— Ррррр… — угрожающе прорычал Витька.
Но куда ж ему совладать-то с этакой силой? Ближнее привидение обернулось на лету на долю секунды, полыхнуло глухим огнем…
Тихо вокруг… Только мотылек беззаботный об уличный фонарь бьется, света домогается. А привидения везде уже. Руки-ноги из темноты повытаскивали, кинжалами страшными ощетинились. В глазах — смерть… И в казарму… Караул им подавай… Не боятся ничего, бестелесные. Ни пуль свинцовых, ни крови человеческой… Свои автоматы — в сторону, у стены, чтоб не мешали кровавой жатве.
Солдат на тумбочке, при виде такого зрелища, протер глаза, всхлипнул и — бежать. Куда? В глухой конец казармы, где выхода нет… А призраки некоторым и проснуться не дали. Повезло… Господи — спаси и сохрани! Кровь во все стороны летит, только хрипы кругом. Кои вурдалаки и в два клинка работают, как траву косят…
Остановились… Одна секунда, две, три… Огляделись… И растворились. Лишь двое остались. Оружие собирают.
Взорвалась, наконец, тишина ночная, не выдержала крови… Проснулся штаб, открыл глаза старых окон, разглядел нечистую… Полетели стекла, затрещали автоматы…
"Врешь, курва! Не дадимся на заклание!"
Задергались призраки в ночи, ушли под землю, растворились среди листвы. Но тут же выросли пятеро… Сгруппировались в линию, пол секунды… На плечах — трубы… Фуухх! И тут же, не разглядывая вырвавшиеся из двери и окон языки оранжевого пламени, почти синхронно, трубы с правого плеча на землю — раз! И вперед… Не касаясь земли… Быстро! Марш-марш! И — прижаться к стене. Чека — раз, в оконный проем — два, взрыв — три, автомат со спины — четыре, в здание — пять, чистить — шесть…
А в казармах — свистопляска. Будто небо на землю упало… Кто орет, за уши хватается, кто руками по стене шарит, кто разбитое лицо ладонями закрывает. Ноги босы, все — в исподнем. Окна разбиты. Возле оружейных комнат — уже призраки. Глаза — как дула автомата. Грозные, жуткие…
— На колени, мать вашу, на колени! Руки за голову! — орут привидения, стаскивая одуревших от взрывов и нестерпимых для глаз вспышек солдат на середину казармы…
— Боря, как у тебя?
— Чисто.
— Потери?
— Один трехсотый. Легкий.
— Автопарк, как у вас?
— Заканчиваем…
Солдатики дышат часто, по сторонам непонимающе взгляд метают. А призраки — сверху, прикладом да тяжелым ботинком порядок наводят. Злые, уверенные, вездесущие…
— Внимание всем. Пленных поротно — в ангар под охрану. Оружие в их грузовики и, вместе с двумя "ходячими" "бэтэрами" — на центральную площадь. На "коробочки" флаги не забудьте. Саня! Организуй охрану периметра. Караульное помещение — поджечь… Сообщи Первому, что мы проводили гостей. Скоро привезем гостинцы. Пусть присылают воспитателей…
23.08.2009. Краина, 2 км к юго-востоку от г. Херон. Трасса М-25. 02.59
Автомобиль ГАИ быстро несся по совершенно пустой неосвещенной дороге в противоположную сторону от города. Сирены не работали: разгонять было некого.
— Да чего случилось то? — дохлый как Кащей Бессмертный рядовой, сидевший рядом с водителем, крепко сжимал в руках цевье старого укороченного "калаша", видимо, еще из старых советских запасов.
Капитан хмуро молчал и вел машину. У него с утра было паршивое настроение. Поругался с женой. Сильно поругался. И, что самое неприятное, на это настроение теперь наложилось еще более паршивое предчувствие…
— Ну товарищ капитан… — проныл милиционер.
— Да пошел ты к такой-то матери! — взорвался тот. — Что ты заладил: "что случилось, что случилось"… Сиди молча и не гунди. Автомат с предохранителя сними, — добавил он, немного погодя, сам при этом расстегнув кобуру.
"Вот дурак… — корил он себя. — На сопляка злобу выместил. Герой-мужчина. Послабее себе никого выбрать не мог…"
Капитан мельком взглянул на парня. Тот обмотал ремень вокруг кисти левой руки и сидел, будто проглотил лом. В глазах читался детский страх.
— Двадцать пятый не отвечает… — буркнул командир.
— Как не отвечает? — испуганно пролепетал рядовой.
— Раком! — капитан опять перешел на крик. — Полчаса уже не отвечает.
— Может, со связью проблемы?
— Может… — нехотя согласился он. — Но что-то неспокойно мне. Гляди в оба…
Рядовой с готовностью начал пристально всматриваться в дорогу через лобовое стекло.
"Уж если неспокойно ему, значит — есть причина", — думал он".
Все в отделе знали. Капитан Коронов пришел в ГАИ из уголовного розыска, где имел репутацию не совсем охочего до процессуальных тонкостей, но зато очень "результативного" "опера".
