Но был еще и третий. Он прошел в дом после того, как ушел мужчина в плаще.
Василий Подпасков еще третьего дня собирался прикрепить к входной двери цепочку и набить кусок кожи, чтоб дверь не открывалась самопроизвольно, когда она не заперта на ключ.
Но в тот день его задержали в порту неотложные дела, вернулся он поздно, стучать молотком на весь дом было неудобно.
На второй день Подпасков ждал жену старпома с теплохода «Уральские горы» Танечку Яковлеву — она покупала у него шубку. Тут уж было не до двери. А на третий… На третий день диспетчера Василия Подпаскова уже не было в живых.
Дверь осталась незамкнутой, ночью отошла. А около семи часов утра следующего дня сосед из верхней квартиры спускался по лестнице за молоком. Приоткрытая дверь насторожила его. Смерть, по-видимому, умеет каким-то особенным способом заявлять о своем присутствии. Сосед потоптался у порога, крикнул негромко, «Дверь-то открыта, эй!..» — и, не получив ответа, полный еще неясных, но явно дурных предчувствий, вошел в квартиру. За молоком сосед не пошел. Он плотно затворил за собой дверь, а когда она вновь отошла, заложил в притвор свернутый кусок газеты из пачки, лежавшей в прихожей. Затем спустился вниз к будке с телефоном-автоматом, по «02» сообщил о случившемся и остался у подъезда ждать милицию.
Через полчаса в квартире Подпаскова — впрочем, это была не его квартира, он снимал ее у хозяев, уехавших работать на остров Шпицберген, — уже работала оперативная группа.
Судебно-медицинский эксперт закончил обследование трупа, криминалисты успели уже зафиксировать положение трупа во всех ракурсах, осмотрели одежду. Судмедэксперт разрешил отправить труп в морг, обратился к Леденеву:
— Юрий Алексеевич, пролом затылочной части черепа, проникающее повреждение мозга осколками костей, смерть наступила мгновенно…
— Когда? — спросил Леденев.
— Часов десять-двенадцать назад.
— И чем?
— Твердым тупым предметом, довольно тяжелым и с гладкой поверхностью: мелких повреждений на коже черепа нет, соприкоснувшаяся с орудием убийства поверхность просто вдавлена. — Судмедэксперт замолчал и пожал плечами. — Диаметр пораженного участка составляет примерно пять сантиметров, форма округлая, — добавил он. — Большего пока, к сожалению, сказать не могу…
Ему показалось, будто Леденев и не слушает вовсе, и врач обиженно поджал губы. Юрий Алексеевич встрепенулся, обменялся взглядом с капитаном Кордой, тот кивнул, и майор развел руками:
— Извините, доктор… Я выслушал вас внимательно, большое спасибо. Учтем то, что вы сказали нам. Последний вопрос: в каком положении находился этот человек в момент убийства?
— Он стоял, и, поскольку удар нанесен в верхнюю часть черепа, можно предположить, что убийца высокого роста, по крайней мере, сантиметров на десять выше жертвы, а ведь и этот парень не из малорослых…
— Еще раз спасибо. Вы отправляетесь в морг?
— Да, буду потрошить там голубчика, авось найду еще что-нибудь занимательное для вас, — со свойственным некоторым медикам цинизмом сказал врач.
Он знал, что Леденев не любит такого тона, и это было его маленькой местью майору за пренебрежительный вид, с которым, как показалось эксперту, тот воспринял его медицинское заключение.
Леденев не ответил, врач повернулся и вышел.
Обследование места происшествия продолжалось. На бутылке шампанского, что стояла на столе, были обнаружены отпечатки пальцев. Оказались они и на стенках двух бокалов, один из которых был не допит, на нем виднелись следы губной помады. Специалисты из научно-технического отдела тщательно фиксировали следы пальцев, переносили их на следокопировальную пленку и аккуратно упаковывали для доставки в лабораторию.
Обнаружили большое количество вещей иностранного производства: женские кофточки, нейлоновые сорочки, гибралтарские ковры, шубы из синтетического меха. В карманах куртки-пальто — она висела в шкафу — оказалась крупная сумма советских денег, сто двадцать пять английских фунтов и две сотни долларов.
Один из сотрудников, прибывших с Леденевым, уже писал протокол осмотра места происшествия, начав, как обычно, с даты, должности, повода к осмотру, характера происшествия, фамилий участников и т. д.
— Любопытная находка, — проговорил Алексей Николаевич Корда, подходя к Леденеву с картонной коробкой в руках.
