он все не мог заставить себя сделать решающий шаг. Старался не думать об этом и даже за работой порой забывал. Но потом снова и снова вставал в памяти тот июньский день…
…Начало лета выдалось на редкость жарким. Все, кто имел возможность, выехали из города, ища спасение в ближайших лесах. Но здешние леса нельзя было сравнивать с необозримыми зелеными морями России. Они скорее походили на городские парки, ухоженные, вычищенные. Но все же лес есть лес, и даже такой прилизанный и причесанный он доставлял радость.
Сотрудники советского посольства в этой небольшой стране имели свою загородную базу, участок земли, на которой стояли три коттеджа. Был разбит розарий, хорошая площадка для волейбола, теннисный корт, стол для пинг-понга.
Воскресный день пролетел быстро и весело, и все, кто отдыхал на «даче», как по-московски называли все посольские свой зеленый уголок, откровенно жалели, что нужно возвращаться в город.
Утром в понедельник расселись в легковые машины и микроавтобус. Тенистая улица вывела к автостраде, и автомобили погрузились в пахнущий бензином и гарью живой разноцветный поток, мчавшийся в сторону города.
Андрей Божков, сухопарый молодой человек с живыми карими глазами и копной непослушных волос, лишь в начале пути участвовал в споре о вчерашнем футбольном матче, который смотрели по телевизору, потом приумолк и стал думать о своем. О том, что еще недели две, и работа его здесь завершится и как вернется домой в Москву и, наверное, успеет к отъезду ребят в Карелию. Двое его друзей и он с прошлого года готовились к этому путешествию.
Машины нырнули в тоннель и въехали в город.
— Андрей, вы сегодня освободитесь как обычно? — вывел его из задумчивости голос Бориса Ивановича, второго секретаря посольства.
— Да. Две-три поездки, и все материалы будут собраны.
— Вернетесь, загляните ко мне. Я тоже для вас кое-что подобрал. Надеюсь, пригодится.
— Спасибо, обязательно зайду.
Божков вышел из машины на углу улицы Королевы Генриэтты. Отсюда до Национальной библиотеки можно было дойти за несколько минут, через удивительно тихий переулочек… Андрей успел раньше хорошо изучить его. Он даже запомнил старушку, всегда сидящую у окна на втором этаже, аккуратную, в белом чепце, похожую на добрых бабушек из андерсеновских сказок. Он узнавал уже и уборщика мусора в кожаном фартуке. Андрей кланялся ему, и тот с достоинством отвечал. Здесь неоднократно встречал одних и тех же прохожих: видимо, совпадали часы, когда он по утрам следовал сюда, и они спешили на работу.
И в этот раз он встретил мужчину, лицо которого показалось знакомым. Мусорщика не было. Впереди шла молодая пара. Она привлекла его внимание громким разговором. Парень и девушка ссорились. Вдруг парень, выкрикивая какие-то ругательства, схватил девушку за плечо и стал бить ее по лицу. Она молча боролась и, прикрывая лицо руками, пыталась вырваться. Но силы были неравны. Потом девушка упала. Повинуясь естественному чувству защитить слабого, а тем более женщину, Андрей бросился к ней на помощь. Парень, заметив его движение, быстро повернулся и в следующую секунду нанес Андрею удар в лицо. Теперь уже ему самому пришлось защищаться от яростных наскоков разгневанного хулигана, несколько ударов которого достигли цели. И это вывело его из равновесия. Мгновенно вспомнилось увлечение самбо в институтском кружке. И хотя особых высот не достиг, постоять за себя, если надо, мог.
Когда парень снова замахнулся, Андрей перехватил его руку, поднырнул под нее и что было силы бросил хулигана через себя. Он услышал характерный хруст, животный вскрик противника, увидел, что тот лежит у его ног, не подавая признаков жизни. Только теперь Андрей с ужасом понял, что совершил ошибку, ввязавшись в уличный скандал незнакомых ему людей. Ведь предупреждали его товарищи из посольства.
Андрей склонился над парнем, но тот не шевелился. Его особенно испугала тоненькая ниточка крови, стекавшая по подбородку и расползавшаяся темным пятном на белой рубашке.
Андрей растерялся. Что же делать? Где девушка? Он успел заметить, как в нескольких десятках метров яркое платье незнакомки метнулось во двор, и тут же до его слуха донесся визг резко затормозивших машин. Возле них остановился длинный черный автомобиль, на кузове которого протянулась белая надпись «Полиция». Следом подъехала еще белая машина с красными крестами по бокам.
Все последующее происходило настолько стремительно и неожиданно, что до Андрея не сразу дошел смысл вопросов, которые ему, уже в полицейском участке, дважды повторил на чистейшем русском языке офицер:
— Да придите же, наконец, в себя, черт бы вас побрал, и объясните, что произошло между вами и этим Махмудом Шабри. Вы с ним знакомы?..
Андрей сбивчиво начал рассказывать, как он вступился за девушку, которую избивал неизвестный ему парень, но офицер грубо оборвал его, сказав, что это ложь, что никакой девушки на месте происшествия не было. А зверски изуродованный им Махмуд умер, не приходя в сознание.
— Этого не может быть, я не убивал его, я защищался! Прошу позвонить в посольство, за мной приедут, и это недоразумение разъяснится!
— Молчать! — прикрикнул офицер. — Мы не обязаны никого ставить в известность. Согласно вашим документам, вы не являетесь дипломатическим сотрудником и на вас не распространяется право неприкосновенности. Вы — убийца. Вольный или невольный, это решит суд. Встаньте и следуйте за мной.
Андрей повиновался. Полицейский бесцеремонно схватил его за правую руку и ловко защелкнул на кисти металлический браслет наручников. Они вышли в небольшой двор-колодец, в котором стояло несколько полицейских машин. Офицер сел к водителю, а Божкова втолкнули в салон. Едва за ним захлопнулась дверца, машина, подавая резкие воющие сигналы, помчалась по городу.
Ехали недолго. «Пять-семь минут, — определил Андрей, начавший понемногу приходить в себя. — Наверное, меня везут в МИД или прямо в посольство», — предположил он. И очень удивился, когда, выйдя из автомобиля, увидел, что находится в каком-то парке, в глубине которого стояло каменное одноэтажное строение.
— Идите за мной! — потребовал офицер, забирая у полицейского конец цепочки. Они прошли в дом, миновали коротенький коридор и оказались в большой, скупо освещенной комнате. Офицер толкнул другую дверь, за ней был новый коридор, в конце которого начинались ступени лестницы, идущей вниз. Остановились перед широкой массивной дверью. Офицер с усилием потянул на себя большую никелированную ручку. Что-то щелкнуло, и тяжелая дверь распахнулась.
— Входите!
На Андрея пахнуло холодом. Он сделал шаг и в недоумении остановился. Куда его привели? Может быть, это тюрьма?
Неяркий светильник скупо освещал боксы, лицевая часть которых была забрана широкими решетками.
— Смелее, Божков, смелее, вон туда, — подтолкнул его в спину офицер. — Полюбуйтесь…
Он открыл решетчатую дверь, щелкнул выключателем, и
