мне придется с этим жить и помнить, что есть человек, который много обо мне знает. Да и версию для полиции надо подбросить. Ты, извини, ничего личного, не повезло тебе, не твой день.
– Возможно, но он еще не закончился.
Я не сводил глаз с Джона, отмечая каждое его движение. Сейчас я уже не думал, что мне надо говорить, сейчас должны работать инстинкты. Джон медленно поднимал пистолет Ленца. И тут я сделал то, единственное, что было возможно в этой абсолютно безнадежной ситуации, проигрышной ситуации, что не делают профессионалы, но не моего уровня, я мог себе это позволить, потому как обладал отменной реакцией и за мгновение, когда палец Джона нажал на курок, я упал. Выстрел был точным и тихим, пистолет тоже был с глушителем. Пуля разрезала воздух над моей головой и вошла в стену. Падая, я толкнул стол на Джона, а сам, пролетев под столом, ударил его ногой по левой ноге. Он потерял равновесие от удара стола и моей ноги, которых не ожидал, и пистолет Ленца выпал из руки. Одна его нога оказалась между моих ног и я, находясь под столом, зажал ее и дернул всем корпусом влево от себя. Удар стола, моей ноги и рывок, привели к тому, что он окончательно потерял равновесие, а мой захват довершил дело. Джон упал. Схватив стол за ножку, я еще раз двинул его, удар пришелся по его телу. Я не давал ему возможности прийти в себя, сконцентрироваться. Ноги – это страшная сила, и не только у женщин, держали его.
Я изогнулся и схватил рукой пистолет Ленца, лежащий у ножки стола. Стрелял я неплохо с обеих рук, стрельбе «флэш» меня учил лучший специалист, который, увы, и погиб от моей же пули. Ученик оказался лучше, но это было давно. Я выстрелил, и пуля вошла в нижнюю часть головы Джона. Он сразу обмяк.
Все это заняло несколько секунд, которые я вырвал, сохранив жизнь, лишний раз, убедившись, что тренироваться надо систематически.
Выбравшись из-под стола, я осмотрел поле боя. Одна пуля ушла в стенку и там застряла. На взаимную стрельбу это не очень походило, и я решил использовать сценарий Джона, пусть принесет пользу, зря, что ли придумывал. Я перетащил его и положил на пол. Пистолет Ленца положил ему же,Ленцу, под правую руку, предварительно обжав рукоятку и курок его пальцами. Пусть с натягом, но все должно было выглядеть так, что Ленц сначала промахнулся, а потом, когда Джон подошел ближе, встречные выстрелы настигли обоих. Все было шито белыми нитками, но полиции этого должно было хватить, чтобы закрыть дело. Не будет она все проверять, хлопотно. Ленц стрелял снизу, сидя в кресле, а потому пуля и вошла Джону в нижнюю часть лица.
Пора было уходить. Звуки борьбы могли привлечь внимание соседей, но я потратил еще несколько драгоценных минут. Зайдя в спальную, я нашел в шкафу ниши сто тысяч швейцарских франков, которые и передал ему. Деньги казенные, что же их не вернуть, Ленцу они теперь не нужны.
На кухне нашел полиэтиленовый пакет с ручками, и сложил туда деньги. Заглянув в сумку, что показывал Джон, я ухмыльнулся, там было несколько сот тысяч евро, все были аккуратно уложены в пачки. Меня вновь посетила некая мысль, и я не касаясь сумки руками, поместил их к уже лежащим в пакете. Не перепутаю, валюта разная. Здорово он их раскрутил. Обошел комнату, на столе лежала флэшка с дезой, а рядом та, в которой была правдивая информация. Их я трогать не стал, как и забирать. Будет над, чем полиции подумать, возможно, что-то вернут в компанию. Это будет правильно, наверняка, полиция обратиться в «КРИПТ», и те, увидев, что там записано, точно попросят ее. Получается, что ничего не пропало. Что мне и надо, а у меня верная информация, флэшку я узнал. Она была белая, с синей полосой, с чуть потертой краской.
Взяв пакет, я тихо подошел к двери, а затем, не касаясь рукой ручки двери, а взяв платок, открыл ее. Ясно, что мои отпечатки были в квартире, я же заходил сюда в субботу вместе с Анной. Стол я поставил на место, а вот свежие отпечатки на ручке двери совсем ни к чему.
По дороге к машине, я заглянул в мусорный бак и нашел там грязную тряпку, положил пакет с деньгами в багажник и небрежно сверху бросил ее. Идти в номер с деньгами – привлечь внимание своей ношей. Риск, что машину могут угнать был, как и посмотреть, что есть в багажнике. Но уж лучше так и остаться без денег, чем объяснять, почему у меня такая сумма наличных.
Уже стемнело, когда я поставил машину перед отелем и с несколько усталым видом, что не надо было и притворяться, получил ключи от номера, мельком обмолвившись с администратором, как мне понравилась Лозанна.
Приняв душ, я прокрутил в голове ход боя. Это необходимо, не зависимо выиграл ты или нет. Надо еще раз просмотреть в голове, чтобы извлечь урок. Ошибки были, но я жив, а это главное. Значит, принятое решение было верным.
После спустился в бар, где за стойкой пустовало место Джона, теперь уже навсегда, и я сидел в одиночестве. Линды тоже не было видно, как и тех старичков, что сидели с ней за столиком. Зазвонил телефон, звонила Анна:
– Ты куда пропал?
– Я оставил телефон в машине, когда выходил из нее, – оправдывался я, и это было правдой, идя к Ленцу, я телефон не брал. – Только приехал, был в Лозанне.
– Ясно. Понравилось?
– Еще бы. Давай завтра встретимся? – Предложил я, и Анна согласилась. С чувством выполненного долга, дольный сегодняшним днем, я отправился спать.
14
Утро. Спешить мне было некуда, поэтому я позволил себе посидеть в кресле, подумать. Выходить на улицу не хотелось. Тучи затянули небо, дождя пока не было, но, что ему стоило начаться в любой момент. Но даже не зависимо от погоды, которая слегка испортила настроение, мне надо было решить два вопроса: первый, – как быть с деньгами, второй, как передать информацию. Второй вопрос был тесно связан с первым. Я не собирался пересекать границу, пусть формальную с сумкой денег, с компроматом на себя. Любая лишняя деталь может иметь неприятные последствия: ограбят, авария и прочее. По поводу денег у меня появилась идея – часть из них оставлю здесь, а вторую, тоже здесь, но в ином виде. Я хотел еще съездить в Берн,
