Вскоре слухи о говорящих скульптурах поползли по Москве, и демидовский сад нарекли «Нескучным».
Пошел легкий снег, немного потеплело. Зорин уже докуривал и собирался идти домой, как вдруг в глубине Аллеи влюбленных он заметил темную фигуру. Незнакомец явно торопился, шаг его сбивался, он все время оглядывался. Зорин быстро сунул окурок в снег, встал и спрятался за одну из колонн ротонды. Человек остановился совсем рядом, еще раз огляделся, затем достал из глубины черного пальто пистолет и, передернув затвор, переложил оружие в наружный карман. Сердце Зорина взволнованно застучало. Неужели?! Неужели ему повезло и пришел его звездный час? Вот он, перед ним – бандит-рецидивист, убийца, идущий на дело! Зорин напрягся и бесшумно двинулся за «объектом». Незамеченным он проследовал за ним до Пушкинской набережной и вышел к каскаду «Купальщица». Здесь неизвестный остановился и позволил себе отдышаться. В очередной раз оглядевшись, он присел рядом с фонтаном и стал осторожно раскапывать снег под постаментом. Через мгновение в его руках блеснул в лунном свете продолговатый округлый предмет. Наблюдавший за ним из-за дерева Зорин прищурился. Камень! Обыкновенный крупный булыжник, каких полно на берегах Москвы-реки. Незнакомец засопел, сжимая камень в руках. Хрясть! – неожиданно булыжник развалился на две половинки, оказавшись полым внутри. Человек в черном пальто достал из-за пазухи какие-то бумажные листки и, осторожно сворачивая, стал вкладывать их внутрь одной из половинок булыжника.
«Шпион!» – озарила догадка Зорина. Он вспомнил, как год назад читал заметку в газете «Правда» о разоблачении офицера Главного разведывательного управления Генштаба СССР Петра Попова, работавшего на американскую разведку. Тот тоже прятал свои шифровки именно в такие замаскированные «закладки».
Кровь тревожно запульсировала в висках, Зорин даже испугался, что стук его сердца спугнет незнакомца, и, глубже спрятавшись за дерево, он сильнее запахнул шинель. Эх, если б сейчас с ним было его табельное оружие! «Но ничего, справлюсь и так», – подумал Зорин и, резко выскочив из-за дерева, эффектно крикнул:
– Милиция! Ни с места! Руки вверх! Неизвестный удивленно охнул, отчаянно завертел головой, его рука скользнула к наружному карману. Зорин, в три прыжка преодолев разделявшее их расстояние, ловко выбил ногой вскинутый незнакомцем пистолет, повалил растерянного шпиона на землю и начал заламывать ему руки.
И вдруг из темноты, словно призраки, прямо перед Зориным материализовались какие-то фигуры, он почувствовал, как чьи-то сильные руки оторвали его от пойманного шпиона, отбросили в сторону, чье-то колено уперлось ему в спину и вдавило в снег. «Комитет госбезопасности СССР! Не шевелиться!» – обжигающим шепотом хлестнула ему в ухо резкая команда.
А на следующее утро в кабинете заместителя начальника Второго главного управления КГБ СССР генерал-лейтенанта Плужникова Зорин узнал, как сорвал операцию советской контрразведки, долго и кропотливо следившей за атташе посольства США. У чекистов возникли подозрения, что основным местом работы атташе было не дипломатическое поприще, а Центральное разведывательное управление США. Требовались доказательства. Под видом инженера одного из оборонных НИИ сотруднику КГБ удалось выйти на инициативный контакт с двуликим дипломатом. «Инженер» предложил передать некие ценные сведения. Дипломат согласился и сообщил место для закладки в Нескучном саду. И вот когда чекист, выдававший себя за инженера-предателя, вкладывал документы в тайник…
– Н-да, – похлопал по карманам генерал Плужников и поднял взгляд на вытянувшегося перед ним в струнку Зорина. – Куришь?
