Ознакомительная версия.
– Боюсь, меня туда уже не возьмут. Слишком поздно, – улыбнулся Дронго.
– Что вам от меня нужно? Только сначала сообщите, откуда вы узнали насчет Ольги? Неужели действительно Николай Герасимович хочет выставить эту дрянь из своей компании? Давно пора, она ему только мешает! И вообще, как можно держать собственную дочь вице-президентом компании? Что могут подумать остальные?
– Но он владеет контрольным пакетом, значит, это его компания, и он может делать все, что захочет. Даже сделать ее президентом вместо себя.
– Кончится тем, что она займет его место, – кивнула Виолетта. – Я всегда подозревала, что она его не очень любит. Он ей нужен только как трамплин к овладению компании.
– Но ведь она – его дочь!
– От первой жены, которую он терпеть не мог. Не понимаю, почему он вообще взял ее в свою компанию? Обычно мужчины не хотят видеть своих детей от нелюбимых женщин, а эта дрянь сумела добиться его любви и расположения. В тридцать пять стала любящей дочерью… У нас с ней небольшая разница в годах. Но вы бы видели, как она держится, как одевается – словно девочка на выданье.
– По нашим данным, он собирается ее выставить, – продолжал блефовать Дронго, понимая, как приятно слышать эти слова его собеседнице.
– И правильно сделает, – кивнула она. – Какие у вас ко мне вопросы?
– Насчет убийства Пашкова. Вы ведь там были?
– Конечно, была. Бедный Всеволод, такое несчастье!
– Кто предложил провести там новогодний праздник?
– По-моему, сам Пашков. Он звонил Николаю Герасимовичу, и тот согласился. Ведь Новый год он справлял со своей дочерью и внучками без меня. А этот решил отметить в моей компании, такая своеобразная компенсация.
– И вы были в своей спальне, когда в соседней комнате убивали Пашкова?
– Наша комната была соседней, – согласилась Виолетта. – Но когда его убивали, я точно не знаю.
– Почему? Ведь его крик и шум борьбы вы должны были услышать.
– Должны. Но ничего не слышали.
– Можете объяснить, почему?
– Не знаю. Николай Герасимович был очень уставшим. Он решил немного полежать, отдохнуть. Я выключила телевизор, и он лег в постель. Я читала журнал, когда услышала какую-то возню.
– В восемь часов?
– Немного раньше. А может, и в восемь, я на часы не смотрела. Но потом ушла в ванную, наложить маску на лицо. И уже через двадцать или двадцать пять минут услышала какой-то крик, но не придала ему никакого значения. Николай Герасимович тоже услышал, открыл глаза и недовольно сказал, что наши соседи не умеют себя вести. Потом кто-то пробежал мимо нашей двери, раздались крики, какой-то шум. Царедворцев сказал, что нужно выйти и посмотреть, но я его успокоила, ему нужно было отдохнуть, мы ведь собирались сидеть до полуночи. Когда он не высыпается, у него сахар поднимается до критического уровня. Ну а потом мы все-таки оделись и вышли.
– Кто там был?
– Почти все. Кира, оба наших певца, Турелин, Харазов с Терезой, Илона. Все там были, кроме мужа Илоны, он подошел немного попозже. Потом приехала милиция, следователи, прокуроры… Что было дальше, вы, наверное, и сами знаете.
– И вы больше ничего не слышали и не видели?
– Нет, конечно, иначе бы сразу вам рассказала. А кто именно сказал о том, что Царедворцев хочет удалить свою дочь из компании? Это надежный источник?
– Их отдел кадров, – продолжал врать Дронго. – Очевидно, они готовят документы на увольнение и поэтому знают обо всем заранее.
– Какой молодец! Неужели действительно решит избавиться от этой пиявки?
– Это его право… Какие отношения были у вашего друга с Пашковым?
– Нормальные. Деловые. А мы с Кирой вообще подружки уже много лет.
– Ей теперь будет сложно.
– Она девочка умненькая, сумеет выкрутиться. Не то что я, старая дура. Осталась одна в моем возрасте и в моем положении! Теперь моя жизнь должна зависеть от настроения этой дряни, его старшей дочери… Честное слово, если он ее выгонит, дела компании пойдут гораздо лучше.
– Только не говорите ему об этом, – предупредил Дронго. – Отцам не нравится, когда в их присутствии плохо говорят об их дочках.
– Да, понимаю. Конечно, я все время молчу. Она устраивает мне какие-нибудь пакости, а я молчу. Никогда не говорю о ней ничего плохого. Пусть Царедворцев сам делает выбор между мной, которая всегда молчит и готова ему услужить, и дочерью, которая пьет из него все соки и мечтает прикарманить все его деньги.
