Ознакомительная версия.
Береговой тренировался с ребятами, годившимися ему в сыновья, но не отступал. И в сорок семь лет добился права полететь в космос, совершив шестьдесят четыре оборота вокруг Земли. Он стал генералом и дважды Героем, но в истории космонавтики останется как человек, сумевший наперекор всему осуществить свою мечту. Уже позже в космос полетят различные специалисты, ученые, появятся космонавты его возраста и даже космические туристы. Но он все равно навсегда останется в истории космонавтики первым человеком, дерзнувшим бросить вызов Судьбе и Времени. И вот такой человек принял у себя Ермаковича и поверил ему.
Может, потому, что жизнь одинаково сильно била обоих, может, потому, что оба не умели сдаваться, наперекор всему, обладая сильными, независимыми характерами, но пятидесятишестилетний прославленный космонавт и генерал увидел в молодом двадцатисемилетнем мальчишке, успевшем стать руководителем автобазы, свое молодое отражение. Ему понравился его несгибаемый характер, иногда вспыльчивый, достаточно бурный, но свободный и независимый. Береговой поверил в молодого человека, и вскоре Ермакович стал его доверенным лицом.
Такое и сейчас, спустя много лет, трудно себе представить. Дважды Герой Советского Союза, генерал и фронтовик, прошедший войну, космонавт, чье лицо знает вся страна, и рядом с ним – мальчишка, имеющий две неснятые судимости. Потом они стали настоящими друзьями, несмотря на разницу в возрасте.
А в следующем году с Ермаковича окончательно были сняты обе судимости и его приняли в партию. Это потом, спустя десять-пятнадцать лет, над этим важным событием в жизни очень многих людей начнут смеяться, подвергая его остракизму. Появятся «клоуны», прилюдно сжигающие свои партийные билеты и отказывающиеся от своего прошлого, а весь период советской истории начнут вымарывать из учебников, густо замазывая черной краской всю историю дружбы народов огромной страны. Предадут забвению все победы и достижения, забудут про подвиги и космонавтов, и целинников, станут высмеивать великую победу в самой страшной войне, а людей, честно выполнявших свой долг, называть «красно-коричневыми». Страну растащат на куски, а прежних идолов предадут анафеме. Но даже в этих условиях останутся порядочные люди, которые не откажутся от своего прошлого, которые будут уважать пожилых людей за их героические подвиги и помнить уроки истории.
В семьдесят восьмом вступить в партию служащему, а тем более руководителю автобазы, было совсем не просто. Но Ермаковичу люди поверили. К этому времени он уже окончил политехнический институт, получил высшее образование. И начиная с семьдесят восьмого года шел его непрерывный карьерный рост. При этом все знали, что сам он менее всего думает о смене кабинетов. Его всегда занимало дело, ради которого он сутками пропадал на работе. А его сначала избрали руководителем крупнейшего объединения области, затем уговорили перейти на работу в областное руководство. В августе девяносто шестого назначили заместителем председателя донецкой областной администрации и уже через месяц перевели на должность первого заместителя, а в середине мая следующего года он стал руководителем этой крупнейшей в стране области. Казалось, сама судьба благоприятствовала Ермаковичу. Но он не успокаивался на достигнутом. За эти годы получил второе высшее образование на факультете международного права Академии внешней торговли, защитил диссертацию, написал множество научных статей и монографий, работал над проблемами развития экономики региона.
Вот так постепенно он выдвинулся в лидеры не только Восточной Украины, но и всей страны. Журналисты отмечали его решительность, настойчивость, умение руководить людьми. Но был и еще один момент в его жизни, о котором сам Виктор Викторович предпочитал не распространяться. Подсознательно он всегда помнил свое чудесное спасение в детстве, когда сумел каким-то невероятным образом вылезти из болота. Но именно поэтому он стал по-настоящему верующим человеком, не способным выставлять напоказ свои чувства, чтобы, спекулируя на них, заработать политический капитал.
Поэтому он постоянно помогал строительству новых храмов, восстановлению монастырей, возведению Свято-Преображенского кафедрального собора в Донецке. Вместе со своей супругой он часто появлялся в селе Никольском у отца Зосимы, который давно стал его духовным наставником. Ермакович демонстративно поехал в Киевскую лавру, сразу после того как его утвердили премьер-министром Украины. Ему казалось и кажется абсолютно нормальным, что он появляется в церкви, к которой принадлежит с самого дня рождения. Ведь совершенно очевидно, что смена веры, как и смена духовных и нравственных приоритетов, не делает чести никому, и если человек способен отказаться от принадлежности к своей конфессии ради достижения политических целей, то он глубоко порочен и неискренен во всех своих проявлениях.
