— Вначале он должен угадать контору, а затем громко-громко возмущаться, выкрикивая её название!
— И как они должны ореаги… отре… отреагировать? — споткнулся языком на слове Редькин.
— Да как обычные нормальные люди, растерянностью и сомнением. Человек должен смутиться, решить, что он разоблачён, накрутить себя, надумать чёрт-те что, работа-то нервная. Если шпион решит, что ему грозит опасность, он исчезнет под благовидным предлогом.
Алкоголь умеет творить чудеса, особенно с устатку, особенно горячий, особенно на голодный желудок. Обычно скромный и в меру закомплексованный инженер, Редькин поднялся из-за столика. Он обернулся к залу, куражась поднял кружку, повысил голос и, словно предлагая общий тост, воскликнул:
— Интелиджент сервис! Гоу хоум — валите отсюда! Как вы достали, уроды! Ну, что смотрите как бабы, смывайтесь, пока отпускаю!
Зал ответил Гордею гробовым молчанием. Посетители, все как один, глянули на столик у электрокамина. Немолодая супружеская пара, чинно сидевшая там, не спеша встала, с демонстративной неторопливостью допила чай и чопорно, не теряя чувства собственного достоинства, покинула трактирчик. Сразу после этого лёгкий смешок прошелестел над некоторыми столиками.
— Да ну, совпадение! — рухнул на свой стульчик Редькин. — Не верю я в это! Помнится, в фильме показывали, как их там готовят. Киборги, да и только, помнишь про Борна?
— То-то и дело, что в фильме, — откликнулся Сергей, — у них в кино из Магнума делают двадцать выстрелов без перезарядки. А в реальности ведь всё не так. Страна здесь маленькая, но на перекрёстке торговых путей. Такие суперагенты, как Джеймс Бонд или Борн, товар если не мифический, то штучный. Кроме того, они друг друга уже прекрасно знают, и теперь косятся в нашу сторону. Мы ведь для них неизвестная величина, потенциальная опасность. Проверь ещё раз!
— Шолом алейхем, ребята, я вас люблю, поэтому предупреждаю, покиньте этот трактирчик, пока не поздно! — разразился вторым тостом Гордей. — Моссад, на выход!
Редькин шалил продуманно, он говорил громко, но, не перекрикивая спокойную ненавязчивую музыку. Тем не менее, тот, кто старался прислушаться отчётливо, мог уловить смысл сказанного. Кроме того, иностранец, не знающий основ великого и могучего, не должен был воспринять его речь как нечто обидное или оскорбительное. Как разудалое веселье подвыпившего туриста — это да, это вполне допустимо. Но нарушением порядка здесь и не пахло. В конце концов, в немецких пивнушках и тосты, и песни звучат гораздо громче.
— Эх, не сработало! — с жалостью констатировал Гордей, — такую сказку развенчали!
— Смотри, смотри, ещё один столик уходит, — ткнул пальцем Сергей.
Четверо хмурых парней подались на выход, злобно сверкая глазами на веселящихся любителей глинтвейна.
— Да ладно, они и на евреев-то не похожи. Нормальные русские рожи с широкими монгольскими скулами.
— В Израиле сейчас две трети русских, — возразил Сергей. — А ну-ка, я сам попробую. ЦРУ, вы все под колпаком! И парня вашего мы засекли.
— Пиндосов на вынос! — подхватил Редькин.
Лысый мужичок с фотоаппаратом и жилистый собеседник попросили счёт. Пару минут спустя обезлюдел столик, из-за которого так стремительно смотался неизвестный.
— Ну, что доволен? — хитро улыбаясь, полюбопытствовал Сергей. — Может, ещё по глинтвейну, и разгоним остальных?
Так как «Джоли» застряла где-то с расчётами, Гордей охотно поддержал инициативу нового приятеля. Он без промедления метнулся к стойке и взял пару кружек горячего горячительного. Пару секунд Редькин потратил на осмотр обручального кольца бармена и сразу же вернулся на место.
— Ты был прав, у хозяина этого трактирчика очень похожее колечко, — признался Гордей, ставя перед Сергеем ещё одну литровую кружку.
В это время «Линнутэ» покинул ещё очередной посетитель. Он дождался девушку, с которой, видимо, договаривался о встрече и, подхватив её под локоток посреди зала, потащил за собою на выход.
— Уходим, пока эти уроды СВР за буи не послали, — донёсся обрывок его фразы на русском.
Вторая кружка глинтвейна близилась к концу, когда объявилась «Джоли» с заказом. Уточнив, всё ли устраивает дорогих посетителей, она одарила клиентов лучшей из улыбок и ушла, исполнив всё тот же соблазнительный танец грациозно виляющей плоти.
Некоторое время царило молчание. Наконец Сергей отложил вилку и лукаво взглянул на соседа по столику.
