Начинало темнеть. Малко не стал глушить двигатель, чтобы сохранить тепло. На дворе было не меньше десяти градусов мороза.
В четверть седьмого Грельски еще не появился. У Малко начало зарождаться нехорошее предчувствие. Он машинально посмотрел на коробку с лекарствами, лежавшую на заднем сиденье.
Мимо «ягуара» проехал городской автобус, оставляя на снегу темную полосу от сгоревшего дизельного топлива. Малко посмотрел на часы: шесть двадцать. Со Стефаном Грельски что-то случилось. Ведь эта встреча была для него слишком важной, чтобы он мог позволить себе пропустить ее.
Внезапно из-за поворота показались фары легкового автомобиля. Он ехал медленно и неуверенно. Вскоре Малко узнал «мерседес» Грельски. «Мерседес» съехал с дороги, резко затормозил, и его слегка занесло. Сквозь лобовое стекло Малко увидел напряженное лицо Стефана Грельски. Автобус уже скрылся из виду. Других машин поблизости не было.
Малко выбрался из «ягуара» и направился к «мерседесу», засунув руки в карманы кашемирового пальто.
Стефан сидел, уронив голову на руль. Впервые за все время Малко заметил в его черной шевелюре седые волоски. Когда дверца открылась, Грельски поднял голову. Он был бледен как мел; глаза слезились от недосыпания. Малко сел рядом с ним на сиденье.
— Вы что, ранены?
— Ференц, — проворчал Грельски. — Эти скоты меня все-таки нашли.
Он раздраженно откинул полы пальто и пиджака. Рубашка промокла от крови.
— Легкое продырявили, — прокомментировал он. — Ну что, привезли?
— Зачем им понадобилось вас убивать? Ведь это не в их интересах...
Грельски закряхтел и сплюнул кровь.
— Произошло недоразумение: один из этих болванов испугался собаки и выстрелил.
— А сам он где?
— За нами, на полу. Я не мог оставить его тем, у кого ночевал. Они не подготовлены.
— А собака? — поинтересовался Малко.
— В багажнике. Отличный был пес. Ни разу не заскулил, когда умирал...
Он вдруг осекся, и его лоб покрылся капельками пота. Грельски открыл рот, судорожно глотая воздух. Малко поспешно открыл окно. Было ясно, что Грельски осталось жить совсем недолго.
Последовало тягостное молчание.
— Скоро я подохну, — с трудом произнес Грельски.
— Ну почему же? — неуверенно возразил Малко. — Рана не смертельна.
Грельски разгадал его мысли и злорадно произнес:
— Вот будет номер, если я загнусь прямо сейчас, а? Наверное, мне и лекарство уже ни к чему. Ох как все забегают! — не дожидаясь ответа, он продолжал: — Нелегко шантажировать умирающего, не правда ли?
Малко сходил к «ягуару» и принес запечатанную коробку, но Грельски даже не стал открывать ее.
— Поздно, — пробормотал он, глядя перед собой стекленеющими глазами.
Грельски с трудом вытащил бумажник, и его толстые испачканные кровью пальцы извлекли оттуда половину разорванной банкноты в десять чешских крон.
— Держите. Взамен получите чемодан. Я отдал его человеку, у которого вторая половина банкноты. Давайте напишу адрес.
Малко протянул ручку и блокнот. Грельски что-то нацарапал в нем, останавливаясь после каждого слова, и вернул блокнот Малко. Князь присмотрелся к строчкам и подскочил:
— Как? Это в Братиславе?!
Стефан Грельски иронично улыбнулся.
— Яволь, майн либе камерад. Я должен был упрятать бумаги в безопасном месте. Ференц лопнул бы от злости, если бы узнал. В Братиславу, как вы знаете, попасть довольно легко. В качестве туриста. Будем надеяться, что вас не разоблачат как агента ЦРУ.
— Но как вам удалось переправить туда чемоданчик?
— В контейнере с детским питанием: их они не проверяют.
Грельски бессильно навалился на руль, случайно нажал на сигнал и вздрогнул. Под его глазами набухли большие серые мешки. Человек обычного сложения на его месте уже давно расстался бы с жизнью.
— Если меня нашел этот урод, — с видимым усилием выговорил Грельски, — то и другие не заставят себя ждать. Пора прощаться, мон шер. Только сначала помогите мне разгрузить машину. Мне не хочется везти в город труп этого мерзавца.
Малко оглянулся. Сзади, на полу машины, лежал человек в клетчатом пальто. Грельски с трудом выбрался из машины и, крякнув, вытащил его наружу до половины. Но труп застрял в дверях.
— Помогите мне, — сказал Грельски, задыхаясь. Преодолевая брезгливость, Малко взял мертвеца под мышки, и вскоре тот оказался на земле. У него было морщинистое и одновременно детское лицо. На шее засохла кровь. Труп еще не успел остыть.
