Ознакомительная версия.
— Узнал самое главное, — возбужденно ответил Нигбур, — узнал, где сидела Ирина Шварц и почему ее так быстро выпустили.
— Ну, и где она сидела?
— В Нижнем Тагиле, — торжествующе сказал Нигбур.
Крюгер ничего не понял.
— Ну и что? — спросил он. — Какая разница, где именно она сидела?
— В этот лагере, — терпеливо объяснил Нигбур, — сидели только сотрудники прокуратуры, милиции и партийные чиновники, осужденные за свои преступления. Ирина сидела вместе с ними. Она была осведомителем либо МВД, либо КГБ. Или, еще хуже, их бывшим сотрудником. Поэтому ее так быстро и отпустили.
— Слишком много агентов, — прошептал он.
— Что? — не понял Нигбур.
— Это точные сведения? — уточнил Крюгер. — Она работала на КГБ?
— Так получается. В лагере под Нижним Тагилом сидели только сотрудники правоохранительных органов. И ее послали именно туда. Может, она тоже была сотрудником КГБ? Поэтому и визы получала не в Калининграде, где могли узнать о ее неблаговидной деятельности, а в Москве.
— Понятно, — растерянно сказал Крюгер, — постарайся узнать про нее все, что только можно.
Он положил трубку телефона и минут пять просидел молча. Затем снова поднял трубку, набрал знакомый номер.
— Хоффман, это я, — сказал он, — нам удалось установить, что Ирина Шварц была таким же сотрудником, как и Йозеф Риддль.
— Слишком много шпионов, — заметил Хоффман, — во всяком случае, теперь прорисовывается какая-то стратегия. Мы знаем, кого и как искать.
Я объездил весь мир, побывал во многих странах, но подобного отеля не видел. Уже у входа в эту «Океаническую лагуну» нас встречал менеджер отеля Жан-Пьер Чаумер. Нужно было видеть его лицо. Оказывается, лимузин, который нас привез в отель, был лимузином гостиницы, специально предназначенным для гостей отеля. Нас сразу повели в наши апартаменты.
Океанические террасы, выходившие на Индийский океан, придавали комнатам вид какой-то капитанской рубки, но чертовски привлекательной рубки. О специальных кондиционерах, телефонах, мини-барах я не буду говорить. Это само собой разумеется. Но какая ванна «джакузи»! Какие поля для гольфа! Потом я узнал, что здесь целых три поля для гольфа. Гостям подают не только специальные лимузины, но по их желанию могут быть предоставлены и вертолеты. Сауна, массажный салон, косметический, есть даже свободный от таможенной пошлины ювелирный салон. В общем, не отель, а сказка вокруг лагуны. И всего пятнадцать апартаментов и один королевский номер, который уже заняла приехавшая пара из Италии — Серджио и Джина Минальди. А, как только увидел женщину, подумал, что сойду с ума. Почему все итальянки такие красивые? Может, это влияние солнца? А какая фигура! Теперь придется загорать на пляже или в бассейне, чтобы не пропустить момент, когда она появится в купальном костюме. Если учесть, что костюмы сейчас более чем откровенные, представляю, какое удовольствие я получу. Да и муж ее, честно говоря, мне понравился. Симпатичный, сравнительно молодой человек, с очень красивыми прямыми черными волосами и ослепительной улыбкой. Неужели у него свои зубы? Им лет по тридцать — тридцать пять. Говорят, она дочь какого-то «макаронного короля». Это меня немного успокоило. Значит, муж почти альфонс, можно будет поухаживать за его женой. Если молодой человек приехал отдыхать в такой отель на деньги своего тестя, то о его нравственных принципах лучше помолчать.
Соседние апартаменты рядом с ними занимает Гектор Монбрен. Вечером случайно узнал, как его зовут, когда его позвали к телефону. Все время молчит, уткнувшись в газету. Ему лет пятьдесят пять. И у него какой-то нездоровый землистый цвет лица. Он вполне может быть самим господином Халлером. Поэтому я приглядываюсь к нему особенно внимательно.
Как вы думаете, куда пошла «моя жена» перед ужином? На теннисный корт. Мне пришлось тащиться за ней и смотреть, как она в короткой юбочке носится по корту. С ней в паре играл Антонио Мелендес, с которым она любезно познакомила и меня. Этот Мелендес, длинный, тощий, вечно улыбающийся тип с лошадинными зубами, мне совсем не понравился. И тем более потому, что ему с первого взгляда понравилась моя собственная «супруга». Представляю, как я буду злиться, если она изменит мне с этим ослом. Честное слово, я стану настоящим Отелло, пусть только попробует к ней приставать. Конечно, если бы это была моя настоящая жена, тогда совсем другое дело. Тогда на здоровье. Мне не жалко. Но если учесть, что я сам еще не спал со своей собственной «женой» ни разу, то у этого типа будут очень большие неприятности, если подполковник вдруг окажется в его постели. Она уверяет меня, что он предприниматель, а по-моему, он больше похож на эстрадного конферансье. Во всяком случае, к ужину он вышел, нацепив бабочку.
