Ознакомительная версия.
– Я могу узнать почему?
– Это связано с его командировкой, – повторил Нодар, – и с сотрудничеством нашей страны с США в борьбе с терроризмом. У нас есть только семь дней на расследование убийства генерала Гургенидзе. И мы должны сделать все, чтобы найти преступника.
– И вы не можете мне сообщить причины столь конкретного срока? – поинтересовался Дронго.
– Почему, наверное, могу, – спокойно ответил Гигаури и оглянулся по сторонам. – Собственно, через несколько дней об этом будет знать весь мир. Через семь дней американцы должны высадиться в Грузии, – ошеломил он своего собеседника, – у нас уже подписаны все договора. Все решено. Их специалисты будут готовить наш спецназ и внутренние войска. Но вы, конечно, понимаете, пока эту новость в мире знают лишь считаные единицы.
Дронго остановился. Услышанное было настолько невероятным, что в это было трудно поверить.
– Вы просчитали все последствия такого решения? – задумчиво спросил он.
– Решение принималось на высшем уровне, – заметил Нодар. – Я не вхожу в число лиц, которые рассматривают такие вопросы. Это компетенция президента страны и высшего руководства.
– Гургенидзе подписал договор о начале сотрудничества с американцами, – повторил Дронго, – и вы считаете, что его смерть как-то с этим связана.
– Так считаем не только мы, но и американское посольство в Тбилиси. Посол уже заявил, что, если мы не найдем виновников смерти Гургенидзе, приезд американцев в Грузию будет приостановлен.
– Может, этого как раз и добиваются те, кто убил генерала? – спросил Дронго, продолжая движение.
– Возможно. Но американцев можно понять. Если мы не смогли обеспечить безопасность собственному генералу полиции, то как собираемся охранять приглашенных советников?
– Они не предлагали вам помощь в расследовании? – задал вопрос Дронго.
– Уже предложили. Через два дня в Грузию прибудут их специалисты ФБР. Но у нас есть некоторые сомнения. Разобраться в наших проблемах и понять, что именно у нас происходит, не так-то просто. Американцам нужно объяснять, почему нам не подчиняется Абхазия или почему наши чиновники не могут появляться в Аджарии. В общем, у нас масса региональных и местных проблем, которые специалисты ФБР не обязаны знать. Поэтому и нет никакой уверенности, что они справятся. Сегодня вторник. До высадки десанта осталось семь дней. И мы решили, что нужно найти специалиста, который хорошо понимает наши проблемы. Вот поэтому и решили обратиться к вам – лучшему аналитику из всех, кого мы знаем.
Дронго помолчал. Они находились у административного здания кафедрального собора, украшенного барельефом «Улов святого Петра». Он подумал, что этот барельеф очень соответствует характеру их беседы, и усмехнулся. Потом, оглянувшись на молодого сотрудника службы безопасности, по-прежнему державшегося от них метрах в ста, внимательно посмотрел на Нодара.
– Мы готовы на все ваши условия, – сказал тот. – Время не терпит. Можем прямо отсюда поехать в аэропорт. Полетим в Тбилиси через Стамбул. Если, конечно, вы согласитесь.
Дронго продолжал молчать.
– Если вы не можете принять участие в расследовании или вас смущают какие-то моральные обязательства, считайте, что нашего разговора не было, – заявил Нодар. – Возможно, вы находите, что не вправе вести расследование, в результате которого можете выйти на российские спецслужбы. Я ничего не утверждаю, но стратегически ведь каждому ясно, кому мешает американский десант в Грузии.
Дронго все еще молчал. Они повернули к зданию мэрии города.
– Решайте, – попросил Нодар, – у нас мало времени.
– Хорошо, – сказал Дронго. – Только заберем мои вещи. И еще мне нужно будет купить несколько сорочек, чтобы иметь надлежащую смену белья.
– В Стамбуле у нас будет около трех часов времени, – улыбнулся Нодар. – Честно говоря, я не рассчитывал на ваше согласие. Считал нашу встречу авантюрой. Мы полетим через Цюрих. Из Хельсинки нет прямого рейса на Стамбул. Либо через Цюрих, либо через Стокгольм.
– Я так и думал, – поморщился Дронго, – придется дважды садиться в самолет. Ради вас я иду на невероятные жертвы, – пошутил он и уже более серьезно спросил: – Вы знаете, что у меня много друзей в вашей стране?
– Знаем, конечно. Это тоже сыграло не последнюю роль в нашем выборе. И знаем про ваши кавказские корни. Вы способны лучше понять наши проблемы.