Впоследствии его наградят высшими церковными орденами и знаками отличия. Он станет кавалером орденов Святого Данилы Московского и Святого Преподобного Нестора. Его духовным наставником долгие годы будет отец Зосима, наместник Свято-Васильевского монастыря, известный всей Украине своей набожностью и верой. Именно отец Зосима повенчает Ермаковича с его супругой в день их серебряной свадьбы. В этом символическом жесте будет истинное отношение Ермаковича и к вере, и к своей супруге, с которой он прошел через самые сложные жизненные испытания. На стене у премьера висит отрывок из молитвы оптинских старцев, который он знает наизусть и повторяет каждый день как заклинание.
Кравченко приехал к себе на работу, когда на часах было около восьми вечера. Он положил на стол копию водительских прав Даниленко и долго всматривался в фотографию, словно пытался определить психический тип этого человека. Затем, тяжело вздохнув, вызвал к себе начальника уголовного розыска, который проводил дознание по факту убийства фотографа Григоренко.
Майор Хлыстун был одним из тех хитрованов, которые иногда попадаются в милиции среди настоящих профессионалов. Невысокого роста, кряжистый, широкоплечий, с вечно всклокоченными волосами, он казался воплощением некоего добродушного существа, не способного никого обидеть. Но внешность была более чем обманчива. Хлыстун обладал феноменальной памятью, умел работать под «простачка», внушая доверие к себе со стороны собеседников. У него была самая большая личная агентура среди уголовников, и все его сотрудники называли Хлыстуна Батей. За всю свою жизнь майор надевал мундир лишь несколько раз, да и то только тогда, когда его вызывали в Киев по особо важным случаям, в Министерство внутренних дел.
Кравченко и Хлыстун работали вместе больше десяти лет, хорошо знали друг друга.
– Как у нас с расследованием убийства фотографа? – поинтересовался полковник.
– Ищем, – ответил Хлыстун, – я поднял на ноги всю мою шпану, но сразу понял, что это твой «индивидуальный заказ». Григоренко ведь еще при прежнем губернаторе работал.
– И ничего не нашел?
– Немного, – улыбнулся Хлыстун. – В общем, так, ты на местных бочку не кати. Они тут ни при чем. Фотограф был человеком хорошим, но дело даже не в этом. Все знали, что он гол как сокол. В его квартире взять было нечего. От него ведь даже жена из-за этого ушла. Он все свои деньги на пленки тратил, а сам впроголодь жил, одними бутербродами питался. Его все время в областной администрации бесплатно кормили. В общем, все наши знали, что к нему лезть бесполезно. Поэтому никто бы его не трогал.
– Почти убедил. Ну и что?
– Его убрали залетные. Но получается так, что они приехали в город как будто только из-за него. Сразу с вокзала поехали в ресторан. Пообедали. Потом убили Григоренко и опять – на вокзал. Выходит, это был заказ. Понимаешь?
– Я об этом знаю от твоих сотрудников. Если думаешь, что ты меня успокоил, то напрасно. Значит, нужно искать залетных.
– Не нужно, – неожиданно возразил Хлыстун, – я читал все протоколы. Его убили профессиональным ударом… Одним ударом, Коля…
– Я это заметил, как только вошел в его квартиру. Работал специалист…
– А если он такой «мастер», то почему они были вдвоем? – хитро улыбнулся Хлыстун. – Такой вопрос ты себе не задавал?
– Что ты хочешь сказать?
– Ты помнишь Григоренко? Его ведь весь город знал. Душа в нем едва держалась. Если был заказ на его убийство, а кавардак в его доме они устроили явно для камуфляжа, то выходит, что сюда приехал убийца. И он имел точный адрес и знал, кого нужно убрать. Верно?
– Все правильно, но дальше, дальше…
– И тем не менее они приехали вдвоем. Зачем такому «специалисту» брать с собой напарника? А чтобы привлечь лишнее внимание. Ведь абсолютно ясно, что незнакомому человеку гораздо легче пройти незамеченным через двор, чем двоим мужчинам, на которых сразу обратят внимание. По двое за фотографиями обычно не ходят, ты меня понимаешь?
Ознакомительная версия.
