Крюгер стоял, озираясь, как затравленный зверь, и не впал, что его ожидает. Собственно говоря, этого пока что не знал никто из присутствующих в доме – ситуация могла измениться в любой момент.
Крюгер опустился на табурет и уставился на столь неожиданно появившегося врага.
– Говорите! – приказал Можайцев и бросил взгляд в сторону занятого своим делом Франсуа Леграна, – он хотел, чтобы его беседа с Крюгером была записана на пленку, это представлялось весьма важным.
– Что я должен говорить? – с недоумением спросил Крюгер.
– О вольфшанце Карла Функа… О том, что вы требовали от Шервуда.
Крюгер в ужасе отпрянул.
– А если я не захочу ничего сказать вам? – спросил он, наглея.
Можайцев тихо рассмеялся, и в этом смехе было столько нечеловеческой злобы, что Крюгер содрогнулся.
– Вы не смеете убивать меня! – ошалело крикнул он.
– Не смею? – Можайцев откинул с лица капюшон. – Подлый пес!
Бодо Крюгер вскочил на ноги и с дрожью, которая сотрясала все его тело, смотрел на Можайцева как на привидение. Он гонялся за этим русским по всей Европе для того, чтобы убить или в лучшем случае схватить и доставить в распоряжение Генриха Шольца и Гюнтера Курца, и вдруг сам очутился в его руках. Вряд ли можно сомневаться, какая участь ожидает Бодо Крюгера в эту ветреную, дождливую ночь на пустынном побережье Франции. Он почувствовал, что силы покидают его, и неожиданно для себя заскулил, как-то по-собачьи лязгая зубами.
– У меня нет настроения слушать ваш вой, – холодно сказал Можайцев. – Я приехал сюда для того, чтобы от Шервуда узнать все, что мне нужно о «волчьем логове» Функа, но вы убили Шервуда и тем самым лишили меня возможности получить от него необходимые сведения. Вот вам и придется заменить Шервуда, сами виноваты. Выкладывайте, да побыстрее.
– Вы отпустите меня? – с надеждой заговорил Крюгер.
– Возможно, сейчас мы это решим… Ваша жизнь в ваших руках. Дайте мне правдивые ответы на некоторые вопросы, и тогда мы посмотрим, что с вами делать. Итак, покажите на вашей карте место расположения убежища Шольца.
Крюгер склонился над картой, ткнул пальцем в точку среди западных предгорий Пиренеев.
– А стартовые площадки?
Крюгер снова показал.
– Строительство завершено? – спросил Можайцев.
– Да.
– Что они собой представляют?
– Для установок «М-1» вырыты глубокие колодцы, с многослойной системой защиты сверху.
– Какого рода эта защита?
– Несколько стальных плит – каждая весом в двести тонн. Расположенные одна над другой. Расстояние между плитами составляет несколько десятков метров.
– Функ боится ударов сверху?
– Об этом я ничего не знаю.
Отвечая на вопросы Можайцева, Бодо Крюгер дал подробные объяснения о положении дел у Шольца: снаряды изготовлены и в большом количестве доставлены из Западной Германии с заводов Функа, припрятаны в арсеналах, расположенных глубоко под землей; с двигателями и программным устройством обстоит сложнее – тут и с расчетами и с изготовлением экспериментальных экземпляров не ладится. Можайцев особенно интересовался охраной вольфшанце и подступами к нему. Крюгер рассказал, что в распоряжении Гюнтера Курца целый батальон головорезов, бдительно охраняющих запретную зону в горах Испании, что касается подступов к району стартовых площадок, то в этом отношении Крюгер сколько-нибудь ценными сведениями не располагал.
– Готовы ли уже к действию сами установки «М-1»?
– Нет, инженеру Шольцу что-то не удается наладить их. Герр Функ специально приезжал на днях в вольфшанце и остался очень недоволен. Приказал форсировать работы по доведению установок до норм, определенных документацией…
– Которую вы у меня тогда похитили?
– Да. Затем – усилить охрану, убрать обнаруженного нами к тому времени Шервуда и… – Крюгер замялся.
– Что же вы замолчали? Что же еще он приказал? – нетерпеливо спросил Можайцев.
Крюгер преодолел охвативший его страх и почти шепотом сказал:
– Он приказал Гюнтеру Курцу хоть из-под земли вырыть вас и доставить в «волчье логово». Функ опасается задержки и не верит, что Шольц преодолеет трудности с установками в течение ближайших месяцев. Другое дело – вы.
– Я могу удалиться? – неуверенно спросил наконец Бодо Крюгер.
Можайцев не отвечал – он углубился в изучение бумаг Шервуда. Потом поднял голову, с презрением посмотрел на немца.
– Ваши сведения, кажется, совпадают с теми, что удалось достать Шервуду, – заметил он.
– Вы хотели перепроверить данные Шервуда? – с деланным восхищением проговорил Крюгер.
– Нет.
По знаку Можайцева Легран занялся магнитофоном, из-за легкой застекленной двери послышался голос Бодо Крюгера; лента точно воспроизводила то, что он только что рассказывал Можайцеву о вольфшанце Функа.
Крюгер в смятении схватился за голову.