– Просто я очень люблю Грузию, – признался Дронго. – Будем считать, что мы договорились. Детали обговорим в самолете. К тому же я должен помнить, что являюсь почетным членом вашего спецназа, а значит, я не имею права отказываться.
Самолет набрал заданную высоту, и стюардессы начали разносить напитки пассажирам обоих салонов. В бизнес-классе находилось лишь несколько человек. Дронго с самого начала полета испытывал некоторое неудобство. Оба его спутника летели экономическим классом, тогда как ему предложили билет в первый салон. Дронго понимал, что такой выбор продиктован отсутствием средств. Очевидно, его спутники взяли билеты туда и обратно, что было гораздо дешевле, а для него купили билет бизнес-класса в одну сторону, который к тому же всегда можно сдать обратно.
Когда разнесли напитки и начали раздавать еду, он решительно поднялся и прошел в соседний салон. Там тоже было не так много пассажиров. Дронго подошел к Нодару.
– Ценю ваше благородство, – негромко произнес он, – но было бы лучше, если бы мы сидели рядом. Хотя понимаю, что билет экономического класса в одну сторону стоит не дешевле того, по которому путешествую я.
– Вы все понимаете, – усмехнулся Нодар, – именно поэтому мы взяли билеты в разные салоны. Кроме того, кто-нибудь может проверить, с кем именно вы летите. И будет неприятно, если в салоне бизнес-класса окажется известная фамилия.
– Они проверят всех пассажиров самолета, – возразил Дронго. – И вообще, я не думаю, что ваша конспирация может вам помочь. Но в первом салоне я чувствую себя не совсем уютно. Поэтому лучше посижу здесь. Тем более что рядом с вами есть свободные места.
Он уселся около Нодара. Молодой напарник Гигаури, сидевший у окна, взглянул на него и только кивнул головой.
– Не думаю, что в салоне самолета кто-нибудь понимает русский язык, – сказал Дронго. – Но жаль, что я не знаю грузинского, говорили бы на вашем языке.
– Могли бы и выучить, – заметил Нодар. – Я думал, вы понимаете по-грузински.
– Немного, – улыбнулся Дронго, – поэтому нам придется говорить по-русски.
К нему подошла стюардесса из первого салона:
– Извините, мистер, но вам нужно вернуться на свое место. Мы сейчас раздаем еду.
– Я не голоден, – отозвался Дронго, – и хочу посидеть здесь, рядом с моим другом.
– Может, вам лучше перейти вместе с ним в первый салон, – предложила стюардесса. – У нас только три пассажира бизнес-класса.
– Спасибо, – Дронго поднялся и обратился к Нодару: – Она предлагает нам пройти в другой салон. Давайте примем ее предложение. Ведь там только два пассажира, не считая меня. А здесь человек пятьдесят. Среди них вполне может оказаться кто-то, знающий русский, а там двое скандинавов наверняка его не понимают.
Нодар поднялся и прошел следом за Дронго.
– В Турции у нас будет три часа времени, – напомнил он. – Я не знаю турецкого, но надеюсь, вы сумеете сориентироваться, ведь турецкий и азербайджанский достаточно похожи.
– Почти идентичны, – согласился Дронго.
– Не знаю, к сожалению, ни одного из них, – признался Нодар.
– Лучше всего знать английский и русский, – пробормотал Дронго. – Во всяком случае, в Европе и в странах СНГ тогда никаких проблем. Хотя в идеальном варианте неплохо знать еще китайский, арабский, французский, испанский. И тогда можно спокойно путешествовать практически по всему миру.
Они прошли в салон бизнес-класса, и Нодар устроился рядом с Дронго. Тот обратил внимание, что, усаживаясь, Гигаури протиснулся в кресло как-то правым боком, словно оберегал левую руку.
– И вы знаете все эти языки? – спросил Нодар. – Только не говорите, что знаете, иначе у меня появится комплекс неполноценности.
– К сожалению, не знаю, – признался Дронго. – У меня в активе русский, английский, итальянский, конечно, азербайджанский и турецкий. Не более того. Скромный набор обычного образованного человека. Часто жалею, что не владею французским или немецким.
– Слава богу! – притворно вздохнул Нодар. – Я тоже, кроме грузинского, знаю еще английский и немецкий. Как вы говорите, обычный набор образованного человека…
– Забыли про русский, – тихо напомнил Дронго.
– Что? – не понял Нодар.
– Вы забыли назвать русский язык. Его вы тоже хорошо знаете.
– Да, конечно, – нахмурился Нодар, – мы так к нему привыкли, что воспринимаем знание русского языка как само собой разумеющееся.
Ознакомительная версия.
