Глава вторая
Старые тайны
В отличие от московской декабрьской слякоти зима в Пенсильвании была несравнимо мягче. За завтраком Олег попросил Мэри помочь ему найти тот самый госпиталь, где десять лет назад мог скончаться Дэн Фаррел.
Отец Мэри не вмешивался в разговор дочери и будущего зятя. Лишь изредка поглядывая на Умелова, он про себя отмечал все новые и новые качества избранника его дочери.
— Благодарю за кофе. Мне пора в университет, — откланялся Иван Андреевич и прошел к шкафу с верхней одеждой.
Мэри поднялась следом за отцом, чтобы проводить. У порога она обняла его и поцеловала в щеку.
— До вечера.
Закрыв за ним дверь, Мэри вернулась к столу и молча села напротив Олега.
Она явно была чем-то озабочена.
— Что-то не так? — спросил Умелов, почувствовал перемену в настроении невесты.
— Олег, а зачем нам нужен этот госпиталь?
— Я же тебе уже объяснил. Ты что, забыла? Мы же вместе с тобой слышали от бывшего радиста шхуны, задержанной у острова Онекотан, что владелец этой рыболовецкой компании, некто Дэн Фаррел, работавший под прикрытием ЦРУ, скоропостижно скончался в одном из госпиталей Филадельфии.
Мэри снова задумалась, пытаясь вспомнить подробности разговора с японцем месяц назад. Вдруг она серьезно посмотрела на Олега.
— Я, кажется, знаю этот госпиталь.
— Откуда? — удивился Олег.
— Возможно, это совпадение, но сердце мне подсказывает, что я видела того человека, которого ты хочешь найти.
Умелов напрягся, продолжая внимательно слушать Мэри.
— Десять лет назад, — продолжала она, — когда отец уехал в очередную командировку, я осталась с тетей Джессикой. В это самое время моя бабушка Ханако лежала после операции в Пенсильванском госпитале. В тот день мы поехали с Джессикой в госпиталь, чтобы поговорить с лечащим доктором. Я помню, что когда мы выезжали со стоянки госпиталя, в нас чуть не врезалась автомашина. Из нее буквально вывалился пожилой мужчина и стал корчиться на асфальте. Моя тетя убежала в приемный покой, чтобы позвать на помощь, а я осталась в машине.
Умелов слушал ее затаив дыхание. Он чувствовал, что это не было простым совпадением.
— Когда тетя Джессика убежала, к машине подъехал микроавтобус с надписью «Срочная доставка пиццы». Из него вышел какой-то молодой человек. Он переступил через корчащегося на дороге мужчину, открыл переднюю дверку его автомобиля и что-то забрал оттуда. Перед тем как сесть в свой микроавтобус, он подошел к нашей машине и угрожающе посмотрел на меня. С тех пор прошло уже десять лет, но я никогда не забуду этот взгляд.
Олег не мог поверить, что его невеста могла косвенно иметь отношение к этой истории. Конечно, то, о чем сейчас говорила Мэри, могло оказаться чистым совпадением и тот мужчина, у которого случился приступ, вполне мог оказаться совсем не Дэном Фаррелом. Но вдруг…
— А ты ничего не перепутала? Это действительно было десять лет назад?
— Да. Тогда же, в восемьдесят пятом, моя бабушка умерла в этом госпитале.
Умелов стукнул костяшками пальцев по столу.
— А где сейчас живет твоя тетя Джессика?
— Здесь, в Филадельфии, только в другом районе, на 30-й улице, рядом с пересечением Вартон-стрит.
Олег кивнул, хотя сказанное Мэри ни о чем ему не говорило.
— Как ты думаешь: будет удобно, если мы сейчас съездим к твоей тетушке?
— Зачем? — удивилась Мэри.
— Наверняка она знает больше, чем ты. Ведь когда это случилось, тебе, по моим подсчетам, было всего тринадцать лет. К тому же она могла запомнить его имя, когда его оформляли в госпиталь.
Мэри кивнула, соглашаясь с доводами Олега.
— Я сейчас ей позвоню. Возможно, она сейчас уже дома.
Умелов подлил себе еще чаю, приготовившись слушать телефонный разговор невесты со своей тетей.
— Привет, Джессика, это я. Я тоже рада тебя слышать. Да, два дня назад. Я хочу тебя познакомить со своим женихом из России. Да, ему тоже будет очень приятно. Мы не нарушим твоих планов, если заедем к тебе в ближайшее время?
Умелов напряг слух, ловя интонацию английской речи Мэри.
— О'кей. Тогда мы будем у тебя к полудню.
Мэри положила трубку и, посмотрев на Олега, сообщила ему итог разговора, который был ему уже известен.
Олег посмотрел на свои часы и, встав из-за стола, подошел к любимой.