— Ой. Темно… — сам того не ожидая, вслух сказал рядовой, глядя на приближающийся с левой стороны дороги стационарный пост. Он взглянул на капитана. Тот снял пистолет с предохранителя и передернул затвор.
— Тебя как зовут? — вдруг тихо и ласково спросил командир.
— Игорь, — растерянно пробормотал рядовой.
— Слушай меня внимательно, Игорек, — так же, по-отечески, продолжил Коронов. — Я сейчас — в "будку", а ты — за машиной, прикрываешь мне спину. Если что со мной — в перестрелку не вступай. Сразу дуй в отдел и доложи. Понял?
— Так точно, — уже увереннее ответил Игорь.
Капитан плавно свернул к посту и остановился в десятке метров напротив здания. На улице — никого. Вокруг — темень. Коронов долго смотрел на безжизненное строение, затем взял с заднего сиденья большой фонарь.
Со стороны города, в паре сотен метров от милицейской машины, невидимый никем, у обочины остановился маленький бордовый микроавтобус…
— Может, "нажрались" и спят? — умоляюще прошептал рядовой.
— Глохни, — оборвал его командир. — Делай, как договорились…
Они открыли двери и вылезли из автомобиля. Игорь, облокотившись на капот, взял на прицел здание, а капитан, выставив скрещенные с пистолетом и фонарем руки вперед себя, медленно начал приближаться к посту.
— Ой, товарищ капитан… — послышался детский испуганный голосок Игоря.
Кононов резко обернулся. Милиционер стоял, тупо глядя куда-то вниз на асфальт. Автомат лежал на капоте.
— А здесь — кровь…
Капитан, скрипнув зубами, в несколько скачков одолел расстояние до поста, метнул лучом фонаря вовнутрь помещения и подбежал к машине.
— Чего стоишь?! Очнись! — заорал он на Игоря, вытаскивая сотовый телефон и набирая номер. — Вызывай подкрепление!
— Ага!
Милиционер кинулся на переднее сиденье, напрочь забыв про оружие.
— Центральная! Центральная! Восьмой на связи! Центральная…
— Не работает… — растерянно, подавленно, каким-то чужим голосом сам себе сказал командир, опустив трубку.
— Товарищ капитан, — выдохнул вылезший из машины Игорь. — Центральная не отвечает…
— Руки вверх! — послышался окрик.
Коронов застыл на месте, продолжая держать в левой руке — мобильник, а в правой — пистолет. Противник стоял прямо у него за спиной, так что оценить степень опасности не представлялось возможным. Зато рядовой, стоящий напротив, видел все и, открыв рот, медленно поднял руки над головой, не сделав ни малейшей попытки схватить лежащий на капоте "калаш".
— Именем Революции приказываю вам сдать оружие, — уверенно и громко потребовал голос за спиной капитана.
23.09.2009. Краина, г. Кировогорск. пл. Кирова. 02:59
Кровь как будто бы прилила к голове и теперь маленькими молоточками пульсировала в висках.
"Это волнение… Ты должен его побороть… Ты теперь главная фигура… От тебя все зависит… Струсишь — погибнут люди… Ни за что погибнут… Возьми себя в руки… Никто не должен видеть твоего волнения… Ты — командир… Ты все сделаешь правильно… Ты профессионал… Ты диверсант… Тебя всему обучили…".
Мысли неслись с головокружительной скоростью. Лоб покрылся испариной.
Денис, зажал автомат в левой руке, уверенно бежал вперед. Сзади доносился топот десятка армейских ботинок.
— Не посрамим Русь-Матушку и славу нашу казачью! — громко крикнул Николаев.
Отряд застучал по красной тротуарной плитке площади. До центрального входа оставалось метров тридцать. Сзади раздался женский визг. Парень с девушкой, сидевшие на лавочке под сенью большого дерева, растущего у края площади и, наверное, влюбленные и забывшие про время в эту летнюю ночь, испуганно обнявшись, смотрели на бегущих в здание вооруженных мужчин. Никто из группы не обратил на них внимание.
Денис, не добежав до входа десяти метров, вскинул автомат и дал длинную очередь в большие деревянные двери центрального входа. Его примеру тут же последовали казаки.
Ночь треснула и наполнилась до краев автоматными выстрелами. Осколки стекла и щепки летели в разные стороны.
— Вперед! — рявкнул Николаев.
Казаки сорвались с места. Двое ударом ног вынесли двери. Денис первым ворвался в здание, хотя по инструкции не должен был этого делать ни в коем случае. Опять же, сказалось волнение. Милиционер на проходной с порезанным, видимо, осколками стекла, лицом с круглыми от ужаса глазами смотрел на черного мужчину с закрытым лицом. Правой рукой он царапал ногтями по кожаной кобуре, безуспешно, надо думать, от волнения, пытаясь расстегнуть ее, а левой, не отводя взгляда от оперативника, нервно давил на большую черную кнопку, прикрепленную на стене.
