— Не смог усидеть дома, — признался Архипов, — вот первый раз в жизни взял палочку. Моисеева мне позвонила, рассказала, что у меня в кабинете воцарились вандалы. Собираюсь их прогнать. Вы мне поможете? — весело спросил он.
— Обязательно, — улыбнулся Дронго.
— Тогда пошли, — победно вздохнул Архипов, — нас уже двое, а это большая сила. В свое время двое римлян задержали нашествие галлов на мосту. Может, мы повторим их подвиг?
— Тогда нас трое, — засмеялся Фортаков, — я тоже готов вам помочь.
— Нет, — серьезно ответил Архипов, — вы сотрудник института и, значит, находитесь под некоторым подозрением. Простите меня, Андрей Андреевич, что я вынужден так говорить. Но я не хочу вас подставлять под прокурорский гнев.
— Не беспокойтесь, — улыбнулся Фортаков, — убийцы из меня не выйдет. Даже если они очень захотят.
— Почему вы так убеждены? — спросил Дронго.
— Я в молодости занимался альпинизмом и однажды, сорвавшись, сломал себе правую руку. Поэтому я не смог бы нанести таких ударов убитой. Левая рука у меня не главная, поэтому я вне подозрений. Просто я не успел сказать это прокурору, который кричал на меня и требовал сознаться.
Архипов нахмурился.
— Вы только подумайте, какая наглость, — сказал он возмущенно, — идемте в мой кабинет.
Они вошли в здание, прошли в кабину лифта, поднялись на четвертый этаж и вскоре оказались в приемной. Увидев директора, его секретарь вскочила со своего места. У нее были заплаканные глаза. Сидевший у дверей молодой работник прокуратуры, сверкнув наглыми глазами, преградил им путь.
— Они заняты, — сказал он, отстраняя Архипова.
— Молодой человек, — всплеснула руками секретарь.
— Подождите, — обернулся к ней Сергей Алексеевич, — дело в том, что это мой кабинет. И я директор института. А вы находитесь на территории этого института. Будьте любезны отойти в сторону и пропустить меня в кабинет, иначе я позвоню Генеральному прокурору.
Ошеломленный молодой человек отскочил от двери как ошпаренный, и Архипов вместе с Дрон-го вошли в кабинет. Картина, представшая их взору, была поистине уникальной. В кресле Архипова сидел, развалившись, заместитель прокурора, холеный и откормленный молодой человек. Рассвирепевший Левитин стучал кулаком по столу. Растерянный Климов только молча раскрывал рот. А перед ними сидел бледный Коренев, пытаясь что-то ответить.
— Здесь у вас прямо суд инквизиции, — сказал, вспыхнув от возмущения, Архипов.
— Сергей Алексеевич, — тут же вскочил Левитин. Нехотя поднялся и заместитель прокурора города.
— Здравствуйте, — степенно сказал он, — нам сказали, что вы больны.
— Я уже здоров, — бодро ответил Архипов, — вы разрешите мне вернуться в свой кабинет? Или вы хотите непременно здесь продолжать свои допросы?
— Нет, почему же, — заместитель прокурора искал глазами свой пиджак.
— И учтите, что я обязательно позвоню Генеральному прокурору, — зазвеневшим голосом сказал Архипов. — Если вы должны проводить свои следственные действия, то извольте их проводить. Но вы нагло занимаете чужой кабинет, врываетесь сюда без спроса и вдобавок ко всему еще хамите женщине, которая пытается вас образумить.
— Какой женщине? — не понял заместитель прокурора.
— Моисеевой, — мрачно подсказал Климов, — заместителю директора, которая ругалась с вами сегодня утром.
— Вот именно, ругалась, — повысил голос Архипов. — Мужчине не пристало посылать женщину, да еще старше себя по возрасту, куда вы ее изволили послать; молодой человек. У вас, кроме должности, нет ничего — ни имени, ни звания, ни воспитания, простите меня за такую грубость. Иначе вы бы не стали хамить женщине, профессору и доктору наук.
— Извините, — пробормотал заместитель прокурора, видя решительность старика.
— Извольте извиниться перед ней, — продолжал Архипов, — в противном случае позвоню не только Генеральному прокурору, но и в аппарат Президента.
Он схватился за сердце и присел на стул. Дронго бросился его поддержать.
— Вот так, — пробормотал Архипов. — Когда я нервничаю, у меня всегда что-то с глазами. Красные круги перед глазами. Это, наверно, давление.
— Круги, — задумчиво произнес Дронго, — красные круги…
Он нахмурился и, подойдя к Климову, сказал:
— Мне нужно позвонить в милицию. Задать им один вопрос. Вы можете мне помочь?
