— А гвоздь, похоже, длинный, — предположил Малко.
— Восемь сантиметров, — отозвался Кризантем.
— И он не умрет? И не сойдет с ума?
— Нет.
Кризантем, похоже, находил все это вполне естественным. Танцор протяжно взвыл, вращаясь на месте. Его руки медленно поднимались к небу. Он поднял глаза, и Малко прочел в них неземную радость. В этот момент танцор внезапно обмяк и рухнул на спину. Музыка смолкла.
— Умер, — с ужасом прошептал Малко.
— Да нет же! Очнется через несколько часов. Сейчас он в блаженном трансе.
Четверо дервишей осторожно подняли тело «крикуна» с земляного пола и унесли его головой вперед. Голова висела, как у трупа. Музыканты отложили инструменты.
Малко тряхнул головой, пытаясь сбросить оцепенение.
— Я должен вас ненадолго покинуть, — сказал Кризантем. — Подошло время нашей церемонии. Мне предстоит исполнить ритуальный танец.
Малко и Кризантем находились в храме уже пять дней. Два дня назад Малко полностью восстановил доклад. Написанный им текст почти в точности соответствовал оригиналу. Если бы кто-нибудь решил зачитать данный документ с трибуны ООН, то самоубийства среди высокопоставленных чиновников начались бы раньше, чем оратор успел бы проверить микрофон.
Сразу после окончания работы Малко вложил копию доклада и сопроводительное письмо в конверт и попросил смотрителя отправить все это обычной почтой на домашний адрес Фостера Хилмана. В письме Малко пояснил, что смерть никак не входит в его планы и что в случае продолжения травли он будет вынужден предать документ гласности. После этого убивать пришлось бы слишком многих...
Разумеется, эта копия не имела силы оригинала — здесь не было нужных подписей. Зато были фамилии и подробности. Малко рассудил, что Фостер Хилман не будет рисковать и отзовет убийц. Хотя не исключалась и вероятность того, что Хилман не поддастся на угрозу.
Малко решил выждать некоторое время, а затем, когда письмо предположительно будет получено адресатом, добраться до американского посольства и связаться с Хилманом по шифрованному телетайпу. Малко был почти уверен, что Уильям Коби побоится ему помешать.
Музыканты заиграли снова, и Малко выглянул в окно. В зал гуськом входила новая группа дервишей — восемь человек. Кризантем шел четвертым. Все мужчины были в длинных балдахинах, в остроконечных колпаках и босиком. Скрестив руки и опустив глаза, они встали полукругом в правой части зала.
Тут Малко заметил, что возле каждого дервиша из земляного пола торчит деревянный столбик. Дервиши выдвинули вперед левую ногу и зажали столбики между пальцев. Затем они начали медленно поворачиваться вокруг своей оси против часовой стрелки. При этом на фоне музыки зазвучало странное пение: дервиши затянули монотонную песнь, почти не разжимая губ.
Малко пристально следил за Кризантемом. Подобно остальным, тот просунул между пальцами левой ноги деревянный столбик и кружил вокруг него. Музыка внезапно стихла, и в зале теперь слышался только шорох одежды и топот босых ног по ровной земле. Дервиши вертелись все быстрее, отталкиваясь правой ногой, словно ехали на невидимых самокатах. От их вращения у Малко даже начала кружиться голова. Он посмотрел на часы и обомлел: церемония длилась уже полчаса!
Теперь одна рука дервишей была поднята к небу, а другая опущена к полу. Кризантем как-то объяснил Малко смысл этой позы: она символизирует связь между духовным началом — небом, и материальным — землей.
Неожиданно Малко уловил какой-то посторонний звук. Прислушавшись, он различил стук высоких каблуков. Почти сразу же из той двери, откуда появились музыканты, выбежала женщина, в которой Малко с изумлением узнал ту самую проститутку из «Золотого паука».
Она затравленно огляделась по сторонам, захлопала глазами при виде дервишей и крикнула:
— Ахтунг!
Больше ничего она сказать не успела: раздались три громких хлопка, заглушившие оркестр, и девушку швырнуло вперед. Она упала к ногам музыкантов, дважды содрогнулась и замерла. Рядом с ней валялась раскрывшаяся сумочка.
Малко уже схватил свой пистолет. Вслед за девушкой из-за двери выскочили трое незнакомых ему мужчин. У первого было плоское азиатское лицо, двое других красными лицами напоминали мясников. Все трое держали в руках оружие.
Малко не мог понять, как девушке удалось найти сюда дорогу, но размышлять было некогда.
Убийцы уже увидели Малко, но между противниками находились дервиши. Трое незваных гостей замешкались, не зная, с кого начинать. И вдруг зал огласился грохотом выстрела. Один из незнакомцев схватился руками за грудь и упал на спину. Двое других вскинули пистолеты с длинными глушителями, но не могли сообразить, кто именно стрелял.
Кризантем продолжал вертеться, не отставая от других дервишей, но сейчас в левом рукаве он прятал свой старый парабеллум «астра». Малко увидел, как Элько, не замедляя вращения, быстро достал оружие из рукава и выстрелил. Но на этот раз Кризантем промахнулся. Двое пришельцев, оставшихся в живых, быстро обменялись несколькими словами, потом одновременно подняли оружие и начали стрелять. Звуки выстрелов напоминали хлопки открываемого шампанского. Трое дервишей рухнули на пол; на их балдахонах расплывались кровавые пятна. Началась паника. Музыканты побросали инструменты и бросились врассыпную. Кризантем лег на пол. Пространство впереди Малко освободилось, и он наконец смог прицелиться. На лбу убийцы с азиатским лицом появилось аккуратное темное отверстие, и тот упал, придавив своим телом барабан. Третий «гость» продолжал целиться в дервишей, когда снова громыхнул парабеллум Кризантема. Убийца согнулся пополам, и его пуля отскочила от каменной стены. Малко и Кризантем выстрелили еще раз — одновременно. Шляпа незнакомца покатилась по полу. Он еще дважды судорожно нажал на спусковой крючок и упал.
Кризантем мгновенно сбросил с себя черный балдахон и надел плетеные сандалии. Малко пробежал по коридору и выскочил на место побоища. Кризантем мрачно заталкивал в парабеллум новую обойму.
— Они убили троих братьев, — лихорадочно произнес он.
— Убийцы на этом не остановятся, — сказал Малко.
Турок согласно кивнул. По узкому коридору они молча вышли из храма. Входная дверь оказалась открытой.
Оба заморгали глазами от нестерпимо белого снега, отражавшего солнечные лучи. Однако они все же заметили стоявшего на углу улицы типа в наглухо застегнутом пальто.
Малко и Кризантем лишь на секунду замешкались, и мужчина, воспользовавшись моментом, бросился бежать. Ноги его разъезжались на льду. Кризантем, похоже, не случайно надел кожаные сандалии: оказалось, что в них он передвигается по скользкому тротуару гораздо быстрее, чем Малко. Турок догнал человека в пальто на ступенях лестницы, ведущей к реке.
Издали Малко показалось, что они обнялись, как старые друзья после долгой разлуки. Но когда он подбежал ближе, человек уже агонизировал, царапая ногтями шею, чтобы ослабить глубоко врезавшийся в нее нейлоновый шнур.
Турок с невозмутимым лицом, заботливо уложил труп на снег.
— Пошли, — сказал Малко. — Я хочу посмотреть, куда он бежал.
Чуть поодаль, на набережной, у основания лестницы стоял черный «остин» с телефонной антенной. Прежде чем машина рванулась с места, Малко успел увидеть за стеклом аристократический профиль Курта фон Хазеля. За «остином» стоял другой автомобиль — «бьюик» с запотевшими стеклами; из выхлопной трубы поднимался дымок. Кризантем, пригибаясь, подбежал к «бьюику» и дернул на себя заднюю дверь. Рядом с водителем сидел коротышка с «заячьей губой». Он успел только схватить лежавший у него на коленях револьвер, но развернуться не успел: пуля Кризантема попала ему в шею — чуть повыше воротника белой рубашки. Водитель мигом открыл свою дверь и бросился бежать. Малко выстрелил с бедра, и водитель кубарем покатился на проезжую часть.
Водитель трамвая номер 26, едущего со стороны Фриденброка, не успел затормозить, и голова раненого треснула, как орех, попав под стальное колесо. Вагоновожатый в ужасе закрыл лицо руками.
Малко и Кризантем быстро зашагали прочь, дрожа от холода. Особенно несладко приходилось турку — он шел без пальто и в сандалиях на босу ногу. К дервишам лучше было не возвращаться: туда с минуты на минуту нагрянет полиция.
Малко остановил такси и назвал адрес:
— Шварценбергплац. И побыстрей, пожалуйста.
Кризантем удивленно посмотрел на него:
— В советское посольство?
— Дорогой мой Элько, — ответил Малко. — Думаю, мои странствия окончены. Я не питаю иллюзий: русские наверняка ликвидируют меня после того, как вытянут всю информацию. Да я и сам не смог бы жить в социалистическом «раю»... Но по крайней мере я отомщу кому следует, прежде чем проститься с жизнью.
— Те, что приходили в храм, уже не станут вам докучать, — заметил турок.
