15 минут назад Цумбуш привел своих пленников в апартамент 207 и тут же пошел докладывать своему генералу.
Черный портфель лежал на коленях у Томаса. Он отобрал его у полковника, выходя из «крайслера», полагая, что так будет надежнее.
Через высокую, искусно украшенную дверь салона послышалась раздраженная брань. Офицер, появившийся в дверях, доложил:
— Герр генерал фон Фельзенек приглашает мистера Мерфи.
«Я еще считаюсь дипломатом», — подумал Томас. Медленно с высокомерным выражением лица, держа портфель под мышкой, он прошел мимо адъютанта в салон генерала.
Генерал Эрих фон Фельзенек был коренастым человеком с седыми коротко остриженными волосами.
Томас увидел небольшой стол, на котором лежали приборы с монограммами отеля и две металлические тарелки. Было очевидно, что генерал собирается перекусить. Это обстоятельство Томас использовал, чтобы продемонстрировать международный этикет. — Генерал, я глубоко сожалею, что помешал вам во время трапезы.
— Я должен извиниться перед вами, — проговорил генерал, пожимая руку Томасу.
Томас почувствовал внезапную слабость, когда генерал вернул ему американский и два французских паспорта. Все фальшивые.
— Ваши документы в порядке. Прошу извинить обер-лейтенанта. Он был введен в заблуждение действиями ваших спутников.
— Генерал, подобное может произойти… — начал Томас.
— Подобное не может произойти, мистер Мерфи, с германским вермахтом. Это образец корректности, он уважает международные законы. Мы не хищные звери. Мистер Мерфи, я буду откровенен, на прошлой неделе у меня были большие неприятности. Дело чуть не дошло до фюрера. Пара ревностных служак задержала под Амьеном двух представителей шведской военной миссии и обыскала их. Грандиозный скандал! Я должен был лично принести извинения. Это, возможно, для меня было предостережением. Подобное больше не повторится! Вы уже обедали, мистер Мерфи?
— Нет.
— Позвольте вас угостить обедом перед отьездом. Полевая солдатская еда. Кухня отеля еще не работает, а у «Максима» сегодня, пожалуй, еще закрыто. Ха-ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха, — вежливо поддержал его Томас.
— Ну, тогда попробуем обед полевой кухни.
— Если я вам не помешаю.
— Мне очень приятно. Когге, еще один прибор и распорядитесь, чтобы покормили спутников мистера Мерфи.
— Яволь, герр генерал!
Через пять минут генерал спросил:
— Немного однообразно, не находите?
— О нет! Соответственно обстоятельствам очень вкусно, — ответил Томас, постепенно приобретая самообладание.
— Я не знаю, как это называется, парни не умеют готовить айнтопф (густой суп из овощей и мяса), — сердился генерал.
— Генерал, мне хотелось бы реваншироваться перед вами за приглашение пообедать и дать небольшой совет.
— Черт побери, мистер Мерфи, вы фантастически владеете немецким языком.
«Это угрожающий жизни комплимент», — подумал Томас и отпарировал:
— Благодарю, генерал. Моя приятельница—мекленбургская американка, ее мать специализировалась на мекленбургских блюдах.
— Интересно. Когге! — позвал он своего адъютанта.
— Яволь, герр генерал!
Томас начал диктовать рецепт, старательно американизируя свою речь. В это время подали гуляш.
— Приготовлен как деликатес, — проговорил Томас, затем, понизив голос, продолжал. — Разрешите вопрос, генерал, который меня некоторое время занимает. Это правда, что в солдатскую пищу добавляют соду?
— Говорят, но я по этому вопросу ничего сказать немогу. В то же время солдаты месяцами находятся без женщин. Надо ли продолжать?
— Ни в коем случае, герр генерал, как говорят, в любом случае помогает лук.
— Лук?
— Я продолжаю диктовать рецепт, герр генерал. Стук в дверь прервал его. В дверях появился дежурный офицер и, приблизившись к генералу, что-то доложил ему. Генерал обратился к Томасу. Теперь в его голосе звучали ледяные нотки.
— Я наказал обер-лейтенанта. Он очень переживали позвонил в американское посольство. Мерфи среди дипломатического персонала не значится. Как вы это объясните?
Мимо отеля все еще катились тяжелые танки и военные грузовики. Лязг гусениц и шум моторов отдавался в ушах Томаса. Машинально рефлекторным движением он вынул часы и нажал кнопку. Часы пробили 12 часов 30 минут. Генерал молча наблюдал за ним. Мысли с молниеносной быстротой проносились в его голове: «Ничто не поможет. Я должен идти на чрезвычайный риск».
