- Очень кстати подвернулась девица финского происхождения, родом со Среднего Запада, попросившая места в Институте. Идеально, как выяснилось, подвернулась, ибо, отослав доктору Ватроузу свое заявление, решила отдохнуть и постранствовать по Скандинавии, пока администрация решит: принять ее на работу или нет. А поскольку решение можно было с уверенностью предсказать: возьмут - Советы срочно подобрали девушку с более-менее соответствующей внешностью, поспешно преподали ей основы океанографии, снабдили контактными линзами... Либо красителем для волос. Не верю я в то, что кареглазые блондинки слоняются по белу свету в изобилии.
- Астрид, - заметила Карина, - чрезвычайно заботилась о волосах, использовала какие-то хитрые шампуни...
- Признателен за ценные сведения. Слово женщины играет здесь огромную роль... Продолжаю. Одна Астрид Ланд без вести пропала в городе Ленинграде. Другая Астрид Ланд объявилась в городе Глостере, штат Массачусетс, ласково улыбнулась Алану Ватроузу, подверглась краткому собеседованию и получила искомую должность. На беду, Алан Ватроуз имел довольно твердые понятия о том, что можно, и чего нельзя допускать с подчиненными женщинами. Тут объявился мой милейший кузен Олаф Стьернхьельм, решивший навестить семидесятисемиюродного братца Алана. Переспав с Олафом и, возможно, завербовав его, Астрид умело заставила Ватроуза приревновать - просватанная невеста всегда привлекательнее; потом хитроумными способами женила на себе... Алан, пожалуй, долго вздрагивал, представляя нежную женушку в объятиях солдафона, промышлявшего наемничеством.
Карина хмыкнула.
- В скором времени доктору Ватроузу довелось отправиться в Вашингтон, по делам служебным. Само собою, очаровательная миссис Ватроуз последовала за мужем и позаботилась, чтобы тот не поленился проведать родичей, супружескую чету Сегерби. Знакомство Астрид с вами состоялось, операция вступила в решающую стадию. На беду Астрид, Фредерик Сегерби оказался личностью недоверчивой и весьма проницательной. Пришлось от него избавиться, но худа без добра не бывает: молодая жена убитого кинулась в объятия разведчице, выплакала горе и сделалась закадычной приятельницей Астрид. По крайней мере, сама Астрид полагала именно так.
Я скосил глаза на точеный девичий профиль:
- Что же ты собралась учинить в Лаксфорсе, Карина?
- А?
- Зачем продолжаешь водить дружбу с "миротворцами", состоящими у Советов на тайном жалованье? Зачем снабжаешь их противотанковыми игрушками последнего выпуска? Ведь Астрид лишь того и надобно!.. О Боже, теперь начинается снег!
И впрямь, с неба повалили мокрые липкие хлопья. Срочно включив стеклоочиститель, я обеспечил себе относительно ясный обзор.
- Ты ведь и гроша ломаного не дашь за их дурацкие лозунги, за их лицемерные цели... Зачем же?
Когда Карина отозвалась, голос прозвучал натянуто:
- Нет... Нет, конечно... Только я хочу, чтобы эта братия увязла по уши!
- Понимаю...
На деле я почти ничего не понимал, однако почел за благо сделать вид, будто разумею все до тонкостей. Доставало и уже допущенной оплошности: я долгое время принимал наивность и горячность Карины за чистую монету. Ошибался наравне с Олафом Стьернхьельмом и мнимой Астрид Ланд.
- У тебя что, пятый туз в рукаве?
- Пятый?.. А, это американское выражение? Да, Мэтт, у меня в рукаве... как это? Козырная карта?
- Ага.
- Не стоило бы разглашать, но мною самой и другими людьми совершены известные приготовления... Обо всем уже позаботились. Пожалуйста, не вздумай в последнюю минуту явить героизм и погубить нашу затею.
Прежде, нежели я успел откликнуться, Карина продолжила:
- И, пожалуйста, не задавай вопросов. И так рассказала больше, чем должна... Доверилась без оглядки... Да не морщись ты яри виде снега! В это время года он быстро и бесследно тает.
Северные свои края Карина знала, конечно, куда лучше моего. В продолжение всей ночи шоссе оставалось темным, только увлажнялось, ибо упавшие хлопья почти немедля превращались в струйки холодной воды.
А вот фольксваген волновал меня не на шутку. Слабый, старенький четырехцилиндровый мотор и раньше-то не казался особо надежным, а сейчас принялся чихать, словно простуду на финской почве подцепил. Каждый раз, когда слышался очередной перебой в равномерном движении поршней, сердце мое обрывалось и давало перебой почти одновременно с двигателем.
