Доктор Но - Флеминг Ян

М. услышал металлическое «Хорошо, шеф» и отпустил кнопку.

Затем, по давно заведенному обычаю, достал трубку и принялся ее набивать. Когда вошла секретарша, он не поднял головы и даже не взглянул на полдюжины депеш, которые она старательно разложила на столе. Он прекрасно знал; что если бы произошло нечто необычное, его уведомили бы еще ночью. Один из телефонов загудел.

— Это вы, сэр Джеймс?.. Не могли бы вы уделить мне пять минут?

На другом конце провода послышался легкий смешок:

— Могу даже шесть. Что случилось? Хотите, чтобы я обследовал одного из министров Ее Величества, который вызывает у вас подозрения?

— Речь не об этом, — ответил М. без тени улыбки.

Он принадлежал к старой школе и не любил шуток подобного рода. Впрочем, продолжил он весьма вежливо:

— Мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу одного из наших сотрудников, не будем называть его имя, который вчера вышел из госпиталя. Вы понимаете, о ком я говорю?

Последовала короткая пауза.

— Прекрасно понимаю, — сказал наконец сэр Джеймс. Голос его зазвучал с профессиональным бесстрастием.

— Физически парень в отличной форме, — продолжил он. — Раны на ноге полностью зажили. Откровенно говоря, я считаю, что он еще легко отделался. Но если вы собираетесь поручить ему какое-нибудь новое дело, я бы вас попросил его поберечь. У него все-таки было нелегкое испытание.

— За это ему и платят, — проворчал М.. — Так я не понял, он здоров или нет?

— Дорогой мой, — ответил сэр Джеймс. — Это довольно сложный вопрос. Боль, ее действие, порог, границы еще мало изучены. Очень трудно измерить страдания женщины при родах или мужчины — при почечных коликах. Слава Богу, человеческое тело невероятно выносливо. Но не заблуждайтесь, ваш агент действительно испытал адские мучения. Конечно, у него ничего не сломано, но если быть точным...

— Ладно, ладно, — с целомудренной стыдливостью проговорил М..

Что бы там ни было, Бонд совершил ошибку и, естественно, за это поплатился. И не сэру Джеймсу Молони учить М., как руководить своими агентами. Ему показалось, что в голосе знаменитого врача звучал легкий упрек...

— Кстати, сэр Джеймс, вы когда-нибудь слышали о некоем докторе Питере Стейнкроне?

— Нет, не доводилось.

— Это американский медик. Он недавно опубликовал работу о сопротивляемости человеческого организма. Среди всего прочего я обнаружил там список частей тела, без которых человек теоретически может обойтись. Я его переписал дословно. Зачитываю: желчный пузырь, селезенка, миндалины, аппендикс, одно из двух легких, одна почка, две пятых крови, две пятых печени, большая часть желудка, 1 м 25 см кишечника и половина мозга. Что вы на это скажете?

— Я удивляюсь, — ответил сэр Джеймс ледяным тоном, — что ваш автор не включил в список обе ноги и обе руки. По-моему, все это чушь. Но куда вы клоните и что пытаетесь доказать?

— Просто подтверждаю, что наш приятель легко отделался. На самом деле, — продолжил он как можно более твердо, — у меня не было намерений поручать ему какое-либо сложное дело. Напротив, я хочу предложить ему поездку на курорт. На Ямайке исчезли двое наших агентов. Мужчина и женщина. Все указывает на то, что они скрылись вместе. Но мне нужны доказательства. Теперь убедились — не слишком трудная задача.

— В таком случае, я не возражаю, — сказал сэр Джеймс. — Не подумайте, что я суюсь не в свое дело, но человеческая смелость имеет свои пределы. Я знаю, парни, которыми вы руководите, не из слабаков. Но не думаю, что вам будет приятно увидеть, как кто-то из них сломается. Тот, о котором мы говорим, силен и вынослив. Я уверен, он еще долго проработает для вас. Но вспомните, что Моран говорит о бесстрашии.

— Не помню.

— Он говорит, что бесстрашие, как капитал — чем больше расходуешь, тем меньше остается. А наш приятель транжирит этот капитал, начиная с войны. Подумайте об этом. Он еще настоящий боец, но всему есть предел.