— Ну хорошо, мне не остается ничего другого, хотя этим я нарушаю строжайший приказ, — сказал Томас. — Герр генерал, я прошу конфиденциального разговора.
Он говорил теперь по-немецки без малейшего акцента.
— Послушайте, мистер Мерфи, или как вас там, я предупреждаю вас, трибунал соберется очень скоро.
Пять минут разговора с глазу на глаз, герр генерал. Томас старался смотреть на него многозначительно. Генерал некоторое время думал, потом кивком головы отослал офицера.
— Герр генерал, своим сообщением я приобщаю вас к государственной тайне. Когда я уйду, вы тотчас же должны забыть, что встречались со мной.
— Вы что, потеряли разум?
— Я открою вам государственную тайну чрезвычайной важности. Вы дадите мне слово офицера, что об этом не узнает ни один человек.
— Ну, такой наглости я еще не встречал…
— Я получил строжайший приказ от адмирала Канариса.
— Ка-Канариса?
— Лично от Канариса я получил приказ при всех обстоятельствах выдавать себя за американского дипломата. Обстоятельства вынуждают меня сказать всю правду. Пожалуйста, — Томас вынул из внутреннего кармана жилетки удостоверение и протянул его генералу.
Документ был подлинным удостоверением немецкого абвера, выданным майором Лоозом — офицером разведки Кёльнского военного округа. Томас сохранил его.
— Вы, вы из абвера? — прошептал генерал. Томас почувствовал вдохновение.
— Если вы сомневаетесь, я прошу заказать срочный разговор с Кёльном.
«Если он закажет, я пропал», — подумал Томас. И он закричал:
— Знаете, кто эти два француза, которые меня сопровождают, — хранители важнейших секретов французскогого сударства. Они готовы работать на нас.
Он ударил ладонью по черному портфелю.
— Здесь досье и списки всей агентуры «Второго бюро». Вы понимаете, что поставлено на карту?
Генерал фон Фельзенек был потрясен. Нервно постукивая по столу, Томас думал: «Досье, списки агентов. Если мои соотечественники, немцы, получат эти списки, они убьют этих людей, прольется много крови. Но если немцы не получат их, тогда французские агенты будут делать все, чтобы убить немцев. Мне не нравится ни то, ни другое. Я ненавижу войну и насилие. Я должен точно определить, что делать с этим чертовым портфелем. Позже я придумаю, а сейчас главное — выпутаться из этой передряги».
— И все же я не понимаю, — проговорил генерал, — если люди хотят работать на нас, почему мы должны играть в прятки?
— Герр генерал, французская контрразведка идет занами по пятам. Каждую минуту надо ждать удара. Поэтому адмиралу пришла идея — обоих доставить под Бордо в один из замков, находящихся под защитой американского флага, и спрятать там до заключения перемирия. Правда, мы не рассчитывали, что дисциплинированный немецкий обер-лейтенант перечеркнет наши планы. — Он с серьезным видом кивнул головой. — Время потеряно, драгоценное время. Герр генерал, если эти люди попадут в руки французов, то трудно представить себе все последствия международного характера. А теперь заказывайте Кёльн.
— Но я верю вам!
— Вы верите мне? Как хорошо! Тогда разрешите мне самому заказать Кёльн и доложить о случившемся.
— Послушайте, у меня уже были такие неприятности. Должны ли вы обязательно звонить?
— Что значит должен? Я ведь не знаю, что будет со мной дальше. Ведь и тогда, когда я наконец смогу уехать от вас, рискую на ближайшем перекрестке опять попасть в руки какого-нибудь ревностного служаки.
— Я дам вам пропуск, — простонал генерал, — вас никто больше никогда не остановит.
— Ну, хорошо, — согласился Томас, — еще одно, герр генерал, не делайте больше замечаний обер-лейтенанту Цумбушу. Он выполнял свой долг. Представьте себе, что я оказался французским агентом, а он меня отпустил.
Когда «крайслер» черного цвета со звездно-полосатым флагом на крыше выезжал из отеля «Георг IV», два часовых отдали честь. Томас Ливен, он же Вильям С. Мерфи, приложив руку к шляпе, вежливо поприветствовал их.
Выехав, он разнес полковника Юлиуса Сименона в пух и прах. Тот воспринял критику. После вынужденного перерыва, затянувшегося на 48 часов, они продолжили бегство.
— Кто должен получить черный портфель? — спросил Томас.
— Майор Дебре, — ответил Сименон.