— Нет, так не интересно! — резюмировал он и поднял кружку. — Секуритэ, лягушатники, кого ждём? Нё ву ву занкье те па! Уж мы-то вас с ВЕВАК не спутаем.
— Секуритэ? ВЕВАК? Что ты имел в виду? — поспешил уточнить Гордей.
— Это французская и иранская разведки. Ещё недавно они жили дружно, а после Ливии разбрехались. Самое смешное, что и с той и с другой стороны — одни и те же арабы. Внутрисемейные разборки — это всегда весело. Эй, внуки Дяочабу, — не унимался Сергей, — срочно домой, Тяньаньмэнь ожидают новые испытания!
Новый знакомый Гордея Редькина оказался кладезем знаний и, что особенно важно, юмора. А ещё он умел слушать. Искренне, с любопытством, не перебивая, иногда подкидывая в огонёк общения смолянистые дровишки вопросов. Беседа незаметно перетекла от секретных служб к политике, а затем к экономике. Скользнула по общечеловеческим ценностям и остановилась на искусстве. За разговором и третьей кружкой глинтвейна собеседники даже и не заметили, как опустело заведение, в котором ещё час назад не было свободных столиков.
— Глянь-ка, все и вправду разбежались, — внезапно встрепенулся Сергей.
— Один остался, — глупо хихикнул Редькин, — должно быть, не шпион. Случайный прохожий? Сможешь угадать, кто это? Кстати, ты ещё обещал рассказать, как определил моих племянников, рейс и всё такое.
— С тобой всё просто, Интел-тур, восемь дней — семь ночей. Я тебя с Шереметьево помню, следом стоял. Тебя девица симпатичная провожала, рыжая такая. Напомнила, чтобы ты племянникам по игрушке привёз, а племяннице ещё рано. За Динамо обычно болеют по наследству, я предположил и угадал. Так что никаких чудес.
— Уф, слава богу! — выдохнул Гордей. — Так ведь и в чёрта можно поверить. А с разоблачением шпионов — это же ведь шутка? Случайное совпадение?
— Да нет, со шпионами как раз всё серьёзно. Честное слово, я не специально, просто место такое.
— А этот хмырь, что остался за столиком, почему не ушёл? Может он и не шпион вовсе, а так, случайный посетитель?
— С первого взгляда не понять — недовольно скривился Сергей. — Логика подсказывает, что этот типчик здесь не случайно, вот только взгляду зацепиться не за что. Ладно, пойдём другим путём, сейчас я его просканирую.
— Что значит — просканирую? — удивился Редькин.
— Да так, ерунда, — отмахнулся Сергей, — досадный случай. Ты только не принимай близко к сердцу и ничего не воспринимай всерьёз.
И тут Гордей с ужасом заметил, что сотрапезник, с которым он выпил не одну кружку хмельного напитка, мерцает странным голубоватым сиянием. Воздух вокруг словно сгустился, а стены зала разъехались в стороны. При этом столик, за которым восседал Редькин и его светящийся знакомый Сергей, вдруг оказался посередине.
Роскошная прибалтийская красавица-официантка потеряла свои соблазнительные формы и выскользнула из одежды. Её стройное, гибкое, нечеловеческое тело покрывала блестящая темно-зеленая чешуя.
Бокал, который протирал бармен, внезапно вытянулся, трансформируясь в непонятное оружие устрашающего вида. Сам хозяин заведения превратился в огромного мохнатого монстра.
Меньше всего изменился тот самый хмырь, которого хотел просканировать Сергей. Ростом он остался прежним, вот только кожа приобрела более серый оттенок, подбородок сузился, нос исчез, зато глаза стали огромными, словно листья фикуса. Чёрные бездонные глаза, полные печали и вселенской мудрости.
— Плазмоид из туманности Андромеды, — устало произнёс большеглазый, — вы арестованы за шпионскую деятельность в отношении галактики с белковой формой жизни. Кроме того, вы обвиняетесь в попытке несанкционированного воздействия ионизированной плазмы на живое существо. Согласно общевселенской конвенции мы высылаем вас в вашу туманность и подаём ноту протеста в Лигу всех форм разума.
Сергей, а вернее, то существо, что совсем недавно было Сергеем, медленно встало из-за стола и отряхнулось, сбрасывая шелуху покрова. Теперь рядом с Гордеем высился пылающий столб.
— Как вы выследили меня? — его голос напоминал треск зелёных веток во время лесного пожара, — до нынешней минуты моя защита была непроницаема.
— Ты сам к нам припёрся, — пророкотал мохнатый гигант с неведомой пушкой наперевес, — просто мы отыскали идеальное место, мимо которого не сможет пройти ни один шпион. Три вектора движения на плоскости, вход и выход в гиперпространство, пара ворот в параллельные миры и портал для прыжка во времени. Кажется, кто-то говорил, что некоторые места просто обречены служить для особых целей.