— Правильно, — отрезал М., решив на этом завершить обсуждение. — Я посылаю его на Ямайку погреться на солнышке. Не волнуйтесь. Кстати, вы выяснили, чем его отравила эта русская?

— Вчера я получил результаты анализа, — сказал сэр Джеймс, тоже весьма довольный переменой темы.

У старины М. характер капризней, чем погода. Сумел ли он правильно понять?

— На это у нас ушло три месяца. По части ядов русским можно доверять. Они обязательно придумают такой составчик, о котором никто и не слыхивал. На этот раз речь шла о фугу. Научное название — Тетродоксин. Его выделяют из молок одной японской рыбы. Сами японцы часто используют его при самоубийствах. Этот состав по своему действию немного напоминает яд кураре. Сначала — паралич нервной системы. Потом парализуются мышцы моторно-двигательного и дыхательного аппаратов. У человека двоится в глазах, потом он просто не может их открыть. Затем отказывают дыхательные мышцы, голова откидывается и начинается паралич органов дыхания.

— Если я правильно понял, Бонд остался жив только чудом?

— Да, это на самом деле так. Он выжил благодаря одному французу, который находился рядом. Тот его немедленно уложил и стал делать искусственное дыхание до прихода врача. Вторым чудом было то, что этот доктор в свое время практиковал в Южной Америке и хорошо знал действие яда кураре. Один шанс из миллиона, что все это совпало... Кстати, а что стало с русской?

— Она умерла, — ответил М. своим самым сладчайшим голосом. — Ну ладно, сэр Джеймс, я бесконечно вам благодарен. И не волнуйтесь. Я не буду перегружать вашего пациента. До свидания.

Сказав это, он повесил трубку и принялся за лежащие на столе бумаги. Скоро перед ним осталась лишь бежевая папка с красной звездочкой «совершенно секретно». На обложке стояли крупные буквы «КАРИБЫ», а чуть пониже было подписано «Стренжвейз и Трублад».

На интерфоне зажглась лампочка.

— Пришел 007, шеф, — прозвучал голос мисс Манипенни.

— Пусть войдет. И вызовите ко мне, пожалуйста, минут через пять главного эксперта по оружию.

М. выпрямился и раскурил трубку. Он не отводил внимательного, безжалостного взгляда от двери.

Джеймс Бонд вошел и сел.

— Добрый день, 007, — сказал М. сухо.

— Здравствуйте, шеф, — ответил Бонд.

Молчание. М. яростно тянул трубку. Бонд казался совершенно спокойным. Но как долго он ждал и боялся этого момента! В течение долгих месяцев, пока его перевозили из больницы в больницу, в течение нескончаемых недель выздоровления, пока он вновь и вновь тренировал ослабшее тело, он думал только о том мгновении, когда снова сядет напротив М.. Это будет означать, что он опять стал человеком.

Холодные серые глаза М. разглядывали его без тени снисхождения. Зачем он вызвал его? Чтобы устроить выволочку по поводу ошибки, едва не ставшей роковой? Или, хуже того, собирается перевести Бонда на работу в контору, забыв обо всех его прошлых заслугах?

«Но может быть... может быть, — говорил себе Бонд, — шеф приготовил для него какое-нибудь стоящее задание, которое поможет ему снова проявить себя асом секретной службы?»

М. откинулся на спинку кресла и наконец заговорил:

— Как вы себя чувствуете? Рады встрече?

— Очень рад, шеф. И чувствую себя отлично.

— Что вы думаете по поводу последнего дела? Мне не хотелось бы показаться надоедливым, но, как вам известно, я предпринял некоторое расследование. Впрочем, начальник главного штаба уже получил ваши свидетельские показания. Хотите что-нибудь добавить?

Интонации М. Бонду не понравились. Сухой, деловой тон, не предвещающий ничего хорошего. Однако, он прямо ответил:

— Мне нечего сказать, шеф. Во всем случившемся виноват только я.

М. медленно наклонился вперед и обеими руками оперся на стол. Взгляд его был жестким.

— Это совпадает с моим мнением, — проговорил он пугающе мягким голосом. — Если я правильно помню, ваш пистолет дал осечку. Это была «Беретта» с глушителем, так? Агент с индексом 00 не имеет права на подобную оплошность. Если, конечно, он не собирается менять профессию...