его уровня. То есть хозяина несправедливо обвинили и безвинно убили!
Поэтому в полночь, когда красноватый диск луны тускло освещал кусок борсханских джунглей в центре Ниццы, Мадиба Окпара совершил обряд Рикарди — клятву обязательной мести. У африканских племен каждый дух имеет свое материальное воплощение — у фулари и донго их высекают в человекоподобной форме, причем степень подобия зависит от способностей «скульпторов», поэтому зачастую оно бывает довольно условным, у бхуту и тутси их заменяют обтесанные в форме конусов камни в человеческий рост, у тегали в ходу просто массивные валуны, а у имбузи — любой подходящий кусок песчаника или гранита. Каждый символ получает свое наименование, и тот, кому нужна удача в рыбалке, обращается к духу воды, в охоте — к духу леса, кто хочет жениться — идет к духу любви, за успехом в бою — к духу войны, и ему же, как ближе всех стоящему к пролитию крови, приносят обет мести. Каждому духу делают подношения — кусок мяса, несколько яиц, красивое ожерелье… Внизу скульптуры есть щель, куда вставляют кусок коры или листок с изображением того, чего хочет ходатай, — грубый рисунок, которым тот сумел изобразить желаемое. Прошение можно засунуть и просто под камень. Потом совершается ритуал, и остается дождаться в нужный момент помощи всемогущего духа!
Но на вилле Афолаби не было ни скульптур, ни даже каменных конусов. Хотя нет — скульптура, хотя и одна-единственная, но была! И она полностью подходила для клятвы духам! Оставшись только в набедренной повязке, Мадиба исполнил перед ней ритуальный танец и, разрезав руку, поклялся на крови, что так же прольется кровь тех злодеев, которые погубили хозяина, сколько бы их ни было… И все они отправятся во владения Небесного Отца, чтобы прислуживать погибшему по их вине хозяину! Он вытер кровь о скульптуру и почувствовал непреодолимую тягу к отмщению — значит, обет прошел удачно и клятва принята благосклонно. А это серьезная клятва — если ее не исполнить, то гнев духов обрушится на него самого!
Через несколько дней городские власти объявили, что в связи с лишением иностранного гражданина Афолаби прав на имущество резиденция будет национализирована с обращением в собственность Французской Республики. До соответствующего решения суда лицам, находящимся на ее территории, следует привести в порядок свои служебные и личные дела и покинуть виллу, а тем, у кого нет документов на право проживания во Франции, добровольно выехать за пределы республики, чтобы избежать процедуры депортации.
Персонал виллы был распущен, да и начальнику охраны в ней было больше нечего делать. Поэтому через несколько дней Мадиба совершил прощальный обход территории. По узкой тропинке он вошел в самый настоящий тропический лес, где кричали попугай, пели, перелетая с ветки на ветку, яркие райские птицы, азартно резвились в кронах пальм мартышки, сторожко дремали в огороженном бетонном бассейне специально подобранные огромные крокодилы…
Чернокожий гигант не был склонен к сентиментальности, но сейчас у него защемило сердце: это был бережно и точно воссозданный островок его родины, где все выходцы из Борсханы чувствовали себя хорошо и привольно, как дома… Недаром улетающие птицы обычно возвращались обратно, а тех, которые заблудились и сгинули в непривычных условиях шумного курортного города, приходилось заменять новыми партиями, отловленными в борсханских джунглях, и они продолжали безмятежно радоваться жизни, как и раньше. Теперь же всей этой живности тоже придется скверно: вырванные из вольготных условий заповедника, они окажутся в тесных вольерах и клетках зоопарков, а уж крокодилов точно не станут кормить свежей человечиной. Он даже задумался над этим парадоксом: гибель большого босса плохо сказывается не только на его окружении, его охране, его приближенных, но и на тех животных, которые ублажали его взгляд и развлекали его сердце. Хотя крокодилы в конечном счете выиграют, потому что на них больше не станут охотиться с ножом ради развлечения… Как тесно все переплетено в этом запутанном мире!
Тропинка свернула в заросли, и опечаленный Мадиба вышел к небольшому живописному озерцу, заросшему цветущими лилиями. Из воды поднимался каменный фундамент, на котором стояла статуя в половину человеческого роста — мраморная девушка, обнаженная, едва прикрытая развевающейся на ветру косынкой, выполненной скульптором с исключительным мастерством: мрамор напоминал настоящий шелк и не скрывал очертаний гибкого молодого тела. Ее ноги выпачканы кровью, его кровью! Эта была та русская, которая стала Королевой Бала Цветов, которую похитили торговцы живым товаром и которую он со своей группой «Черных леопардов» по указанию босса освободил из плена… История наделала много шума, но на этом не закончилась: она помогла найти алмазные копи в Борсхане, вышла замуж за французского разведчика и, по слухам, сама оказалась русской разведчицей…
Но мистер Афолаби относился к ней особым образом, к тому же в алмазной экспедиции она стала голосом Великого Буру и, по поверьям племен, превратилась в могущественную горунью — женщину, слова которой приобретают магическую силу… Ее желания исполняет сам Великий Дух, всесильный и беспощадный, а она находится под его защитой! Конечно, босс не принимал всерьез кантерию — африканское колдовство, считал эти поверья сказками, но сам он верил в их правдивость…
Он обошел статую кругом, завороженный словно живым, но внезапно окаменевшим телом. И, конечно, красотой оригинала, которого скульптор, работающий по фотографиям в журналах, не видел, но интуитивно почувствовал и сумел воплотить в мраморе. Босс заплатил за каменную красавицу огромные деньги. Даже скупой на эмоции шейх Ахмед бен Касим восхищался тонкой работой и говорил, что статуя может украсить любой музей мира. И Афолаби с ним гордо соглашался. А эти люди никогда не бросали слов на ветер… И никогда не восхищались женщинами… Но это не простая женщина — это горунья, и в ней скрыты вековые силы лесных племен… Разве можно оставлять ее на произвол судьбы здесь, в брошенной усадьбе?
Мысль, которая неожиданно пришла ему в голову, смыла нахлынувшую печаль, как мыльная пена и губка смывают пот, кровь и усталость после тяжелой схватки. Мадиба Окпара взбодрился и был снова готов к очередному раунду.
На следующий день он пригласил двух рабочих из художественного музея, они сняли памятник с постамента, осторожно уложили в специальный ящик с амортизаторами и засыпали стружками. А потом Мадиба отвез упаковку в местное отделение банка «Лионский кредит» и поместил в сейф, специально предназначенный для сохранности произведений искусства. Туда же он спрятал и все бумаги, связанные с усадьбой своего шефа.
* * *
Ждать решения суда можно было и месяц, и два, все это время находиться на вилле в одиночестве