— При чем тут милиция? — не понял Климов. — Куда вы хотите звонить?
— Господа, — громко сказал Дронго, — если вы дадите мне еще полчаса, я назову вам имя убийцы.
— Что?! — изумленно обернулся к нему заместитель прокурора.
— Опять, — покачал головой Левитин, — опять вы блефуете. Вы считаете себя умнее всех.
— Полчаса, — упрямо повторил Дронго, — и через полчаса вы узнаете имя убийцы. Разрешите только следователю Климову выйти со мной в другой кабинет. Нам нужно всего полчаса.
Заместитель прокурора посмотрел на неизвестного человека, затем перевел взгляд на Архипова.
— Кто вы такой? — спросил он у Дронго.
— Я вам все объясню потом, — вполголоса произнес Климов. — Я думаю, нужно подождать еще полчаса, раз он просит.
И, не дожидаясь разрешения, вышел вместе с Дронго за дверь. Заместитель прокурора удивленно посмотрел на Левитина.
— Это Дронго, — объяснил полковник, — вечно у него роятся какие-то фантастические идеи.
Ровно через полчаса они вернулись в кабинет. К тому времени заместитель прокурора уже успел несколько раз извиниться не только перед Архиповым, но и перед появившейся здесь Моисеевой, после чего, почувствовав себя увереннее, снова стал повышать голос, демонстрируя в этот раз подобие добродушия. Левитин был единственным среди расследующих дело, кто напряженно ждал результата. Ему казалось невероятным, но в глубине души он верил, что этот загадочный человек снова сумеет разгадать тайну, казавшуюся неразрешимой. Неужто ему снова удастся вычислить убийцу, которого в течение нескольких месяцев не смогли найти профессионалы контрразведки и прокуратуры?
Дронго вошел в кабинет с невозмутимым видом и прошел к стулу, стоявшему в углу.
— Какие результаты? — спросил заместитель прокурора города. Климов пожал плечами. Он выполнил просьбу этого странного эксперта, нашел ему нужный телефон. Но все дальнейшие действия Дронго казались ему нелогичными и непрофессиональными. Однако он не стал спорить, когда тот сделал еще несколько звонков и лишь затем предложил следователю пройти с ним в кабинет Архипова. Увидев недоуменное лицо следователя, заместитель прокурора города почувствовал себя обманутым.
— В чем дело? — спросил он дрогнувшим голосом. — Вы, конечно, не нашли убийцу.
— Нашли, — вздохнул Дронго, — но я позвонил Михаилу Федоровичу Сваневскому, попросив его приехать. Это мой друг и один из лучших психиатров в стране.
— При чем тут психиатр? — занервничал Левитин. — У нас есть свои психиатры не хуже. Оставьте свои фокусы, скажите, наконец, кто именно совершил эти два убийства?
— Подождите еще несколько минут, — попросил Дронго, — а насчет ваших психиатров хорошо знаю. И, по-моему, знают все. Это настоящие коновалы, которые в течение нескольких минут признают нас всех больными идиотами и отправят на лечение в закрытую спецбольницу. Или с тех пор методы несколько изменились?
— Как вам не стыдно, — разозлился Левитин, — вы ведь сами столько лет работали в КГБ.
— Я никогда не работал в КГБ, ни одного дня, — холодно заметил Дронго, — я работал в контакте с представителями КГБ, это правда. Я был специальным экспертом международного комитета ООН, и это тоже правда. Я помогал поддерживать связь правоохранительных органов нашей бывшей страны с Интерполом, когда мы формально не были членами этой организации. Но сотрудником КГБ я не был. А если бы и был, то гордился бы этим обстоятельством. И никогда бы его не скрывал.
— Все это относится к вашей биографии, — раздраженно заметил заместитель прокурора, — а нам нужен убийца. Или вы решили пошутить, заставив нас прождать целых полчаса?
— Нет. Я уже знаю, кто убийца. Точно знаю. Но мне нужно несколько минут, чтобы сюда пришли все участники этой затянувшейся, драмы.
— Какие участники?
— Все те, кого мы подозревали на протяжении всех трех дней.
В этот момент дверь в кабинет открылась, вошел Сыркин. Он мрачно посмотрел на Дронго и доложил:
— Все собрались.
— Вы разрешите? — обратился Дронго к Архипову.
— Конечно, — кивнул Сергей Алексеевич.
— А вы? — повернулся Дронго к заместителю прокурора.
— Делайте что хотите, — раздраженно бросил тот, пожимая плечами.
— Пригласите всех, — кивнул Дронго, — всех подозреваемых.
Когда Михаил Михайлович вышел из комнаты, Дронго обратился к профессору Моисеевой:
