На миг ему показалось, что доктор Джилпатрик сейчас вышвырнет его за дверь. Ледяным тоном врач спросил:
– Кто вы такой?
– Я работаю в «Сан-Франциско Стар», – ответил Малко. – У нас есть основания полагать, что Тони Капистрано вовсе не умер.
После минутного колебания доктор пожал плечами.
– Право, это смешно. Недавно мне попалась статейка. Какой-то фантазер утверждал, будто бы нашел Тони. Конечно, этого парня и след простыл. Тони Капистрано умер и похоронен.
– Вы сами видели, как он умирал? – спросил Малко.
Доктор Джилпатрик кивнул.
– Разумеется. В онкологической палате на третьем этаже больницы «Саншайн». Метастазы в печени вызвали внутреннее кровоизлияние, приведшее к летальному исходу.
– Свидетельство о смерти подписали вы?
Доктор и бровью не повел.
– Да.
– Один?
– Да.
– Это допускается?
– Что вы хотите сказать?
– Свидетельство не должно быть заверено вторым врачом?
– Не обязательно. Тони Капистрано был моим пациентом. Я постоянно сотрудничаю с больницей «Саншайн».
Врач отвечал ясно и четко, без околичностей. Малко мысленно подсчитал, что он зарабатывает больше ста тысяч долларов в год. Не может же он, в самом деле, быть членом мафии! Обескураженный, Малко продолжал задавать вопросы, почти без всякой надежды.
– А что сталось с телом?
Доктор Джилпатрик наморщил лоб.
– Не помню... Кажется, за ним сразу приехал брат. Да, его даже не успели перенести в больничный морг. Все остальное делали родные.
Малко тщетно пытался нащупать слабое звено в этой безукоризненной цепи.
– Когда Тони Капистрано поступил в эту больницу, – настойчиво допытывался он, – на него ведь была заведена история болезни, не так ли? С рентгеновскими снимками, заключениями врачей, лечивших его прежде, и так далее. Она у вас?
– Она находится в архивах больницы «Саншайн», – без колебаний ответил доктор Джилпатрик.
Малко улыбнулся – пожалуй, даже чересчур любезно.
– Я хотел бы проверить, цела ли она. Вы не могли бы позвонить в больницу?
Вид у доктора был недовольный, однако он колебался лишь каких-нибудь несколько секунд, прежде чем снять трубку телефона. Впрочем, как известно, в США небезопасно спорить с журналистами...
Малко слышал, как он расспрашивал сотрудника архива. Потом долго молчал – видимо, на том конце провода что-то искали.
Затем Джилпатрик выслушал ответ, поблагодарил и положил трубку. Выражение его лица не изменилось.
– Случилась небольшая неприятность, – объяснил он Малко. – Все архивы вот уже шесть или семь лет хранятся в подвале. Но недавно там прорвало водопроводную трубу, подвал затопило и, кажется, история болезни Тони Капистрано в числе прочих безвозвратно утрачена. Вы можете пойти в дирекцию «Саншайна» и справиться сами.
Он поднялся. Малко понял, что больше ничего от него не добьется. Доктор проводил его до двери. Экзотическая медсестра куда-то исчезла. Да, улик набиралось маловато. Улыбка и случайная авария водопровода – явно недостаточно, чтобы изловить призрак.
~~
Апартаменты были пусты. У Малко упало сердце. Синтия! Что-то случилось. Он бросился к телефону, набрал ее номер. Никто не ответил. Придя в «Дюны», он так быстро поднялся к себе, что даже не посмотрел, нет ли ее в игорном зале.
Но с какой стати ей там быть? Она обещала ждать его здесь. Может, ее оскорбило, что он дал ей двадцать тысяч долларов? И она вновь исчезла на два долгих года?
Наконец он заметил, что дверь ванной закрыта. Устремившись туда чуть не бегом, он рывком распахнул ее.
И с облегчением остановился на пороге. Синтия сидела на выложенном мозаикой бортике круглого бассейна, насмешливо глядя на него. Бьющие со всех сторон теплые струи пересекались в центре, чуть касаясь поверхности воды. Рядом с молодой женщиной стояла бутылка шампанского «Дом Периньон» и два бокала.
Синтия была совершенно голая, если не считать нескольких золотых цепочек. Светлые волосы были собраны в узел. Она подняла бокал.
– За нашу встречу! Сегодня я угощаю тебя шампанским. Малко подошел к ней, и они вместе пригубили ледяную, янтарного цвета влагу. Он выпрямился. Большие миндалевидные глаза улыбались ему. Внезапно Синтия обняла колени Малко и прижалась головой к его бедру.
– Я так рада, что мы снова встретились. Когда ты уехал из Вьентьяна, мне было грустно. Я думала, что больше не увижу тебя. Иди ко мне. Расслабься. Дадим себе передышку.