— Знакомьтесь: товарищ Новотны по кличке «Клоп», — проворчал Грельски. — Хотел получить повышение. Вот и получил — на небеса.
В этот момент Малко заметил, что из одежды покойного выпал и закатился под машину какой-то небольшой предмет. Малко присел на корточки и достал его. Это была металлическая коробочка, из которой доносилось будто бы пчелиное жужжание. Коробочка оказалась миниатюрным радиоприемником-передатчиком.
— Смотрите, что у него было, — сказал Малко. Грельски выдал поток немецких и польских, ругательств, швырнул коробочку наземь и растоптал каблуком.
— Еще один сюрприз! Интересно, слышали они нас или нет? Малко не ответил. Он смотрел на труп и думал, что даже будучи мертвым, этот незаметный тщедушный человечек смог им навредить...
Видимо, телепатия на свете все же существует: как раз в этот момент Грельски с размаху злобно пнул покойника ногой. Потом, тяжело отдуваясь, он полез в «мерседес».
— Куда вы сейчас? — спросил Малко.
— В тихое местечко. Умирать. Я чувствую, как кровь выливается прямо в брюхо. Поосторожнее там, в Братиславе. Ференц хитер и силен. Ему позарез нужны эти бумаги. Кто знает, может, скоро встретимся на том свете...
Грельски завел мотор и тронулся с места. Он вел машину в полубессознательном состоянии. Грельски повернул направо, в сторону города, и исчез за поворотом.
В этот момент с левой стороны появился небольшой автомобиль с потушенными фарами. Когда он проехал мимо, Малко на секунду включил дальний свет. Это был черный «Остин-1100» с длинной антенной на багажнике. В нем сидело четверо мужчин. Люди Курта не теряли времени даром. Малко подумал, что Стефан Грельски, даже если бы захотел, не успел бы застраховать свою жизнь от несчастного случая. Автомобиль Курта, подтверждая зловещие намерения его пассажиров, чем-то напоминал небольшой катафалк.
Малко поехал за ними. Грельски медленно приближался к центру города. Движение было еще довольно интенсивным, и несколько раз «мерседес» чуть не задел другие машины. Малко подтянулся поближе. На очередном перекрестке зажегся красный свет. «Мерседес» и будто приклеенный к нему «остин» проскочили в последнюю секунду, сопровождаемые яростными гудками едва не налетевшего на них грузовика.
Малко встал в третий ряд, стартовал первым, когда загорелся зеленый свет и за минуту догнал «мерседес». Впереди было пересечение с Шоттенринг, самой оживленной улицей Вены. «Остин» не отставал.
«Мерседес» пулей вылетел на перекресток. Водитель проплывавшего по Шоттенринг трамвая бешено зазвонил и что было силы нажал на тормоз. Раздались крики испуганных пассажиров.
Двухтонный «мерседес» на полной скорости врезался в переднюю дверь трамвая. Тот со страшным грохотом опрокинулся набок, свалив всех пассажиров в одну орущую кучу. «Мерседес» отскочил и застыл у тротуара.
Малко выскочил из «ягуара» и побежал к месту аварии.
Рука Стефана Грельски свисала из открытого окна. Он сидел, не двигаясь, уткнувшись лицом в руль. Собиралась толпа. Послышалась сирена «скорой помощи», и вместе с ней на перекресток выехал сверкающий мигалкой полицейский «фольксваген». «Остин» тоже остановился, но его пассажиры и водитель из машины не вышли.
Малко сел в «ягуар» и завел мотор. Стефан Грельски заключил самую неудачную сделку в своей жизни. Малко не был суеверным, но его потряс очевидный факт: чемоданчик, переходивший из рук в руки, был все равно что приглашение на кладбище. Голдман, Грета Грельски, а теперь — ее муж... Похоже, он, Малко, должен был стать следующим. Перед ним маячила веселенькая перспектива поездки в Братиславу. Даже если Ференц не прослушивал их разговор с Грельски через посредство миниатюрного передатчика-микрофона, это все равно была опасная миссия. Если же он их слышал, командировка в Братиславу заслуживала награждения орденом и, возможно, посмертно.
Пограничный контрольный пункт представлял собой довольно жалкое зрелище: стены потрескались и облупились, несколько оконных стекол в зале ожидания были разбиты и закрыты листами картона. Повсюду висели блеклые плакаты, прославлявшие достопримечательности Чехословакии.
Два милиционера в синей форме сделали знак Малко остановить машину на обочине. Перед ним такое же указание получила большая черная «татра», принадлежавшая чехословацкому дипломатическому корпусу. Из «татры» вышел высокий пятидесятилетний мужчина в элегантном костюме. Показывая паспорт, он попытался что-то возразить, но пограничник безапелляционно покачал головой и указал на багажник автомобиля. Дипломат с явным раздражением открыл багажник, достал желтый кожаный чемодан и сам отнес его в помещение контрольного пункта.
