– Четверо! – твердо возразил Грин. – Элеонора отправится вместе с нами. Поедем в «стейшенвагене», который не имеет никакого отношения к посольству, и в случае чего его можно будет оставить.
Вошла Элеонора Рикор, весьма привлекательная в своих серебряных сапожках и облегающем стройное тело мини-платье. Неплохое развлечение для воителя! И как раз перед решающим сражением!
– Пойдем-ка в пиццерию «Хилтона»! – предложил с энтузиазмом воинственный американец.
– Пошли, – согласился Малко, – если очаровательная госпожа Рикор окажет нам честь там присутствовать.
* * *
– Получилось! – ликовал Ричард Грин.
Малко не отрывал глаз от ленты телекса, на которой повторялось одно только слово: «Армагеддон, Армагеддон, Армагеддон».
Они вышли из небольшой комнаты с аппаратами, где читались телексы. Не на шутку обеспокоенный, Малко спросил:
– Подтверждение посылал сам начальник управления?
– Нет, он сейчас на каникулах. Подтвердил доклад заместитель, старый мой приятель. Тип что надо! Не терпит никаких бюрократических проволочек!
Малко молчал. Теперь для него стал ясен весь этот маневр. Ричард Грин принадлежал к той партии в ЦРУ, которая жалела об утерянных методах этой организации на заре ее существования. Теперь эта партия хотела поставить руководство перед свершившимся фактом. С их точки зрения ради безопасности государственного секретаря стоило рискнуть.
Князь, казалось, уступил, поддался своему фатализму, однако его воротило от подобных методов, от этого грубого натиска, этой неразборчивости.
– Каков ваш план? – спросил он.
– План самый простой, – усмехнулся американец. – Я все рассчитал. Вы, очевидно, помните грузовик-цистерну, который в один и тот же час возит воду для жителей Вафры? Так вот, мы его дождемся и шаг в шаг, по пятам двинемся за ним. Благодаря этому нас не обнаружат раньше времени. Так? А потом мы выскочим и станем стрелять по палестинцам из «Калашниковых» и забрасывать их гранатами. Через три минуты все будет кончено.
– Из «Калашниковых»? – удивился Малко. – А я думал, что у вас – М-16.
Грин хитровато улыбнулся:
– Военный атташе предложил такую комбинацию; он сказал, что если начнется расследование, то мы объявим, что автоматы были захвачены у палестинцев.
– А если одного из нас убьют?
– Мы привезем его тело в машине.
У этого американца на все был ответ. Малко вперил в него пристальный взгляд:
– А если нас всех убьют, то кто нас привезет?
– Не будьте идиотом, – скривился Грин, – тогда это сделают арабы.
Малко покорился. Что поделать – если идешь на бойню, то, по крайней мере, иди на нее весело.
– Отлично! – сказал напоследок Грин. – Итак, завтра встреча в восемь утра. Грузовик проходит между десятью и одиннадцатью, так что времени у нас будет больше чем достаточно.
* * *
– Черт бы все побрал! – Ричард Грин выходил из себя, кричал и ругался.
Было уже восемь с половиной. Он непрерывно набирал номер иранца, но никто не отвечал, и это длилось не менее получаса. Малко спокойно допивал кофе.
– Вы не представляете себе, что за народ эти иранцы, – сказал он. – Они никогда не говорят «нет», но никогда не делают «да».
Низкий лоб Грина собрался тяжелыми складками. Он злобно выругался напоследок и швырнул трубку. В уголочке молча сидела Элеонора Рикор, нервно поглаживая обтянутое джинсами колено. В задней части «стейшенвагена» лежал огромный металлический ящик с «Калашниковыми» в таком количестве, которого было бы достаточно, чтобы начать войну между двумя государствами.
Грин набрал номер стоявшей у ворот охраны, справляясь, не ждет ли их иранец там. У князя так и чесался язык сказать, что, скорее всего, иранец со всех ног мчится в Тегеран либо докладывает в отделение секретной полиции Ирана о несостоятельности начальника местного отделения ЦРУ.
– Время подпирает! Мы больше не можем ждать ни секунды! – взорвался Грин. – В путь!
На Ричарде было нечто вроде полувоенного костюма с бесчисленными карманами, в каждом из которых лежало по гранате. Этакое коммандо в единственном числе! У Малко, кроме его неизменного сверхплоского пистолета, другого оружия не было, и он не позаботился даже сменить черный альпаковый костюм. Делать нечего! Стоит ли трудиться ради этой дрянной авантюры!
– Значит, мы больше не ждем вашего друга? – с некоторым лицемерием вздохнул Малко. – Жаль.
