— Теперь я не задержусь, — сказал Джейсон.
— Все это чертовски глупо, — резко возразила Мари. — Абсолютно все.
— Тебе незачем оставаться, наоборот, ты должна уехать. Быть одной в Париже опасно. Апекс, конечно, прав: если люди Карлоса найдут тебя, ты станешь их заложницей. К чему рисковать?
— Пойми: я умею оставаться незаметной и не хочу быть за десять тысяч миль от тебя. Прости, что скучаю без тебя, мистер Борн, — ты мне небезразличен.
Джейсон взглянул на нее. Слава Богу, подумал он, что мы стоим в тени, и Мари не может видеть выражение моих глаз.
— Так будь же разумной, — отчужденно сказал он и почувствовал фальшь в своих словах. — Нам известно, что Карлос сейчас в Москве и что Крупкин идет за ним по пятам. Завтра Дмитрий перебросит нас туда, и мы будем под защитой КГБ в самом охраняемом городе в мире.
— Тринадцать лет назад тебя уже защищало правительство Соединенных Штатов...
— Это разные вещи. Тогда Шакал точно знал, куда я направляюсь и когда прибуду на место. Сейчас он думает, что мы останемся в Париже, а не отправимся за ним в Москву. Поэтому он приказал своим людям охотиться за нами.
— Чем же вы займетесь в Москве?
— Об этом мы узнаем по прибытии. Но там нам будет лучше, чем в Париже. Крупкину пришлось попотеть. Всех офицеров высшего эшелона с площади Дзержинского, которые говорят по-французски, он взял под наблюдение... По его словам, связного Шакала обязательно найдут. Да, что-то произойдет, у нас все козыри. И только когда мы покончим с Шакалом, я перестану беспокоиться о тебе.
— Это самое приятное, что я услышала от тебя за последние тридцать шесть часов...
— Наверное... Пойми, ты должна быть с детьми... Ты будешь в полной безопасности... и ты нужна детям. Миссис Купер — великолепная женщина, но она им не мать. Кроме того, твой брат, наверное, дал Джеми попробовать кубинские сигары и сыграл с ним в «монополию» на настоящие деньги.
Мари, взглянув на мужа, рассмеялась и сказала:
— Спасибо, что рассмешил меня... Мне это так нужно сейчас.
— Вероятно, это правда — я имею в виду твоего братца. Если среди персонала есть хорошенькие девушки, то вполне возможно, что наш сын уже лишился невинности.
Мари хихикнула и сказала:
— Мне действительно нельзя с тобой спорить, Дэвид.
— А ведь ты спорила бы, если бы нашла, к чему прицепиться, доктор Сен-Жак. За тринадцать лет я это прекрасно понял...
— И все равно я против этого сумасшедшего маршрута. Сначала в Марсель, потом в Лондон и только оттуда самолетом в Вашингтон. Намного проще было бы лететь в Штаты из Орли.
— Это придумал Питер Холланд. Он будет встречать тебя — тогда и спросишь его: по телефону он не был особенно разговорчив. Подозреваю, он не хочет иметь дела с французскими властями. Наверное, боится, что люди узнают... Женщина, которая летит простым рейсом под самым обыкновенным именем, — пожалуй, это лучше всего.
— Я проведу больше времени в аэропортах, чем в воздухе.
— Возможно. Поэтому прикрывай колени... и держи в руках Библию.
— Благодарю за ценный совет, — сказала Мари, касаясь его лица. — Ты верен себе, Дэвид.
— Что? — Борн не отреагировал на ласку.
— Ничего... Сделай мне одолжение, пожалуйста...
— Что еще? — отчужденно спросил Джейсон.
— Вернись ко мне прежним Дэвидом.
— Давай узнаем, как там с самолетом. — Борн резко сменил тему разговора и, поддерживая Мари за локоть, повел ее в зал ожидания.
Я старею... И не могу долго быть тем, кем уже не являюсь. Хамелеон исчезает, воображение тоже уже не то, что было раньше. Но я не могу останавливаться. Только не теперь! Пойди прочь, Дэвид Уэбб!
Едва они вошли в зал ожидания, на стойке зазвонил телефон. «Да?» — Клерк держал трубку не больше пяти секунд. Повесив ее, он сказал четверым заинтересованным в его сообщении людям:
— Звонили из башни. Самолет из Пуатье приземлится через четыре минуты. Пилот просит, чтобы дама была готова к посадке. Он хочет успеть миновать воздушный фронт, который смещается к востоку.
Мари подошла к Конклину и Панову. Прощание было недолгим, объятия — крепкими, слова — искренними. Выйдя из здания аэропорта, Мари спросила мужа:
— Где охранники Крупкина?
— Они нам больше не нужны, — ответил Борн, открывая вход на летное поле. — На бульваре Монтеня установили связь с Советами... Можно предположить, что теперь за посольством ведется наблюдение. Если охранники будут выскакивать отовсюду, люди Карлоса заметят это, а следовательно, вычислят нас.