Зорин быстро вытащил из кармана пачку «Казбека» и протянул генералу. Плужников взял одну папиросу, размял ее пальцами и потянулся за спичками. Зорин опередил его, чиркнул зажигалкой – перед лицом Плужникова вспыхнул огонек. Генерал уже хотел прикурить, но неожиданно отстранился и отложил папиросу в сторону.
– Совсем забыл! Я ж бросил, – пробурчал генерал. – Прочитал в американском журнале: их ученые недавно установили, что курить – вредно. Второй месяц мучаюсь.
Плужников вздохнул и, прищурившись, посмотрел на Зорина:
– Ну и что прикажешь с тобой делать?
– Товарищ генерал! Я понимаю, что заслужил самое строгое наказание, и прошу скорее передать материалы моего дела в трибунал.
Генерал встал из-за массивного дубового стола, мягкой пружинистой походкой прошелся по кабинету и остановился около большого аквариума, в котором, переливаясь в лучах утреннего солнца, грациозно плавали разноцветные тропические рыбки. Плужников взял с подоконника круглую жестяную коробку из-под монпансье, аккуратно открыл ее и, зацепив щепотку сушеного мотыля, стал кормить рыбок.
– Твоего дела, говоришь?.. – усмехнулся генерал. – Никакого твоего дела нет. Ты выполнял свой долг. А провал операции – наша недоработка. Как мы тебя в парке не заметили? Не понимаю…
Генерал отряхнул руки, так же аккуратно закрыл коробочку и с сочувствием глянул на Зорина.
– Но у тебя теперь другая проблема. У тебя теперь нет работы.
– Товарищ генерал! Увольнение – слишком легкое наказание для меня.
– Да никто тебя не увольнял! – улыбнулся Плужников. – Сегодня утром Министерство внутренних дел СССР было расформировано, его полномочия переданы в республиканские МВД.
Зорин в недоумении уставился на генерала.
– Не будем обсуждать целесообразность данного действия, – продолжил Плужников. – Раз партия и правительство приняли такое решение, значит, они всесторонне оценили все его последствия. Значит, так надо. Только ты вот теперь без работы. Что делать-то будешь?
Зорин, не осознав до конца смысл услышанного, в растерянности пожал плечами. Генерал подошел ближе, заглянул ему прямо в глаза:
– Ты ведь иностранные языки знаешь?
– Английский, французский… – ответил Зорин. – Немного немецкий.
– Это хорошо, – кивнул генерал и вернулся к столу. Выдвинув верхний ящик, он достал папочку с тесемками, неспешно развязал их и вынул несколько листков бумаги. – Хорошо о тебе пишут, н-да… «Исполнителен, дисциплинирован, хорошо образован…» А, вот еще: «Мыслит логически, кропотливо и вдумчиво выполняет работу…» Про верность партии и идейность я уж и не говорю. Хорошую рекомендацию дает тебе товарищ Чанов.
– Владимир Федорович?! – в изумлении воскликнул Зорин.
– Точно – Владимир Федорович, – кивнул Плужников. – Мы с Володей давние приятели, и я знаю, что он слов на ветер не бросает. Так что делаю тебе предложение: приходи к нам на работу.
Так в январе 1960 года майор Зорин попал в контрразведку. Два месяца ушло на дополнительные формальные проверки, и в апреле он уже обживал маленький, но уютный кабинет на площади Дзержинского. Конечно, сразу собственного дела Зорину не поручили – для начала Плужников направил майора в архив и приказал ознакомиться с материалами операций, проводимых под руководством генерала.
Утром 1 мая, несмотря на праздничный день, Зорин пришел на работу пораньше и только успел разложить папки, как его срочно вызвали к начальству. Под доносившиеся из приоткрытого окна радостные крики демонстрантов и звуки бравурного марша Зорин вошел в кабинет Плужникова и застал генерала в тот момент, когда он