Кажется, я понял, почему она так поспешила на корт. Хотела сразу познакомиться с нашими будущими соседями. Самолет из Парижа летает на острова ежедневно, но почти все гости обычно приезжают сюда отдохнуть дней на десять-пятнадцать. Добраться до отеля достаточно сложно, до города довольно далеко, и здесь ходят лимузины отеля или летают два вертолета, предназначенные для постояльцев отеля. Словом, тут все предназначено исключительно для гостей, чтобы никто не отвлекался от полноценного отдыха.
Против Нины и Менделеса играла пара, имен которых я так и не узнал. Потом подполковник мне сказала, что против них сражалась австралийская журналистка Патриция Диксон и английский теле ведущий Самюэль Митчелл. Он довольно сильный человек, у него мощная подача. Да и внешне похож скорее на секретного агента, чем на теле ведущего. А вот Патриция, наоборот, худая, тощая, словно высохшая швабра, почти без грудей, а конечности — словно приделанные палки. Но по корту она бегала довольно резво и смело.
Уже вечером мы познакомились со всеми. А на следующий день из города приехал Ханс Кнебель. Типичный немец с рыжеватыми усами и мохнатыми бровями. Редкие волосы на его квадратной голове какого-то выцветшего цвета, словно старые занавески, потерявшие свой первоначальный вид. Он уверял всех, что вчера прилетел на нашем самолете, но задержался в городе, и поэтому его не нашел посланный за ним лимузин.
Интересно, почему мы его не видели в самолете? Хотя это вполне похоже на немца с его расчетливостью и пунктуальностью. Отдыхать он будет в самом лучшем месте, заплатив за это громадную кучу денег. Ведь речь идет о его здоровье. А здоровье — это тоже деньги. Что касается самолета, то он вполне мог прилететь эконом классом, такие типы стараются экономить на мелочах, не понимая, как смешно и глупо они выглядят. И наверняка он не садился через VIP-зал, чтобы не тратить лишние франки в Париже.
Этому типу отвели номер прямо под нами. Я подумал, что ему незачем наслаждаться океанскими просторами. С таким характером лучше смотреть в стену или вообще никуда не смотреть. Почему я так отношусь к немцам, даже сам не знаю. Может, из-за войны? Или из-за убийства в Кельне? А может, я просто заранее не люблю этого Халлера?
Не знаю. Но ненависть переношу на всех немцев. Этот Кнебель вполне может оказаться бывшим агентом «Штази». Ему лет пятьдесят. И он такой непоколебимо уверенный в себе идиод. Или выдающий себя за такого типа. Я-то хорошо знаю, что психотип разрабатывался в КГБ — с учетом личностных оценок будущего агента. И даже внешность сотрудника в таком случае подгонялась под его легенду, под соответствующий тип поведения. И нашли, что роль хама мне привычнее всего. Может, поэтому я стал хамом не только по легенде, но и в жизни. Наши психологи редко ошибались, они знали, что делали. Если бы я не был настоящим хамом, разве я посмел бы полезть ночью в постель к Нине Мироновой? И даже получив отпор, снова пытался продемонстрировать этот трюк.
Думаете, я не пытался наладить наши отношения в первую ночь приезда? Светила луна, внизу играла музыка, на небе были звезды. Она стояла на балконе. Я стоял недалеко, настроение было прекрасное. Вот сейчас, казалось мне, она вспомнит, что я мужчина, а она женщина. И мы оба — агенты одной службы. Это ближе, чем муж и жена. Это больше, чем любовники. Может, она наконец поймет щекотливость ситуации. Но она посмотрела на звезды и, повернувшись ко мне, весьма хладнокровно сказала.
— Спокойной ночи, Филипп, — и отправилась в спальню. Конечно, мне, как обычно, придется ночевать в гостиной, черт бы побрал ее дурацкую принципиальность. И ничего даже не скажешь. В подобных случаях можно просто приказать. Раздеться и в постель! Была у меня старший лейтенант из контрразведки. Мы тогда с ней одного типа из Болгарии должны были вычислить. Так эта старший лейтенант тоже кокетничала, сопротивлялась. Я разозлился и заорал на нее:
— Раздеться, тебе говорят!
И что вы думаете? Разделась. Потом оказалось, что ей просто нельзя было в этот день. Всю простыню и полотенце испачкали. Но подполковнику не прикажешь. И не может быть, чтобы у нее была схожая причина. Это безобразие ведь не может длиться уже четыре дня. Ничего не понимаю. Любая женщина — это такая загадка. Может, поэтому я не люблю иметь с ними дело. Гораздо спокойнее работать с мужиками. Тут все просчитано и целесообразно. Мужчина — профессионал — это опыт, знание, эрудиция, неожиданные решения в рамках поставленной задачи. А женщина, работающая в разведке, — это непонятная интуиция, эмоциональный срыв и в любой момент выход из операции по своим, не понятным для любого нормального человека, мотивам.
Ознакомительная версия.