– Майн готт! Вы хотите погубить меня, – застонал он. – Если Карл Функ узнает – он уничтожит меня!
– Безусловно, – хладнокровно согласился Можайцев. – Но Карл Функ ничего не узнает, если вы будете благоразумны.
– Чего еще хотите вы от меня? – растерянно спросил Крюгер.
Можайцев молчал, размышляя.
– Что я должен сделать? – вскричал Крюгер в отчаянии.
– Уничтожить стартовые площадки с «М-1», а заодно и инженера Шольца, – спокойно сказал Можайцев.
– Что! Но это же немыслимо!
– Перестаньте трястись! – холодно сказал Можайцев. – Судьба «логова» решена – оно будет уничтожено, и меня вовсе не интересует ваше мнение о возможности выполнения этой операции. Я дал клятву убить предателя Шольца, а установки «М-1» уничтожить, и я выполню свою клятву. Вы должны помочь мне. Ведь вы в вольфшанце свой человек.
– А если я откажусь?
– Вы останетесь лежать здесь рядышком с Шервудом.
– А если я выдам вас… после?
– Когда я окажусь там, в «волчьем логове»? Тогда вы погибнете несколько позднее, и не от моей руки, но смерть ваша от того легче не будет, скорее наоборот, – ни Функ, ни Курц шутить не станут, они разделаются с вами как с предателем. Мои друзья вручат Функу ленту с записью нашей беседы, и этого будет достаточно.
Помолчали.
– Пора кончать, – заговорил Можайцев. – Последний раз спрашиваю: согласны ли за то, что я сохраню сегодня вашу жизнь, помочь мне уничтожить вольфшанце Карла Функа? Говорите громко, Бодо Крюгер, ваше обязательство будет записано на магнитофонную ленту. – Он встал, сбросил с себя плащ Шервуда. – Даю вам на ответ ровно одну минуту, – Можайцев посмотрел на свои часы. – Решайте скорее, Бодо Крюгер!
Крюгер отчетливо понял: конец. Он в страхе отшатнулся от Можайцева и почти выкрикнул:
– Согласен… Я согласен помочь вам!
– Вы выполните любое приказание, которое я дам вам, когда мы с вами встретимся в вольфшанце Функа?
– Да, да, любое, клянусь! Я могу уйти?
– Почему вы так торопитесь расстаться со мной? – насмешливо осведомился Можайцев. – Вам придется еще немного побыть наедине, с убитым вами американцем. Я с моими друзьями уеду отсюда первым.
– В таком случае я погиб, – произнес Крюгер с отчаянием. – Они убьют меня, если застанут здесь. А не пройдет и полчаса, как они придут сюда.
– Кто придет?
– Люди Аллена Харвуда.
Заметив недоверие в глазах Можайцева, Крюгер пояснил:
– Аллен Харвуд действительно назначил в этом месте встречу Шервуду. Нам с Курцем пришлось лишь перенести указанный в полученном Шервуде письме час встречи на более раннее время суток, чтобы перехватить его здесь и по крайней мере не допустить свидания Харвуда с живым Шервудом.
– Понятно. – Можайцев бросил на немца насмешливый взгляд. – Но вы не все предусмотрели, Бодо Крюгер, и сами попали в капкан. – Он немного подумал, сказал озабоченно: – Впрочем, я вовсе не заинтересован в том, чтоб Харвуд захватил вас здесь. Можете убираться отсюда вслед за мной.
Вместе с Леграном и молодым Андерсеном Можайцев покинул жилище «бедняги Жака». Шли молча, спешили. Тропинка вилась среди невысоких, поросших вереском холмов возле самого берега Бискайского залива. В предрассветных сумерках свинцово-серые волны с шумом лизали песчаные дюны. Где-то там, в этих свинцовых водах, шла сюда подводная лодка, посланная Алленом Харвудом. Через несколько секунд машина мчала их по направлению к Морсенсу.
Можайцев не сомневался: Крюгер не станет ждать появления американцев, сумеет ускользнуть от них. Сегодня этому мерзавцу все-таки повезло: в интересах дела Можайцев отказался от мысли пристрелить его; по тем же и даже более важным соображениям, Можайцев не мог и предать его в руки Аллена Харвуда.
Уже рассвело, когда впереди показались домики Морсенса.
– Мы как раз успели к поезду, – сказал Легран. – Ты поедешь ко мне, а там решим, что будем делать дальше.
Можайцев с благодарностью пожал другу руку.
Проклятые Горы, горный массив Маладетта, – Можайцеву раньше не приходилось даже слышать о них. Однако судьба бывает с причудами, и совершенно неожиданно Можайцеву пришлось очутиться в самом центре Проклятых Гор. Вот уже несколько дней он имел возможность любоваться дикими и неприветливыми хребтами, покрытыми вечными снегами. Под лучами солнца снежные поля сверкали миллиардами искр, ослепительно ярких, зеленых, фиолетовых. В предвечерние часы, когда дневное светило скрывалось за вершинами Пиренеев, там, в Испании, снежное покрывало становилось синим. Лишь с самых высоких пиков еще долго во все стороны било пламя уходящего на запад солнца и будто плавило тяжелый снежный покров гор.