— Я хочу, чтобы радиодетекторные фургоны патрулировали места всех остановок «Атлантического экспресса» — Беллинцона, Аирало, Гёсшенен…
— Вы думаете, нам повезет, как и в Лугано? — спросил Хорнер.
— Шарпинский должен знать о всех событиях, прежде чем сделать свой следующий ход. Это означает, что советский агент в поезде должен каким-то образом передать, что Маренков еще жив. После нападения в Вире это сообщение он должен передать в Беллинцоне.
— Все будет сделано…
— Расширим рамки операции, — сказал Шпрингер. — На промежуточных остановках до Цюриха сойдут всего лишь несколько пассажиров. Установить за ними слежку.
— Понял…
— Следить также за теми местными жителями, которые будут находиться на станциях во время прибытия экспресса.
Шпрингер поспешно собирался, зная, что у него остается совсем мало времени. Хотя экспресс должен задержаться в Беллинцоне, когда станут отцеплять изрешеченный пулями последний спальный вагон и платформу с вертолетом. Затем платформу снова прицепят к поезду. И зачем Уогрейву понадобился вертолет?
На военный аэродром полковник Шпрингер отправился в хорошем настроении. Ему сообщили, что Франко Бизани, работавший на советскую разведку, не выдержал допросов и кое-что уже рассказал. «Когда экспресс прибудет в Базель, я раскрою всю подпольную советскую сеть, — подумал Шпрингер.
Чем дальше следует поезд, тем больше агентов станут вылезать из своих нор».
Военный летчик увидел огни приближающейся машины и завел двигатель. Через минуту полковник Шпрингер уже сидел в кабине самолета. Оборудованный лыжами самолет начал разбег по взлетной полосе. Шпрингер посмотрел на часы. Если повезет, он успеет на поезд.
Одетая в старое пальто женщина с суровыми чертами лица стояла в зале ожидания на станции Беллин- цона, когда «Атлантический экспресс» остановился у перрона. На южном конце платформы рабочие установили брезентовый занавес. Точно такой же занавес был и в Кьяссо, когда к поезду присоединяли платформу с установленным на ней «Алуэттом». Но женщина не обратила на это внимания, ее глаза искали что-то другое.
Как ни странно, многие окна были опущены. Несмотря на холод, пассажиры, не поверившие «военным учениям», хотели посмотреть, что случилось. Женщина напрягла зрение, когда дверь одного из вагонов открылась и первый пассажир спустился на перрон. Джозеф Лорье, в пальто из каракуля, с тростью в руке, принялся неторопливо расхаживать вдоль перрона. Женщина перевела взгляд.
В соболиной шубе, туфлях «Гуччи», Эльза Лэнг направилась к зданию вокзала, остановившись, чтобы прикурить сигарету. Заметив дорогую одежду пассажирки, женщина скривила губы. Из поезда вышел еще один пассажир, и женщина устремила свой взгляд на него.
Филип Джон, в своем модном пальто из верблюжьей шерсти похожий на мужчину с рекламного плаката, шел по заснеженной платформе, держа руку в кармане. Чуть позже Хорхе Сантос с трубкой во рту тоже вышел из поезда. Наблюдая за испанцем, Эльза заметила, какой он высокий. Она и раньше видела его, когда заглядывала в купе вагона первого класса, но тогда не обратила внимания на его рост. Уверенный, с привлекательным лицом, он, казалось, обладал животным магнетизмом. На мгновение их глаза встретились, затем Сантос отвел взгляд. Его трубка погасла. Нагнувшись, он выбил ее об каблук.
— Мадам Уэллс? — Повернувшись, Эльза увидела перед собой швейцарского железнодорожника. — Вам лучше вернуться в вагон. Поезд сейчас отходит, — тихо сказал он.
Эльза передала ему футлярчик, который железнодорожник незаметно сунул в карман. Повернувшись, швейцарец направился в здание вокзала. Эльза еще немного задержалась на перроне.
Швейцарец в форме железнодорожника подошел к выходу, когда рядом с ним остановилась машина, и оттуда вышел полковник Шпрингер.
— «Атлантический экспресс» еще не ушел? — спросил он.
— Он отправляется через десять минут, — ответил железнодорожник, передавая футлярчик.
Зайдя в зарезервированную для него комнату, полковник закрыл дверь и кивнул одному из своих подчиненных, майору Юргену Таллу. Достав сообщение из футлярчика, он пробежал его глазами и протянул майору.