Шуршали полысевшие резиновые покрышки, мерно поскрипывали ерзавшие по стеклу рычажки "дворников", и я в ужасе ждал: вот-вот машина заглохнет начисто и остановится в безлюдной финской глуши, откуда шагать и шагать до ближайшей фермы или поселка или города...
Разок-другой попадались одинокие бензоколонки; я тщательно пополнял запасы горючего, стараясь держать бак полным. Ни единого механика, несущего ночное дежурство и способного покопаться в моторе, не обнаружилось.
Цена бензина, естественно, указывалась в финских марках, как они относятся к доллару, я не знал, но крепко подозревал, что плачу за финское топливо непомерные деньги.
Серый рассвет застиг нас на северной границе Финляндии. Позавтракав крутыми яйцами и селедкой в провинциальном городке Оулу и снова тронувшись, мы обнаружили за собой преследователей.
Дорога уклонялась к побережью. Карта показывала, что, слившись с магистральным шоссе, тянущимся вдоль Ботнического залива, она уводит прямиком в Швецию. Никаким иным способом, не считая лесных тропинок, преодолимых разве только в лендровере или джипе, достичь границы было немыслимо.
Весьма логично с их стороны, подумал я. - Естественная точка перехвата, сам поступил бы в точности так же.
"Хвост" непрерывно виднелся в боковом зеркальце, держась на благоразумном расстоянии от фольксвагена.
Коричневый "седан", по европейским меркам весьма внушительный, содержал экипаж из двух человек. Под капотом у этой машины было достаточно лошадиных сил, чтобы легко и просто боднуть задний бампер несчастного нашего "жучка" прежде, чем автоматическая передача успеет переключиться. Впрочем, не исключаю, что ребята пользовались обычным старомодным рычагом скорости.
Время от времени коричневый автомобиль отставал, дабы не делаться чрезмерно заметным, но через минуту или две появлялся опять. Наивный трюк. Преследовать подопечных в одной и той же колымаге и оставаться при этом незамеченным просто нельзя. Нужно с полдесятка различных автомобилей, отличная радиотелефонная связь, образцовая слаженность совместных действий...
Подобного не замечалось. Но подобного им и не требовалось. Наша конечная остановка была известна: Лизаниэми.
Я содрогнулся от неожиданности и тревоги. Я не ставил Беннетта ни в грош. Я был опытным профессионалом, а эта крыса покидала свой паршивый кабинет лишь изредка и, разумеется, рассчитать сложную операцию самостоятельно не могла. Тем паче, не должна была проникнуть в ход рассуждений, приведших меня на финский берег.
Беннетт попросту не должен был, права не имел перехитрить меня! Обидно ведь! Все равно, что, будучи закаленным охотником на львов, пятиться перед жирным, глупым, разъяренным домашним котярой...
Впрочем, кошки пользуются моим глубоким уважением, а потому признаю: от разъяренного кота и попятиться не грех; для здоровья полезнее, честное слово.
Кажется, я непроизвольно произнес несколько слов.
- Что значит "гребу твою мать"? - недоуменно спросила Карина. - Тоже американский жаргон? А, ты увидал эту славную машину!
- Пожалуйста, не умничай сверх меры, - огрызнулся я. - Иначе завербую в нашу организацию, а эта участь хуже смерти. Как углядела, кстати?
Карина с улыбкой показала мне зажатое в руке дамское зеркальце.
- Посматриваю назад, не оборачиваясь. Это "ауди-кваттро", то есть, "ауди-четыре". Отличный автомобиль. Дорогой. Привод на все четыре колеса, чтобы, возвращаясь домой из театра, не завязнуть в огромных итальянских сугробах...
Она хохотнула.
- За рулем сидит мужчина, с ним рядом - девушка.
- Девушка?
Я нахмурился. Беннетт стяжал себе славу закоренелого женоненавистника, не подпускающего агента в юбке ни к одному заданию, коль скоро оное не вовлекает вопросов постельных. Впрочем, следовало, кажется, менять сложившееся в моей голове мнение о старине Беннетте. Сукин сын являл неожиданную сообразительность и проворство.
- Присмотрись получше, - попросил я. - Проверь.
- Незачем.
Карина улыбнулась: лукаво и самодовольно.
- У девицы на левой щеке большая марлевая повязка. Зовут бедняжку Грета Лагертсен. Имя водителя - Карл Иохансон. Вы уже встречались и знакомились... Послала милую пару, конечно же, Астрид... А ты решил, кто-то иной?
Сделав глубокий вдох и не менее глубокий выдох, я чуток успокоился. Почувствовал изрядное облегчение. Все-таки я ошибаюсь редко. Беннетт продолжает рыскать по Швеции, выискивая окаянного Мэтта Хелма, покуда люди поумнее и поопытнее ловят упомянутого Хелма в Финляндии.
