— Он просто сошел с ума! — пролепетала она. — Совершенно рехнулся! Сегодня утром заявился ко мне с твоими друзьями, накинулся на меня, точно с цепи сорвался, а потом заставил меня поклясться, что я буду любить его всегда.
— Надеюсь, ты поклялась?
— Конечно, но лучше бы я этого не делала. Едва я закрыла рот, как он снял трубку и позвонил моему мужу в Севилью.
— Не может быть!
— И тем не менее! Он объявил ему, что я люблю его и улечу с ним в Америку.
— Боже правый! — едва вымолвил сраженный Малко.
Иметь дело с Григорием Кирсановым было примерно то же, что пойти в магазин «Галери Лафайет»: непременно что-нибудь да стрясется!
— Когда он уехал, — продолжала между тем Исабель, — я позвонила мужу и сказала ему, что Григорий повредился в уме, что он плетет небылицы. И еще я ему сказала, что буду какое-то время встречаться с Григорием по твоей просьбе, что ты заодно с теми, кто вызволил Кирсанова, словом, что ты тоже шпион.
— Он успокоился?
— Не очень. Сегодня вечером он прилетит в Мадрид, чтобы забрать меня в Севилью.
Этого только не хватало! Малко с тревогой размышлял о том, как долго еще ему будет удаваться справляться с обстоятельствами... Ко всему прочему, то, что ему удалось узнать, познакомившись с Маите, рождало в нем опасение, что пущен часовой механизм новой адской машины.
Когда она взорвется и где?
— Да ты не слушаешь! — вскричала Исабель дель Рио.
— Слушаю, слушаю!
Противостоя отныне КГБ и ЭТА одновременно, Малко приходил в совершенное отчаяние от того, что Григорий создавал ему только новые трудности. Но если он лишится Исабель, его поступки могли стать совершенно непредсказуемыми. Малко пришел к мысли, что единственным выходом оставалось привлечь мужа Исабель к спасению Кирсанова.
Исабель тревожно ждала. Малко наклонился к ней:
— Постарайся не солгать хотя бы раз в жизни. Какие у тебя на самом деле отношения с мужем? Не может же он не понимать, что ты неверна ему. Но, хотя ты вечно в разлуке с ним, он, похоже, души в тебе не чает...
Исабель дель Рио изящно скрестила ноги, нимало, по-видимому, не смущенная.
— У меня с ним джентльменское соглашение. Томас — странный человек! Мне кажется, он сильно привязан ко мне, но физическое влечение испытывает лишь к уличным девкам. Меня же он поставил на пьедестал и страшно боится потерять.
Пролетел тихий ангел. Исабель на пьедестале!.. Впрочем, обожествляли же людей во время оно...
— Но он, верно, догадывается, что у тебя есть любовники? — допытывался Малко.
— А как же! И, кстати, всегда боялся, как бы меня и в самом деле не отбили у него. Потому-то он так и переполошился после звонка Григория.
— Ладно. Я хочу повидаться с ним вечером.
— Мы ужинаем у друзей, а ближе к полуночи отправимся в дискотеку «May-May».
— Я к вам туда приеду.
В зеленых глазах скакнул бесенок.
— У тебя есть сейчас свободная минутка? — промурлыкала Исабель.
— Нет.
* * *
— Испанцам даже не заикаться об этой Маите! — твердо объявил Джеймс Барри. — С этим делом мы сами управимся...
— Дело-то нешуточное, — заметил Малко. — В ЭТА собрались не любители.
— А мы любители? — посуровел американец. — Боевики из ЭТА убивают у испанцев генералов, а они только ушами хлопают. Что же вы думаете, с нашим делом они лучше справятся? Вы напали на горячий след. Нужно идти по нему.
— О советских ничего не слышно?
— Ничего. Они теперь на пушечный выстрел не подойдут, а если что-нибудь и предпримут, то исключительно чужими руками. Например, через басков из ЭТА. Берите с собой Джонса и Брабека. Нужно разыскать этого юнца-террориста.
— Скажите, сколько времени еще пробудет здесь Кирсанов?
Джеймс Барри положил на стол очки.
— Откровенно говоря, не имею понятия. Может, неделю, может, месяц, а может, и дольше. Дело застопорилось.
Веселенькая история!
— Что же, попытаемся отразить следующий удар, — сказал Малко. — Поеду сейчас ругаться с Кирсановым. Вы не могли бы попросить отвезти меня к нему?
* * *
Завидев Малко, Григорий выказал очевидные признаки облегчения и отослал двух аналитиков, своих мучителей. ЦРУ безжалостно выжимало из него все до капли. Однако Малко находился, видимо, в дурном расположении духа.
— Григорий Иванович, — строго начал он, — вы, офицер разведки, ведете себя как мальчишка!
Кирсанов устремил на него невинный взор.
