Вдруг он заметил золотистую трубку, высовывающуюся из разрезанного горла Андерсона.
– Что вы с ним сделали? – встревожился он.
– Трахеотомию, – ответил Юбер.
У Энрике округлились глаза.
– Что?! – переспросил он.
– Трахеотомию, – повторил Юбер. – Вы знаете, что это такое?
– Э... да, – пробормотал Энрике. – Теперь вы стали хирургом?
– Делаю, что могу. Все равно бедняга умер бы у нас на руках.
Энрике никак не мог прийти в себя. Казалось, он был зачарован золотистой трубочкой, в которую входил и выходил воздух в ритме движений Юбера.
– Да не стойте вы тут! – неожиданно бросил тот. – Лучше спуститесь вниз встретить Эйзена и врача. И проследите, чтобы все прошло тихо. Нельзя, чтобы соседи что-нибудь заметили. Главное – никакого шума.
Энрике ушел. Юбер продолжал свое дело и наконец почувствовал, что грудь Андерсона поднимается и опускается сама по себе. Однако он не прекратил делать искусственное дыхание.
Чарлз Эйзен и врач, сопровождаемые шофером-санитаром, прибыли минут через десять. Врач одобрил действия Юбера, констатировал, что инженер теперь дышит почти нормально, но кажется, находится под действием снотворного. Санитар сходил за носилками, и они унесли Андерсона. Юбер попросил Энрике подождать внизу и, оставшись вдвоем с Чарлзом Эйзеном, рассказал ему, что произошло.
– Значит, у нас теперь есть доказательство виновности Ленигана, – заметил офицер службы безопасности.
– Доказательство покушения на убийство, но не шпионской деятельности, – уточнил Юбер. – А мы – не криминальная полиция. Ленигана надо оставить на свободе...
– А что будет, когда он узнает, что Андерсон не умер?
– Он этого не узнает. Поместите Андерсона в строгую изоляцию и потребуйте от врача и шофера держать язык за зубами. Утром кто-нибудь обязательно заметит, что Андерсона нет на работе...
– Завтра воскресенье, – перебил Эйзен.
– Простите. В таком случае, приезжайте сюда сами под предлогом необходимости допросить Андерсона об исчезновении его жены. Вы "обнаружите" труп... Мне нужен вывоз тела по всем правилам, с возможно большей оглаской. Роль мертвеца может сыграть один из ваших парней, все равно его лицо будет закрыто простыней. Нужно будет известить радио и местные газеты. Официальное сообщение...
– Вы знаете, что дверь внизу была заперта на ключ? Ваш шофер впустил нас через окно.
– Разобьете стекло или вызовите слесаря, чтобы взломал замок. Это не имеет значения. Раз машина в гараже, вас обеспокоит, что Андерсон не отзывается...
Эйзен кивнул.
– А... причина смерти?
Юбер бессильно развел руками.
– Это, старина, спросите у врача.
Черный "форд-зодиак" остановился у края тротуара в пятидесяти метрах от дома Бабинсов. Энрике погасил фары, оставив позиционные огни, выключил "дворники" и двигатель. Теперь они слышали стук дождя по кузову машины.
– Мне очень жаль, – сказал Юбер, – но вам придется подождать здесь, а это грозит затянуться.
– Мне за это платят, – философски ответил Энрике. – Но я все-таки позволю себе заметить, что сейчас не время навещать людей.
– Для храбрых время не имеет значения, – наставительно заметил Юбер. – Вам бы следовало это знать.
– Если я правильно понял, – продолжал Энрике, – сегодня вы намерены по-настоящему "узнать" ту очаровательную юную особу?
– Намерен, – подтвердил Юбер.
– Желаю вам получить удовольствие.
– Вы очень любезны.
– Если бы у меня была Библия, я бы даже помолился за вас.
– Купите ее и внесите стоимость в список ваших расходов.
– Я об этом подумаю.
Юбер надел кепку, поднял воротник плаща и открыл дверцу.
– Спокойной ночи, – вежливо пожелал он.
– Мерзавец, – прошептал Энрике.
Наполовину вылезший из машины Юбер обернулся.
– Что вы сказали?
– Ничего, абсолютно ничего, – заверил Энрике.
– Да нет, вы что-то сказали, – настаивал Юбер.
– Я говорил, что идет дождь.
– Серьезно?
Юбер вышел и закрыл дверцу, к большому облегчению Энрике. Быстро добежав до дома Бабинсов, Юбер нажал кнопку звонка. Если сведения, полученные Чарлзом Эйзеном, верны, Мойра Бабинс все еще была в Глазго, а Гордон и Пирл остались дома.
Невдалеке стоял крытый грузовик. Юбер подумал, что в нем должны находиться люди Чарлза Эйзена, наблюдающие за домом Бабинсов через отверстия в кузове. Из чистого любопытства он направил светящийся циферблат своих часов на грузовичок. Цифры и стрелки приобрели необычное свечение, и Юбер понял, что агенты флотской службы безопасности располагали инфракрасным объективом, с помощью которого только что сфотографировали его.
