хватает.
– Но что-то мне подсказывает, наверное, опыт, что вы не будете откровенны. Я не думаю, что вы разговаривали о погоде, о природе. Что было личное, все равно не скажете.
– Тогда будем считать, что интервью не удалось.
– Ну почему же! Я бы мог вам предложить, замолвить за меня слово у вашего знакомого, чтобы он дал мне интервью.
Я пожал плечами: – Попросить можете, но я не думаю, что он согласится.
– Этокак попросить.
– Просить не буду. Не в моих правилах, но я могу оказать вам услугу. Вы напишите вопросы, а я при встрече передам их ему. Но не более. Если его заинтересует, то с вами свяжутся. Больше ничем помочь не могу.
– Это уже не мало. Ваша услуга будет оплачена.
– Я не ставлю целью зарабатывать деньги таким способом.
– Но что-то хотите получить взамен. Я не верю в бескорыстие.
– Я тоже. Пока не знаю, но если получиться, долг будет за вами.
– В разумных пределах?
– Безусловно. Я не буду просить вас представить меня английской королеве.
– А вы знаете, если постараться, то иногда это возможно.
– Я подумаю.
Марк налил себе еще вина и снова предложил мне, но я отказался. Это была разминка. Я не верил, что он просто журналист. Он, конечно, был им по документам и даже числился в штате, но должен был иметь отношение к спецслужбам. Слишком дорогое удовольствие держать журналиста в маленькой стране постоянно, где событий мало, легче краткосрочные командировки. Американские базы ему вряд ли были интересны, да и не по зубам. Пока я думал, Марк, отпивая вино, смотрел на меня, изредка бросая взгляды по сторонам, словно готовился к чему-то более серьезному и обдумывал.
Я посмотрел на него в упор, призывая начать.
– Мне говорили, что вы умный, не ординарный человек, – начал он.
Ну вот, разродился, наконец, – подумал я, и не меня выражения лица спросил:
– Я не стремлюсь к славе, но приятно, что меня знают в столь отдаленных уголках, я не считаю себя фигурой равной Черчиллю.
– И про то, что вы умеете владеть лицом.
– Чтобы им владеть, его надо иметь.
– Никаких сомнений, что вы его имеете. Но вас не интересует, кто мне говорил?
– Интересует, – ответил я, понимая, кто в Англии мог меня знать, – но спрашивать не буду. Сами скажете.
– А если промолчу?
– А как вы тогда будете выстраивать разговор? Сошлетесь на слухи при дворе королевы? Я вот привык задавать вопросы, на которые хочу получить ответы, и без догадок. Зачем задавать вопрос, если знаешь ответ, а в любой беседе есть лимит вопросов, исчерпав ответы на которые собеседник устает. Поэтому много собеседник сам скажет, порой больше, чем спрашивают.
– Разумно. Сведения о вас не преувеличены.
– Так может быть, перейдете к сути? Раз вы получили обо мне информацию, и достаточно быстро, то значит, сделали запрос не голубиной почтой.
– Я понял, что вы догадались от кого информация.
– Я не гадалка.
– Вы правы, – словно не слыша мой ответ, произнес Марк. – Мне сказал о вас Александр Браун, – и замолчал, смотря на мою реакцию.
– И что он рассказал? – спросил я буднично, не проявляя особого интереса.
– То, что вы сообразительны, и что с вами можно иметь дело, но предупредил, что давить бесполезно, можно только попросить, если вы согласитесь.
– Он вам сказал, откуда знает меня?
– Нет, об этом разговора не было. Он попросил передать вам, что если у вас будет возможность помочь мне, то он благодарен вам.
Это было не плохо. Не хватало, чтобы в МИ-6 говорили обо мне на каждом углу. Значит операция в Китае, не доступна, – отметил я про себя.
– Что вы хотите?
– Мне нужен выход на аппарат эмира.
– Вы думаете, я туда вхож?
– Пока нет, но у вас хороший знакомый.
– Что вы хотите получить от него?
– Нас интересует для начала знакомство с ним, общение, чтобы можно было оценивать настрой во власти.
– Для чего?
– У нас здесь экономические интересы и нам не безразлично, что за планы у правителей.
Так, снова наши интересы пересекаются, а мне это было совсем не нужно. Я не собирался отдавать им канал с Омаром, и остаться в стороне. Мне следовало их познакомить, но с выгодой для себя. Я не мог позволить давить на него еще с их стороны, хотя пока и с моей давления не было. Я подозвал официанта и заказал мартини. Пока выполняли заказ, я, молча, обдумывал ситуацию. Марк тоже молчал, понимая, что у меня идет мыслительный процесс. Официант принес мартини и удалился, а я чуть глотнув, продолжил разговор:
– Это я понимаю, но думаю, что все не так просто. У каждой услуги, есть цена, мы говорили об этом.
– Назовите цену, но как помню, это вас не интересует.
– Вы правильно понимаете. Деньги я зарабатываю сам. Мне нужна услуга.
– Мы говорили и об этом – если она разумна.
– Разумна. Я познакомился с Омаром в Париже. Он был у меня в салоне. Его заинтересовали некоторые картины, но как понял, у него это был не просто отдых…
– Почему вы так решили? – перебил меня Марк.
Он не был профессионалом, а если и был то слабым. Ни один профессионал не будет перебивать. Он даст высказаться собеседнику, так как, перебивая, он сбивает его с мысли и проявляет излишнее любопытство. А выслушав можно узнать больше. Надо уметь не только слушать, но и слышать, а потом анализировать слова, мимику.
– Чувствую я, понимаете? – усмехаясь, ответил ему. – Я от природы сообразительный. Не допускаете же вы, что я за ним следил. Мне продолжать?
–Да, извините.
– Так вот. Меня интересует его встречи в Европе, счета, о которых вы можете знать. Я думаю, раз вы здесь, то наверняка знали о его поездке и не оставили без присмотра в Европе.
– Опа! Это уже не просто размышления. Это вопросы профессионала, – и Марк изучающе посмотрел на меня.
– Вам же сказали,что я умный, – парировал я.
– Зачем вам это?
– Я уже упоминал, вам, что хочу попробовать открыть здесь бизнес, вот и хочу договориться, но чтобы он не смог мне отказать. А еще важнее помог.
– Этопохоже на шантаж.
– Называйте, как хотите.
– Мы не можем все знать, да и слишком много хотите.
– Достаточно части, но существенной.
– Я не могу обещать.
– Я подожду. Сутки вам хватит? Про меня быстро узнали. Если информация есть, то ее не надо добывать снова. И еще. Я не хочу, чтобы вы его привлекали к работе. Не хватало ему давления с двух сторон, сорвется. Я предлагаю вам
