«Эрнст Краузен, гласило досье, 26 лет, холост, рост 179 см, вероисповедания протестантского, канадский подданный. Отец эстонец, мать русская, оба выходцы из России. Закончил технологический колледж в Торонто. Владеет эстонским, русским, английским языками. В школе обучается четвёртый год, имеет хорошие оценки по радиоделу и шифровальному делу, тайнописи и карате». Дальше следовало описание характера Краузена, его поведения в школе и обществе, его взглядов и убеждений. Как явствовало из короткой характеристики, Эрнст Краузен не пьёт, не курит, отличается редкой физической силой и спокойным, уравновешенным, но несколько замкнутым характером, что мешает ему быстро сходиться с людьми.
Не дочитав характеристики, Кларк отложил первую папку и принялся за вторую. Здесь его тоже прежде всего заинтересовали фотографии. Едва Кларк взглянул на них, как у него вырвался вздох облегчения. Да, пожалуй, этот был значительно ближе к оригиналу: весёлое, озорное, простецки-обаятельное лицо. Правда, Кларку показалось, что курсант несколько моложе Ганса. «Физику-Кушницу 27, сколько же этому?» — подумал он, поспешно перелистав досье.
Юзефу Полонски было 25. Как свидетельствовало его личное дело, он родился в Англии, в Дортсмуте, в семье польского офицера Армии Крайовой. Его отец, спасаясь от уголовного преследования, бежал в 1947 году в Англию, где женился на дочери русского эмигранта — Екатерине Слепцовой. Спустя два года после рождения Юзефа родители перебрались в Федеративную Республику Германии, где Полонски-старший проводил пропагандистскую работу среди польской эмигрантской организации. В 1955 году он погиб при загадочных обстоятельствах в автомобильной катастрофе. Когда Юзефу было семнадцать лет, умерла его мать. Он оказался в чужой стране, без всяких средств к существованию. Ему удалось устроиться официантом в один из мюнхенских ресторанов, где однажды вечером он познакомился с пожилым офицером — сотрудником разведки НАТО. Выслушав биографию юноши, он предложил ему более интересную работу. Юзеф был честолюбив. Профессия официанта давала достаточный заработок, но у многих из тех, кого он обслуживает, были свои виллы и яхты, а у Полонски — жалкая конура с убогой мебелью. «Нет, нет, — твердил он себе, — я обязательно должен выбиться в люди».
Теперь счастливый шанс представился.
Юзеф Полонски оказался в Англии. «Хозяева» устроили его в закрытый технологический колледж, по окончании которого он два года занимался на специальных курсах разведчиков.
«Юзеф Полонски, сообщало досье, владеет польским, немецким, английским и русским языками. Два года прослужил в отделе морской разведки натовского флота. Общителен, обладает большим личным обаянием, хорошей наблюдательностью и прекрасной памятью. Пользуется успехом у женщин».
Кларк откинулся на спинку кресла, набил трубку и закурил. Ну что ж, с этим Полонски стоит познакомиться поближе. Из таких обычно получаются толковые агенты. Правда, в России придётся ему нелегко, но для человека молодого, с честолюбием успешное участие в операции «Феникс» — прекрасный шанс сделать блестящую карьеру, а заодно и состояние. Да, этот парень родился в рубашке. Жаль, что Кларку выпал такой случай только теперь. Большую часть своей жизни он просидел под безопасными крышами различных посольств, в удобных, кондиционированных кабинетах. Рискованную азартную игру вели другие. На долю Кларка выпадало главным образом составление планов и писание отчётов.
Но, если быть откровенным, наконец-то и ему досталось настоящее дело. Только бы операция «Феникс» прошла успешно, и тогда Кларк может вернуться домой на коне. А сейчас главное — не ошибиться или чего не упустить. «Спокойно, Кларк, — сказал он себе, — только не горячиться. Нужно ещё решить, кто из двоих больше подходит для замены Физика. Нужно проверить своё впечатление на других — оно может оказаться субъективным. Но это он сделает завтра».
Утром, войдя в свой кабинет, Кларк первым делом нажал кнопку внутренней связи и вызвал сотрудника «специального сектора». Через минуту в комнату вошёл человек огромного роста, с крупной и совершенно лысой головой. Лёгкий костюм тёмно-серого цвета сидел на пем с исключительным изяществом. Человек остановился у стола шефа в торжественной позе посла, вручающего верительные — грамоты. Рядом с ним приземистый Кларк в рубашке с распахнутым воротником казался мелким, незначительным провинциалом.