Малко с опаской огляделся.
– Но ты же говорила, что этот потолок – сплошное зеркальное окно, – возразил он. – И что апартаменты набиты микрофонами...
Синтия, лукаво улыбнувшись, показала на запотевший потолок.
– Достаточно пустить теплую воду, – пояснила она. – Шум заглушает голоса, а пар мешает им нас видеть.
Порой она бывала просто гениальна! Малко быстро разделся в спальне и, вернувшись, с наслаждением погрузился в теплую воду. Время от времени ему необходимо было забыть о существовании ЦРУ. Закрыв глаза, он лег на воду, положив голову на мозаичный бортик, подставляя тело ласковым струям. Синтия, подойдя к нему, улеглась сверху, и оба ушли под воду. С мокрыми волосами она выглядела лет на восемнадцать.
– Тепло, как в Меконге, – смеясь, заметила Синтия.
Она нежно терлась об него всем телом; влажная кожа скользила. Они оставались так несколько минут, пока Малко не почувствовал, как в нем мало-помалу нарастает желание.
Вспомнив вкусы Синтии, он на миг отстранился и встал на колени. Молодая женщина откинулась назад и оперлась спиной об его бедра. Сидя по пояс в воде, положив голову на бортик и обвивая одной рукой шею Малко, она принимала его ласки. Бедра ее задвигались сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, словно по ним прошла волна. Поднимая глаза, Малко видел их неясное отражение в запотевшем потолке; забавно было наблюдать за ускоряющимися движениями.
Рука Синтии вдруг судорожно вцепилась в его затылок, ноги напряглись, у нее вырвалось что-то похожее на рычание. Затем она медленно погрузилась в воду, словно купающаяся нимфа. Пар стал гуще и окутал их обоих, словно спасительный кокон.
Синтия открыла глаза и улыбнулась Малко. Даря ему наслаждение, она и сама распалялась все сильнее. Она соскользнула еще ниже, длинные волосы коснулись бедра Малко, и он ощутил ее упоительно горячий рот. Теперь она стояла перед ним на коленях, при каждом движении светлые волосы колыхались на поверхности воды.
Струи воды по-прежнему ласкали их, заглушая все звуки. Но в ванной становилось все жарче. Синтия прервала поцелуй, встала на ноги и встряхнулась.
– Мы с тобой, как два омара, – рассмеялась она. – Скоро совсем сваримся.
С этими словами она выскочила из бассейна. Слегка разочарованный Малко забавы ради погнался за ней, настиг, обнял, прижал к стене, ощущая всем телом ее упругую и горячую кожу. Она раскрывалась, отдаваясь его ласкам, задыхающаяся, счастливая. Уже не заботясь о том, что может причинить ей боль, он почти грубо стискивал и мял ее бедра. Он почти не надеялся доставить наслаждение и ей: еще во Вьентьяне она призналась ему, что не способна испытывать оргазм. Малко соскользнул вдоль стены на мокрые плиты пола. Синтия со смехом вырвалась и побежала в спальню.
Вся в каплях воды, она бросилась на низкий диван, стоявший напротив огромного окна, и замерла, свернувшись клубочком, упираясь подбородком в колени и обхватив ноги руками. Бесстыдно великолепная в своей наготе, она задумчиво смотрела вдаль, на огни «Стрипа».
Еще не насытившийся Малко подошел к дивану. Пальцы его пробежались по груди молодой женщины. Несколько минут они оставались так: глядя ему прямо в глаза, Синтия упиралась коленями в его живот. Малко почувствовал, что он готов на все, вплоть до грубого насилия. Наклонившись, он прижался губами к губам Синтии. Ее острый язычок тут же задвигался, играя с его языком. Осторожно расцепив ее руки, обхватившие колени, он теснее прижался к ней. Его живот касался ее живота. По телу Синтии пробежала дрожь. Она слегка отодвинулась назад и Малко одним движением вновь овладел ею. Скрестив ноги за его спиной, она откинулась на спинку дивана. Придя от этого восхитительного объятия в немыслимое возбуждение, Малко ритмично задвигался, стоя перед диваном, не думая больше ни о чем, кроме собственного удовольствия. Он невольно ускорил темп: желание становилось неистовым. Ему показалось, что Синтия так же невольно отвечает на его движения; ее гибкое тело отдавалось его ритму. Она обхватила его, обвила, словно диковинное хищное растение, и Малко понял, что и она теряет власть над собой. Он опустил глаза и взглянул ей в лицо. Откинув голову на спинку дивана, она часто дышала; рот был открыт, черты искажены. Внезапно у нее вырвался крик. Этого Малко никак не ожидал. Ее ногти судорожно впились в его кожу.