Майор открыл коробку и увидел, что она доверчу наполнена мужскими париками. Здесь были волосы блондина, шатена, брюнета и самых разных промежуточных оттенков. Леденев приподнял разноцветную кучу волос и обнаружил на дне коробки набор очков.
— Да, — сказал он, — с таким реквизитом можно менять обличье по десятку раз в день…
— Осмотрю двор, — сказал Корда Леденеву.
— Попробуй, — откликнулся тот.
Капитан вышел, а Юрий Алексеевич принялся перебирать на столе стопку специальной литературы.
Здесь были учебники по грузовому делу, пособия по организации диспетчерской службы, внушительная монография «Морские карты», наставления, инструкции, сборник материалов по технике безопасности. Майор внимательно просмотрел все это, и вдруг руки его дрогнули: перед ним были «Правила обслуживания корпуса судна».
Леденев помедлил, унимая волнение, и раскрыл брошюру, заранее настраивая себя на неудачу.
Так оно и было. Страницы 23-я и 24-я оказались на месте.
И все-таки интуиция подсказывала Юрию Алексеевичу, что ниточку он почти ухватил, что смерть Подпаскова каким-то образом связана с недавними событиями в Палтусовой губе.
— Товарищи, — обратился майор, — никто из вас не видел здесь коробки с противоветровыми спичками?
Домой Юрий Алексеевич возвращался поздно — задержался у полковника Бирюкова, где подробно изложил содержание проведенных им следственных действий. Самым существенным, пожалуй, было то, что в коробке противоветровых спичек не хватало ровно пяти штук. Спички были похожи на обнаруженные у Палтусовой губы. А когда капитан Корда совершенно случайно заглянул за дверь котельной, он нашел круглый медный шар. В него ввинчивалась ручка с ребристой поверхностью, другой конец ручки тоже имел резьбу, что позволяло предполагать наличие второго такого шара, словом, это была самодельная гантель весом шесть килограммов, без второго шара. Она и послужила орудием убийства, на поверхности шара эксперты нашли следы человеческой кожи и волос.
Это было уже что-то, но тем не менее не отвечало на вопрос: кто убил и почему? Конечно, если это Бен, шпионский сообщник, которого, как было известно, собирались устранить, второй вопрос снимался перехваченной радиограммой резидента Морозова. Но является ли убитый тем самым Беном, определенно утверждать было пока нельзя. Коробок со спичками и парики ничего еще не означали, они шли по разряду косвенных улик.
Шел уже десятый час вечера, когда Леденев в дурном расположении духа возвращался домой. Вечером это время можно было назвать лишь относительно, так как солнце лишь подтянулось ближе к горизонту и продолжало заливать светом разбросанные по сопкам и берегу залива разноцветные дома Поморска.
Леденев открыл дверь своим ключом, чтоб не беспокоить жену. Но Вера Васильевна обычно слышала, как входил Юрий Алексеевич, и спешила в переднюю.
На этот раз никто Юрия Алексеевича не встретил, и он решил, что жены нет дома, разулся и прошел в комнату. Тут-то он увидел Танечку Яковлеву, с опущенной головой, лицо закрыто ладонями, и жену. Она смотрела на соседку, и в глазах ее были и страх, и жалость, и сомнение.
На звук открываемой двери Вера Васильевна обернулась, увидела мужа.
— Юра, — сказала она, — наконец-то…
Таня встала, отняла руки от заплаканного лица и вновь закрылась. Плечи ее вздрагивали.
— В чем дело? — спросил Леденев. — Случилось что?
Вера Васильевна подошла к нему и, взяв за лацкан пиджака, подвела к жене старпома.
— Вот, — сказала Вера Васильевна, — она тебе расскажет сама. Говори, Таня, все говори, не бойся…
И Таня, плача, заикаясь, бессвязно повторяя отдельные фразы, начала рассказывать.
…Позавчера она условилась с диспетчером торгового порта Подпасковым прийти к нему на квартиру, чтобы взглянуть на заграничную шубу. Ее она хотела приобрести у диспетчера для учительницы, своей подруги по школе.
При этих словах Юрий Алексеевич быстро глянул на жену, и Вера Васильевна пожала плечами.
Таня продолжала рассказ.
…Подпасков встретил ее весьма любезно, он вообще: слыл человеком в высшей степени обходительным. Показав шубу и назначив цену, диспетчер достал бутылку шампанского и предложил обмыть сделку. Яковлева заколебалась было, но потом решила, что ничего предосудительного в этом не будет.