Ричард сделал вид, что не расслышал. В полнейшем молчании они вышли из помещения и сели в машину, предусмотрительно оставленную в некотором отдалении от посольства. Грин сразу свернул к идущему вдоль моря шоссе. Малко рассеянно смотрел на черно-серое от сбрасываемых отходов море, его мысли бродили далеко. Как всегда в минуту бессмысленной опасности, он был охвачен какой-то странной флегмой. Ни с того ни с сего он спросил себя, что в данную минуту испытывает Элеонора? Как отреагирует она, если Малко проявит по отношению к ней некоторые знаки внимания?
К сожалению, она сидела сзади. Он обернулся, поймал ее взгляд и понял, что девушка думает о том же самом. Ее губы были полуоткрыты, в больших карих глазах затаилось выражение страха, смешанного с желанием. Они посмотрели друг на друга как сообщники. Страх явно возбуждал ее сексуально, и князю вспомнились предусмотрительные английские пары, которые исступленно занимались любовью во время самых яростных бомбардировок. Он незаметно протянул назад руку и сжал круглое колено негритянки. Устремленно ведущий машину Грин ни на что не обращал внимания.
* * *
Ричард Грин с треском загнал в «Калашников» обойму и поставил автомат сзади в машину рядом с другими уже заряженными автоматами, потом нацепил на себя запасную обойму и протянул такую же Малко. Элеонора, не говоря ни слова, созерцала весь этот спектакль. В пустыне царила абсолютная тишина, прерываемая время от времени завываниями восточного ветра. Где-то в отдалении горели нефтяные факелы, но здесь отсутствовали какие бы то ни было признаки жизни. Если не считать, конечно, палестинской «фермы», на которую Малко навел свой бинокль. Там, казалось, все протекало нормально. Одна из групп занималась на площадке гимнастикой.
Может, план Ричарда Грина не такой уж абсурдный? А вдруг он удастся? Все было хорошо, только грузовик-цистерна почему-то запаздывал. Они присели на большой плоский камень в тени «стейшенвагена». Солнце пекло нестерпимо. И куда провалился этот чертов грузовик? Или на обессоливающем заводе началась забастовка?
Элеонора с воплем вскочила, показывая на небольшое, размером с блюдце, желтоватое существо, которое к ним приближалось. Грин прицелился и точно попал булыжником в омерзительное создание. Из него потекла бурая жидкость.
– Паук-верблюд, – заметил Грин. – Их полно в пустыне.
Малко помешало ответить гудение мотора, которое послышалось за холмом. Наверняка грузовик! Ричард кинулся к «стейшенвагену». Малко – за ним. Американец, казалось, сбросил килограммов десять.
– Элеонора! – закричал он, – садись за руль! Как только он мимо проедет, тут же пристраивайся за ним. Из-за пыли нас никто не увидит. Проезжая мимо «фермы», ты замедлишь ход, мы выпрыгнем, а ты следуй дальше еще с полкилометра и оттуда наблюдай за ходом дела в бинокль. Если все в порядке, мы выбегаем на дорогу, ты нас подбираешь, и мы смываемся. Если нет – уезжай и возвращайся в Кувейт другой дорогой, вдоль побережья.
Гудение грузовика усилилось. Вот он показался на гребне холма, тот самый грузовик-цистерна, который они видели прошлый раз. В кабине сидел один человек. Грузовик поравнялся со «стейшенваген», и в тот самый миг, когда Элеонора пристроилась сзади, остановился на обочине.
* * *
– Черт подери! – рявкнул Ричард, – что с ним такое?
Малко тоже ничего не понимал. Он несколько минут подождал, потом выпрыгнул. Элеонора молча протянула ему автомат.
Гигантский грузовик-цистерна, словно стена, стоял перед ними, из него никто не выходил. Молчаливое присутствие шофера, казалось, таило в себе угрозу.
Медленно продвигаясь по левой стороне, князь дошел до кабины и заглянул в нее. Она была пуста...
Подошел американец:
– Ну?
– Водитель, должно быть, вышел по малой нужде... А может, ему понадобилось срочно помолиться, – усмехнулся князь.
Грин стукнул себя по лбу:
– Ну конечно! Сейчас как раз время молитвы! Пять раз в день правоверные должны простираться на земле лицом к Мекке.
Малко обогнул машину и справа от дороги увидел стремительно уменьшающуюся черную фигурку, которая вскоре растворилась в мареве пустыни.
– Проклятие! – выдохнул Грин, в изнеможении опершись на цистерну. – Нагнал же он на нас страху! А что, если бы сломался. – Он вытер лоб. – Я подыхаю от жажды!
Малко пожал плечами:
– У вас за спиной пять тысяч литров воды. Можете пользоваться.