На Мюллерштрассе, 31, вошедшего звали Бароном. Он действительно был отпрыском остзейских баронов. Впрочем, Барон откликался, когда к нему обращались «мистер Розенберг». Розенберг был всегда так серьёзен, настолько лишён элементарного чувства юмора, что сотрудникам доставляло огромное удовольствие позубоскалить над ним. Как бы примитивно они ни шутили, Барон всё принимал за чистую монету. Но зато в других отношениях Розенберг не знал себе равных. Никто с таким мастерством не мог организовать обед или ужин в ресторане, произнести застольный спич, встретить и проводить гостей. Само присутствие этого человека придавало любому светскому мероприятию солидность и даже аристократический лоск.
— Доброе утро, сэр Розенберг, — сказал Кларк. — Как отдыхали? Присаживайтесь.
— Благодарю вас, сэр. — Барон церемонно изогнул свой стройный, несмотря на возраст, корпус и опустился в кресло, расправив полы пиджака.
Кларку претила церемонность Барона и его замашки выпускника Кембриджа, но сейчас он думал о другом.
— У меня к вам поручение, сэр Розенберг.
— К вашим услугам, сэр. — Барон вежливо раскланялся.
— Китайский ресторан готов к приёму гостей?
— Как всегда. Я как раз только вчера всё проверил. Аппаратура в полной исправности, сэр.
— Прекрасно. Организуйте сегодня там ленч на четверых, включая вас. Скажем, так… к часу дня.
Барон вынул маленькую записную книжку и пометил в ней: «Ленч на 4 персоны. К часу дня».
— По какому разряду, сэр?
— Можно по первому.
Барон отметил в своей книжке и это обстоятельство.
— К часу дня к вам в ресторан доставят двух молодых людей, — продолжал Кларк, — но не сразу, а по очереди, с промежутком в десять — пятнадцать минут. Молодые люди не знакомы друг с другом, и надо сделать так, чтобы они не встретились. Посадите их в разные залы. Вы поняли?
Барон, правда, ничего не понял, но за много лет службы он привык ничему не удивляться и не задавать лишних вопросов. Поэтому он бодро ответил, что ему всё ясно.
— Так слушайте дальше. Несколько позже в зале появится наш сотрудник и подсядет к одному из молодых людей. Если он подсядет к тому, с которым беседуете вы, посидите несколько минут и оставьте их одних. Займите другого молодого человека, попытайтесь с ним сблизиться. Держитесь с ним попроще — не корчите из себя барона.
Последняя фраза покоробила Розенберга своей вульгарностью, но он промолчал.
— Сегодня же вечером, — продолжал Кларк, игнорируя молчаливую обиду Барона, — обо всём доложите мне.
— Слушаюсь, сэр.
— Вы свободны.
Едва за Розенбергом закрылась дверь, Кларк снова нажал кнопку селектора. В динамике раздался весёлый женский голос.
— Бетси, зайдите ко мне, — распорядился Кларк.
В ожидании сотрудницы Кларк набил трубку и, выпустив к потолку, где тихо жужжал вентилятор, облако дыма, удовлетворённо потёр руки. Вчера вечером в голове его родился план, и чем больше Кларк его обдумывал, тем больше он ему нравился.
Вошла Бетси, высокая девица со скучающим лицом и танцующей походкой. Бетси вяло улыбнулась, что, видимо, должно было изображать, что она рада встрече.
Кларк приветствовал её лёгким взмахом руки, вспомнив вчерашний вечер. Воспоминание было не из приятных: как мужчина Кларк вчера окончательно скомпрометировал себя в глазах Бетси. Ещё сегодня утром он пытался реабилитировать себя, но безуспешно. Кларк похлопал её по бедру.
Бетси ничего не имела против подобной фамильярности: за лёгкое отношение к нравственности она получала хорошие деньги и в глубине души не совсем понимала нерешительности шефа.
Она села в кресло без приглашения, закинув ногу за ногу.
— У вас ко мне дело, шеф?
— Конечно, Бетси. — Кларк не переставал улыбаться.
— Опять какой-нибудь клиент?
— Что-то в этом духе.
— Но, надеюсь, не такая лысая развалина, как в прошлый раз.
— Наоборот, приятный молодой человек.
— Гм… — усомнилась Бетси. — Посмотрим, но имейте в виду, шеф, если вы мне будете подсовывать стариков с вставными челюстями, я попрошу прибавку к зарплате.
Кларк расхохотался:
— Нет, нет, Бетси, отныне у вас будут мальчики, которых не стыдно поместить на обложку «Плейбоя». Но поговорим о деле. Сейчас вы увидите, что на сей раз я позаботился о том, чтобы вы проводили время в приятном обществе.