— Значит, у нас есть еще три часа. Я очень по тебе соскучился.
— Мы же только одну ночь не были вместе, — улыбнулась ему Мэри, обнажив свои белые зубы.
— Все! Я хочу тебя!
С этими словами Умелов схватил Мэри за руку и быстро увлек в гостевую комнату.
В горячем пылу они не слышали, как щелкнул замок входной двери.
Иван Андреевич осторожно прошел в гостиную, чтобы забрать забытый на столе конспект с лекциями, которые он должен был читать студентам. Никого там не обнаружив, он собрался окрикнуть дочь, но тут услышал стоны, раздававшиеся из гостевой комнаты. Он подошел вплотную к закрытой двери, не решаясь постучать. Постояв несколько мгновений в растерянности, он вдруг улыбнулся и, покачав для приличия головой, тихо вышел на улицу.
* * *
В свои сорок лет Джессика Паркер выглядела как киноактриса. Особого шарма ей придавали восточные черты лица и отличная фигура двадцатилетней девушки. Олег не мог не оценить эту зрелую женскую красоту, но сейчас его больше интересовал только один вопрос: вспомнит ли Джессика тот эпизод у госпиталя. Не желая форсировать события, он терпеливо ждал, когда женщины наговорятся друг с другом. Слушая их английскую речь, он с радостью осознал, что понимает смысл их разговора без особого напряжения.
Джессика была в восторге от рассказов Мэри. Иногда она бросала быстрый взгляд на Олега. Он мог поклясться, что это был взгляд настоящей женщины-хищницы.
— Спроси его: может быть, он хочет еще кофе? — обратилась Джессика к племяннице.
— Ты хочешь еще кофе? — тут же по-русски поинтересовалась Мэри у Олега.
— Нет, спасибо, — немного нервно ответил Умелов, желая быстрее перейти к главному вопросу, ради которого они, собственно, и приехали к Джессике.
Неожиданно его внимание привлекла фотография, стоявшая в старой рамке на каменной полке над камином.
— Кто это? — показал он на старое фото.
— Это? Это старший брат моей японской бабушки, — ответила Мэри за Джессику.
— Он был военным? — спросил Умелов, не решаясь спросить разрешения рассмотреть фотографию поближе.
— Да. По словам бабушки, он пропал без вести осенью сорок четвертого года.
Журналистский инстинкт не давал покоя Умелову.
— А при каких обстоятельствах это случилось?
— Джессика, — обратилась Мэри к тетушке, — Олег спрашивает, знаешь ли ты, при каких обстоятельствах пропал брат нашей бабушки.
Джессика кивнула и быстро пересказала историю, которую наверняка ей неоднократно рассказывала ее мать-японка.
Дослушав рассказ тети, Мэри обратилась к Олегу:
— Она говорит, что ее дядя во время войны служил в японской армии, где-то в Маньчжурии. Осенью сорок четвертого он приехал на побывку домой. Прямо перед вылетом на Филиппины, на новое место службы. Перед отъездом он отдал нашей бабушке эту фотографию. Через месяц пришло сообщение, что самолет, на котором дядя летел на Филиппины, видимо, был сбит над океаном. Потом пришли известия о гибели других ее братьев. Эта фотография — единственное, что осталось от имущества моей бабушки после авиационного налета, когда погибли все ее родственники.
Не удержавшись, Умелов все-таки спросил на английском языке:
— Можно мне поближе ее рассмотреть?
— Разумеется, — кивнула головой Джессика. Олег поднялся с дивана и снял фото с полки. Фотография была сделана в классическом для того времени стиле. На темном фоне стоял молодой человек в военной форме, опираясь одной рукой на высокую спинку стула. Рамка была сделана из бамбука, который за столь длительное время лишь слегка изменил свой цвет. Перевернув фото, Умелов увидел, что сзади в рамке была вставлена деревянная дощечка без каких либо надписей и дат. Еще раз взглянув на изображение, Олег вернул его на место.
— Спасибо, — кивнул он Джессике. — А как его звали?
— Такэо, — ответила Мэри.
Умелов снова сел на диван и все же решился перевести разговор на тему, ради которой они с Мэри приехали сюда.
* * *
Информация, которую Умелов узнал от Джессики Паркер, почти на сто процентов подтверждала факт того, что Дэн Фаррел и был тем самым мужчиной, у которого случился приступ у самых дверей госпиталя десять лет назад.
Сам Пенсильванский госпиталь располагался на пересечении улиц Спрюс и Девятой, прямо напротив сквера Вашингтона. Для тех, кто ни разу не был в Филадельфии, лучшим ориентиром для самостоятельного поиска этого госпиталя была набережная реки Делавер, от которой это медицинское учреждение находилось в пяти кварталах. Ориентиром, где нужно было поворачивать с набережной, служил Центр ветеранов Вьетнама.