Он топтался, стараясь согреть промокшие и замерзшие ноги, потом укрылся в дверной нише от ветра и дождя.
Шло время, а на звонок никто не отвечал. Он снова нажал кнопку и не отпускал ее секунд двадцать. Было слышно дребезжание звонка внутри дома.
Наконец из-за двери послышался голос:
– Кто здесь?
– Простите, что побеспокоил вас, – ответил Юбер умышленно неуверенным голосом, – но вы сказали, что я могу вернуться, когда захочу...
– Кто вы?
– Я был у вас позапрошлой ночью вместе с моим шофером... Помните?
– А! Да...
Послышался шум засовов, и дверь открылась. Было темно.
– Я не включаю свет из-за соседей, – объяснил Гордон.
Юбер вошел. Карлик закрыл дверь и включил свет. Он был в пижаме, волосы всклокочены, глаза припухли от сна. Вид нелюбезный.
– Что вы хотите? – резко спросил он. – Сейчас все-таки не время ходить в гости.
Юберу очень хотелось покраснеть. Он принял смущенный вид и опустил глаза.
– Я... я понял, что... что я... могу приходить в любое время.
– Серьезно? – отозвался Гордон. – Зачем же?
– Ну, это... я... В общем, я... думал, я много думал о вашей сестре и...
В этот момент Гордон был вынужден понять.
– Ладно, – сказал он. – Вам, значит, захотелось вернуться?
– Да, – со стыдом признался Юбер, который в душе сильно веселился.
Гордон раздраженно поскреб макушку.
– Могли бы предупредить заранее, старина. Моя сестра спит, и я не знаю, как она это воспримет...
– Если бы вы были так любезны спросить ее...
– Она наверняка наорет на меня, – заметил Гордон. – У вас есть деньги?
– Разумеется, – быстро ответил Юбер.
– Ладно, подождите минуту.
Гордон ушел, и Юбер услышал, что он поднимается по лестнице. Юбер смирно сидел, сохраняя на лице улыбку, поскольку боялся, что за ним наблюдают. Гордон вернулся довольно быстро с раздосадованным лицом.
– Она недовольна, – объяснил он. – Поставьте себя на ее место...
Юбер догадался, что за этим последует, и пошел на рассчитанный риск.
– Простите, что побеспокоил вас, – пробормотал он. – Я приду в другой раз.
Он неловко встал, уронил кепку, которую держал в руках, и нагнулся за ней.
– Извините меня.
Гордон смотрел на него с едва скрываемым презрением.
– Возможно, есть способ договориться, – сказал он. – Девушки всегда неравнодушны к деньгам...
– Вы думаете, что... Правда?.. Сколько нужно?
– Думаю, хватит двадцати фунтов.
Юбер подумал, что карлик принимает его не только за лопуха, но и за придурка. Однако вслух возмутился:
– Двадцать фунтов! Это много...
– Тогда говорить больше не о чем, – отрезал Гордон, направляясь к двери.
– Секунду! Я... я согласен.
Карлик вернулся.
– Деньги вперед, разумеется.
Он протянул руку. Юбер с лихорадочной быстротой вынул из заднего кармана две пачки пятифунтовых купюр, отделил четыре и протянул их Гордону. Карлик взял деньги и бросил жадный взгляд на пачки, которые Юбер убирал в карман.
– Идите за мной, – сказал он наконец. – Она примет вас в своей спальне.
Юбер заколебался и смущенно проговорил:
– Вы знаете, я женат, имею детей... у меня их пятеро. Я рассчитываю на ваше молчание. Если станет известно, что... Это будет катастрофа. Вы понимаете?
В выпуклых глазах Гордона на мгновение блеснул дьявольский огонек.
– Не бойтесь, – вкрадчиво произнес он. – Мы – само молчание.
Юбер поднялся следом за ним на второй этаж и вошел в открытую дверь спальни Пирл Бабинс. Комната была обставлена в романтическом стиле: обтянутые тканью стены, старинная мебель. Сидя на кровати, подложив под спину подушки, Пирл ждала его. Юбер догадался, что она успела быстро причесаться к его приходу. Она выглядела четырнадцатилетней девочкой, которой можно было бы дать отпущение грехов без всякой исповеди.
– Добрый вечер, – любезно сказала она.
– Добрый вечер, – пробормотал Юбер.
– Ну ладно, я вас оставлю, – бросил Гордон. – Спокойной ночи.
Он вышел и закрыл дверь. Щелкнул замок. Юбер посмотрел на дверь, потом на девушку. "Надеюсь, ей действительно восемнадцать", – подумал он.
– Я рада, что вы снова пришли, – заметила она. – Вы мне очень нравитесь.