— Понял! — В воздухе послышался звук снижающего скорость небольшого реактивного самолета, который, сделав круг над аэродромом, начал заходить на посадку. — Я так люблю тебя, Дэвид, — сказала Мари, повышая голос, чтобы ее можно было услышать сквозь рев двигателя.
— Он тебя тоже любит, — сказал Борн, в мозгу которого сталкивались разные образы. — Я люблю тебя.
В свете посадочных огней блеснул самолет — белая ракетообразная машина с короткими треугольными крыльями, отходящими от фюзеляжа резко назад; он походил на встревоженное насекомое. Самолет развернулся, остановился, и из его дверного проема опустился трап. Джейсон и Мари побежали по летному полю.
Внезапно со всех сторон словно подул неостановимый пронизывающий ветер смерти. Послышались выстрелы. Из двух автоматов: один — близко, другой — подальше. Пули вдребезги разносили окна, впивались в стволы деревьев, визгливым рикошетом отдаваясь в зале ожидания и возвещая о смертельно опасном нападении.
Борн подхватил Мари, с силой бросил ее в открытый дверной проем самолета и крикнул летчику:
— Закрывай дверь и убирайся отсюда!
— Allez-vous-en! — проревел человек в проеме, приказывая Джейсону отойти от трапа. Двигатель взревел, самолет начал разбег. Джейсон бросился на землю и взглянул наверх. Мари, прижав лицо к иллюминатору, что-то кричала. Самолет помчался вперед, и Дэвид стал свободен.
А Борн — нет: его силуэт со всех сторон высвечивался сверкающими огнями. Он вытащил из-за пояса автоматический пистолет, который дал ему Бернардин, и пополз по асфальту к траве за ограждением из металлической сетки.
Вновь послышались звуки стрельбы — на этот раз она раздавалась из погруженного в темноту зала ожидания. Три одиночных выстрела, должно быть, из пистолета Конклина, а может, и клерка... У Панова оружия точно не было. Но в кого же попали?.. Нет времени! Тот автоматчик, что был ближе к нему, выпустил длинную смертельную очередь, поливая свинцом здание аэропорта.
Тут же ожил и второй автомат: судя по звуку, стрелявший расположился с противоположной стороны здания. Через мгновение последовали два одиночных выстрела и послышался вскрик...
— В меня попали! — Голос человека, которому мучительно больно... с другой стороны здания. Автомат! Джейсон медленно сел на корточки и стал вглядываться в темноту. Там было какое-то движение. Он выстрелил, тут же вскочил и побежал, оборачиваясь и отстреливаясь на ходу, пока не кончилась обойма. Он успел скрыться с восточной стороны здания, где не было света посадочных огней. Борн подкрался к металлической сетке, параллельной стене здания. На автостоянке он разглядел корчащегося от боли человека с оружием в руках. — Cugino! — вскрикнул тот, бросая оружие на гравий. — Помоги мне! — Ответом ему была автоматная очередь, выпущенная с западной стороны здания. — Боже правый! — завизжал тот. — Я ранен! — Ответом опять был огонь из автомата, вслед за которым почти мгновенно послышался звук разбиваемого стекла. Убийца разнес вдребезги окна и автоматной очередью расстреливал зал ожидания.
Борн отбросил в сторону бесполезный теперь пистолет и перемахнул через ограждение; приземлившись, он почувствовал резкую боль в левой ноге. Что это со мной? Я ранен? Проклятие! Он похромал к углу здания, осторожно выглянул из-за него и увидел человека, лежащего на спине. Джейсон поднял булыжник и изо всех сил швырнул его. Камень с шумом ударился о гравий... Киллер дернулся, дважды попытался схватить автомат, но тот выпадал у него из рук.
Борн подбежал к автостоянке, поднял автомат и двинул человека прикладом по голове. Невысокий худощавый мужчина, распластавшись, упал на землю. И вновь с западной стороны здания аэровокзала раздалась автоматная очередь и звук разбиваемого стекла. Другой убийца приближался к своим жертвам. Его надо остановить, подумал Джейсон, у которого ныло тело и не восстанавливалось дыхание. Где тот человек, которым я был еще вчера? Где Дельта из «Медузы»? Где Хамелеон из «Тредстоун-71»? Куда он подевался?
Борн поднял «MAC-10», лежавший рядом с раскинувшимся без сознания мужчиной, и побежал к боковому входу в здание аэровокзала.
— Алекс! — крикнул он. — Впусти меня! Я вооружен!
— Бог мой, ты жив! — Конклин распахнул дверь. — Мо в плохом состоянии — у него прострелена грудь. Клерк мертв, и мы не сможем связаться с башней на поле. Они, должно быть, побывали там... — Алекс закрыл дверь. — Ложись! — В стены с визгом ударили пули. Борн стал на колени и, выстрелив, упал рядом с Конклином.