— Срочно свяжитесь с капитаном Францем Ванде- ром из контрразведки ФРГ. Он должен находиться в своей штаб-квартире в Базеле. Ответ передадите мне по радиотелефону. Питер Некерманн ничего не должен об этом знать. Даю вам тридцать минут…
Выйдя из зала ожидания на платформу, он заметил женщину в старом пальто, которую расспрашивал один из его людей, одетых в железнодорожную форму.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам? — спросил у женщины офицер.
— Я ожидаю своего мужа, — ответила женщина. — Это пятичасовой экспресс из Милана?
— Да, мадам. Это «Атлантический экспресс».
— Наверное, он должен уже был сойти?
— Разумеется, — ответил офицер контрразведки. — Вы уверены, что он выехал этим поездом?
— По крайней мере он собирался. Может, его задержали дела?
— Вероятно. Тогда он приедет утренним поездом.
— Вы правы. Спасибо.
Неряшливо одетая женщина вышла из здания вокзала и направилась к «фиату», за рулем которого сидел мужчина. Она села рядом с ним, и машина тронулась с места.
— Он подал мне сигнал, — сказала женщина. — Они не убили его. Маренков где-то в поезде.
Джозеф Лорье все еще расхаживал по перрону, когда Хорхе Сантос вернулся в вагон. Он стоял, глядя в окно. В правом уголке рта была зажата трубка. Эльза Лэнг возвращалась в свой вагон. Следом за ней шел Филип Джон. В это время из здания вокзала вышли полковник Шпрингер и майор Талл, направляясь к экспрессу.
Лорье ничем не выдал своего удивления. Он сразу же узнал полковника. Перед тем как сесть в вагон, Шпрингер посмотрел на север в сторону Готарда, к которому скоро должен был приблизиться экспресс. Предвидел ли Шпрингер — как это предвидел Лорье — что скоро «Атлантический экспресс» окажется в горной ловушке, где горы с двух сторон нависают над узким ущельем?
Работавшая за брезентовым экраном швейцарская бригада рабочих уже отсоединила последний спальный вагон и платформу с вертолетом. Разъединив их на запасном пути, они прицепили платформу с «Алуэт- том» к оставшемуся спальному вагону, который занимала теперь «Спарта». Перед тем как сесть в вагон, Лорье снова посмотрел в сторону Готарда. Через минуту «Атлантический экспресс» покинул станцию Бел- линцона.
Когда женщина в старом пальто садилась в «фиат», один из людей Шпрингера записал номер автомобиля. Едва тот отъехал с привокзальной площади, он посмотрел на сидящего в полицейской машине офицера и отрицательно покачал головой. Преследовать «фиат» по безлюдным улицам Беллинцоны было бесполезно — Еодитель сразу бы заметил «хвост».
Проехав около километра, «фиат» юркнул в подземный гараж. Двери его тут же закрылись. Поднимаясь по ступенькам в квартиру, женщина зажгла еще одну сигарету, она курила не переставая. Водитель открыл заднюю панель телевизора, в котором был спрятан передатчик. Взяв одну из двух заранее приготовленных шифровок, он принялся за работу. В отличии от Франко Бизани — своего коллеги из Лугано — шифровка в Цюрихберг ушла за две минуты. Патрулирующие улицы фургоны не смогли засечь передатчик.
Определив по номеру владельца «фиата», полиция через час арестовала супружескую пару. После нескольких допросов, лишенная возможности курить, женщина сдалась. Полиция арестовала восемнадцать членов диверсионной коммунистической ячейки. Но это произошло лишь сутки спустя. Шифровка, посланная водителем, попала по адресу.
В 19.45 находившийся в Цюрихе бригадир Трабер получил сообщение, что «Атлантический экспресс» вышел из Беллинцоны. Он сказал об этом своему помощнику, майору Курту Доблеру, сидевшему за соседним столом. Доблер, подвижный сорокалетний мужчина с лисьим выражением лица, подошел к карте и записал время рядом с Беллинцоной.
— Есть новые сообщения о пассажирах, прибывших из Вены рейсом 433? — поинтересовался он.
После трагически оборвавшегося телефонного звонка, когда Лев Скоблин сообщил, что Крокодил — Шарпинский — отправляется в Цюрих, Трабер лично занимался списком пассажиров. Начальник контрразведки покачал головой.
— Мы проверили большую часть пассажиров, и они не вызывают у нас подозрений. Только что мне сообщили о проверке некоего Хейнца Голшака.
— Австрийский пассажир, изменивший свой маршрут?
— Он самый. Мы нашли таксиста, который вез его из аэропорта. Сначала Голшак попросил отвезти его в отель «Бор о'Лак», а потом решил отправиться на поезде в Бонн. Мне это показалось странным, поэтому я позвонил Лоренцу в Вену и попросил его оказать мне услугу.