– Это очень неприятно, – продолжал играть свою роль Дронго. – Насколько я знаю, вы не очень любите еще одного человека из вашей компании?
– Нет. Всех остальных я люблю. Я вообще человек не очень конфликтный, и все об этом знают.
– Я имею в виду супругу румынского посла.
– Вы говорите про эту стерву? Знаете, какая у нее в Москве кличка? Ее называют «пылесосом» – сами понимаете, что имеется в виду. Думаю, список ее мужчин может занять солидный том в любой библиотеке. Почему я должна ее любить или не любить? Я просто не особенно с ней общаюсь.
– Возможно, я ошибаюсь, но, кажется, однажды она перебежала вам дорогу, когда начала встречаться с вашим знакомым.
– Вы знаете, сколько в ее жизни таких случаев? – усмехнулась Виолетта. – Не сосчитать. Она готова была на любую подлость, чтобы заполучить богатого мужчину в свою постель. Естественно, за соответствующее вознаграждение. С мужчинами, у которых не было капитала, она даже не встречалась. Для нее они просто не существовали. И все закончилось тем, что она обманула саму себя – вышла замуж за дипломата, у которого за душой ничего нет. Ничего, кроме статуса. Вот увидите: как только его отзовут, она сразу его бросит. Оставаться женой румынского пенсионера в Бухаресте ей вряд ли захочется.
– Вернемся к вашему знакомому, – предложил Дронго.
– Да, у меня был очень хороший знакомый, Самвел Каграманов. Я даже подумывала выйти за него замуж. Надежный человек, состоятельный, обеспеченный, деловой, хваткий… Но она перебежала мне дорогу, буквально на глазах у всей Москвы отбив у меня мужчину. Дурочка! Считала себя победительницей. И просчиталась – ничего в итоге не получила. Она вообще приносит одни несчастья. Один из самолетов его авиакомпании разбился, началась общая проверка, у них обнаружили долги, устроили процедуру банкротства, и несчастный Самвел разорился. Илона его сразу бросила. Ей тогда нужно было за кого-то уцепиться, и она нашла себе этого посла.
– Но до этого Илона хотела отбить и друга вашей подруги, – напомнил Дронго.
– Слушайте, откуда вы все знаете? – усмехнулась Виолетта. – Вы прямо ходячий справочник по гламурной жизни нашего города… Илона, конечно, женщина эффектная, с ее волейбольным ростом и такими глазами. Вот этим и пользуется. Да, она пыталась отбить Пашкова у Киры, но на этот раз у нее ничего не получилось. И Кира вышла замуж за своего второго мужа.
– Вы не знаете, у него было завещание или нет?
– По-моему, нет. Но он хотел его оформить, это я точно знаю. Жаль, что не успел… Бедняжка Кира, даже не знаю теперь, что ей достанется.
– Супруга в любом случае получает половину наследства своего мужа, даже если никогда в жизни не работала, – пояснил Дронго, – а вторая половина делится между ней и несовершеннолетними детьми.
– Ну хотя бы так, – вздохнула Виолетта. – Хотя у Пашкова дети уже взрослые.
– Кира знала об отношениях Илоны и ее мужа до того, как вышла замуж за Пашкова?
– О таких вещах обычно знает весь город. Посмотрите любой глянцевый журнал – и сразу увидите, кто, с кем и когда. Их все время фотографируют на разных светских тусовках и мероприятиях.
– Я обычно не смотрю такие журналы, – признался Дронго. – Как вы считаете, муж Илоны мог приревновать ее к Пашкову?
– Не думаю. Он – спокойный и выдержанный дипломат. Хотя кто его знает? Может, он в душе страстный человек. Обычно люди, внешне молчаливые и невозмутимые, отличаются особым темпераментом в интимной жизни. Не знаю. Это не мое дело. Но не думаю, что посол настолько потерял голову из-за своей жены, чтобы убивать ее бывшего любовника.
– А кто тогда мог его убить?
– Случайно попавший в дом воришка, который перепугался, схватил нож и ударил несчастного Пашкова. По-моему, и следователь считает так же.
– И выпрыгнул в окно, когда Турелин вошел в дом. Все верно?
– Да. Но Турелин не понял, кто это был.
– А если убийца прыгнул вниз, он должен был либо выбежать на дорожку, ведущую к припаркованным машинам, либо кинуться в противоположную сторону, где в соседнем коттедже было полно людей.
– И куда он делся?
– Это я у вас должен спрашивать.
– Ничего не понимаю. Убийца, наверное, сумел убежать так, чтобы его никто не увидел.
– И не услышал.
– Да. И не услышал. У вас есть еще вопросы?
– Немного. Эту квартиру вам подарил Царедворцев?
– Может быть. Я не помню. В любом случае это были для него не самые большие деньги, – нервно заметила Виолетта.
Ознакомительная версия.
