно толковать по-разному. Вполне логично предположить, что он совсем не случайно оказался однажды пассажиром в вагоне поезда Сухуми — Ленинград, а затем в такси, за рулем которого сидел Михаил Зароков, хотя обстоятельства, при которых это произошло, не вызывали подозрений даже у осторожного Надежды.
Дембович, назвавшийся Павлу Куртисом, — фигура совершенно ясная с самого начала. Он был завербован иностранной разведкой еще во время войны, но до поры до времени его к активной работе не привлекали.
Оценивая поведение Марии, следует иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, она не знает, кто такой Михаил Зароков на самом деле. Во-вторых, он так настойчиво навязывал ей свою дружбу, что даже и в том случае, если бы он ей совсем не нравился, она вряд ли собралась бы с духом, чтобы оттолкнуть его. А ведь он ей, наоборот, очень нравился. Советские контрразведчики, конечно, могли бы предупредить ее, но это было рискованно. Характер Марии таков, что в один прекрасный момент она могла бы не удержаться и выдать себя, а значит, и провалить все дело.
А теперь продолжим рассказ.
ГЛАВА 10
Визит участкового уполномоченного
Сквозь сон Надежда услышал, как вдруг залаял во дворе Таран. Он поднял голову, взглянул на будильник — было десять часов утра. Давно рассвело.
Лай оборвался. С улицы донесся голос Дембовича. Он приглашал кого-то в дом. Голос у него был медовый.
Кто-то крепко притопнул на крыльце раз-другой, хлопнула дверь, и половицы в коридоре заскрипели под тяжелыми шагами.
— Прошу вас, товарищ уполномоченный, вот сюда. — Дембович распахнул двери столовой. — Прошу, присаживайтесь.
— Благодарю, — опустившись на жалобно скрипнувший стул, сказал гость сочным басом.
Надежде было хорошо слышно, что он листает бумаги.
— У вас прописан Зароков Михаил Александрович? — спросил бас.
— Да, да, как же! — поспешно ответил Дембович.
— Тысяча девятьсот двадцать второго года рождения?
— Да, кажется.
— Как его увидеть? Он на работе?
— Нет, по-моему, еще спит. Во всяком случае, я не за метил, чтобы он выходил. Я уж целый час на дворе копаюсь. Сейчас загляну к нему. Одну минутку!
Надежда вдруг почувствовал, как одеревенела у него рука, на которую он оперся, приподнявшись, чтобы посмотреть на будильник. В груди заломило, когда он сделал глубокий вдох, — кажется, он все это время не дышал.
Дембович подошел к его двери, нарочно громко постучал, крикнул:
— Михаил Александрович, вы не спите?
Надежда сел на краю кровати, ответил заспанным голосом:
— В чем дело, Ян Евгеньевич? Встаю. Вчера последняя ездка проклятая попалась, до часу ночи он меня крутил, еле отбоярился… Входите!
Дембович вошел, закрыл за собой дверь.
— Садитесь, я сейчас, — повысив голос, сказал Надежда, жестом спрашивая, кто в столовой.
— Участковый уполномоченный из милицию, — скороговоркой объяснил Дембович.
Надежда лихорадочно вспоминал, кто такой участковый уполномоченный, — расспрашивать у Дембовича было не время. Наконец вспомнил. Дал знак, чтобы Дембович говорил.
— Товарищ хочет побеседовать с вами лично.
— Сейчас. Я быстренько оденусь. — И тихо, для одного Дембовича: — У вас выпить найдется?
Дембович кивнул.
— Устрой на кухне…
Минут через пять Надежда, улыбаясь, вошел в столовую. Участковый уполномоченный встал при его появлении — высокий, с массивными плечами. Густые выцветшие брови белели на обветренном розовом лице. Совсем молодой, лет двадцати пяти.
— Здравствуйте, — сказал он.
Надежда протянул руку.
— Здравствуйте, товарищ… — он взглянул на погоны, — …младший лейтенант.
— Вы Зароков Михаил Александрович?
— Совершенно верно. И именно я вам нужен? — Надежда спросил это шутливым тоном, но было ему совсем не до шуток.
Младший лейтенант принял этот тон, и, вероятно, у него настроение было гораздо лучше, потому что его шутка получилась более удачной. — Надежда не сразу понял, что его разыгрывают.
— Ай-я-яй, гражданин Зароков! — укоризненно начал младший лейтенант. — Нехорошо получается… Вас ищут, давно разыскивают, а вы скрываетесь. Нехорошо…
Надежда изобразил на лице крайнюю степень удивления.