— Что такое я сделал?
— Сегодня вечером в Мадрид прилетит за женой муж Исабель.
— Я выложил ему все начистоту, — бесхитростно отвечал Григорий. — Ей давно бы уже следовало все ему сказать. Не станет же он удерживать ее силой!
— Мы в Испании, а он с властями на короткой ноге, и если он решит держать Исабель взаперти в своем севильском поместье, мы вряд ли окажемся в состоянии что-либо изменить.
Григорий выказал некоторое беспокойство.
— Что я должен делать?
— Впредь до вашего отлета проявлять больше сдержанности с Исабель.
У русского широко раскрылись глаза.
— К чему эта комедия? Она любит меня!
На мгновение Малко стало жаль его. Подумать только, этот человек держал в руках десятки тайных агентов!
— Это нужно, чтобы избежать скандала, — пояснил он. — У нас и без того много хлопот, а у вас — врагов. Когда вы окажетесь вне опасности, вам не будет нужды скрывать свои чувства.
— Ну хорошо, — смирился русский. — Но когда же я улечу отсюда? Я уже больше не могу!
— Если бы я знал! — вздохнул Малко. — Впрочем, может быть, удастся найти способ ускорить ваш выезд. Испанцы чинят препятствия. Нам нужна разменная монета.
— То есть?
— Ваш «крот», «Дон-Кихот».
Неудача с эвакуацией Кирсанова отодвинула выяснение личности «крота» на второе место. Теперь же оно обретало исключительно важное значение.
Григорий изумленно уставился на Малко.
— Исключено! Мое имя склоняли во всех газетах. Вероятно, посредник ждет с минуты на минуту ареста. Он решит, что его заманивают в ловушку.
— Попытка — не пытка, — возразил Малко. — Как вы считаете, вашу агентуру передали кому-нибудь из ваших бывших коллег?
— Сомневаюсь. В подобных случаях надолго замораживают все связи.
— Вот и хорошо. Возьмите номер его телефона и попробуйте восстановить связь.
— Прямо отсюда?
— Конечно, нет. У поворота к Моралехе, на обочине, есть телефонная будка. Я отвезу вас.
— А как же испанцы?
— Если договоритесь о встрече, мы «замотаем» слежку.
* * *
По дороге на Бургос с тяжким гулом мчались грузовики. Григорий затворил дверь будки, чтобы лучше слышать, и сунул в щель монету. На небольшой площадке у шоссе стояли три машины: Малко, американских охранников и неизбежный «сеат» с агентами ГИУО, с любопытством наблюдавшими за происходящим. Все заняло не более минуты. Григорий вышел из будки подавленный.
— Сказал, что не знает таких, и повесил трубку. Этого следовало ожидать.
— Ладно, я подумаю, как быть, — ответил Малко. — Мне нора ехать. Вас отвезут морские пехотинцы.
— Когда я увижусь с Исабель?
— Подождите немного. Скоро прилетит ее муж. Я дам вам знать.
Он умолчал о басках. Зачем лишний раз тревожить человека? Главная задача заключалась в том, чтобы успокоить супруга Исабель дель Рио.
* * *
Глаза Томаса дель Рио, лысоватого господина с необыкновенно холеными руками, посоловели от выпитого, а на несколько оплывшем лице застыла глуповато-благовоспитанная улыбка. На глаз трудно было определить его возраст. Встав со своего места, он, в соответствии с испанским обычаем, заключил Малко в крепкие объятия.
— Несказанно рад встретиться с вами в Мадриде, — проговорил дель Рио немного заплетающимся языком.
В заставленной сплошь зелеными растениями модной дискотеке «May-May» нельзя было протолкнуться среди изысканно одетых посетителей, усердно поглощавших «Джи энд Би». Малко отвесил поклон Исабель дель Рио в строгом сером платье, лицо которой было едва тронуто косметикой. Лишь в зеленых глазах вспыхивал распутный огонек.
— Милости просим в «May-May»! — приветствовала она Малко.
Он заказал бутылку «Дом Периньона». Они выпили и завязали беседу, невзирая на гвалт и грохот музыки.
Малко никак не удавалось найти повод направить разговор в нужное ему русло. После третьего бокала «Дом Периньона» его вывел из затруднения сам Томас дель Рио.
— Похоже, вы знаете этого сумасшедшего, который хочет увести у меня жену? — крикнул он на ухо Малко.
— Это длинная и очень запутанная история, — отвечал тот.
Он принялся объяснять испанцу, какую роль ему приходится играть в судьбе перебежчика. Томас дель Рио слушал, глядя куда-то вдаль, по-видимому, совершенно безразличный к трагедии Григория Кирсанова.
— Если ему нужна женщина, — проронил он, — в Мадриде сколько угодно уличных девок. Почему он выбрал Исабель?
