Короче, совершенно ясно, что «105-й» не мог слать столь легкомысленных угроз в столь неподходящее время и столь неподходящему лицу. Стало быть, появился новый человек, скорее всего, агент «105-го», давший нам несколько штрихов о самом себе. А именно: он неспособен к точным выводам в вопросах разведки; не дисциплинирован, ибо действует без санкции шефа; он работает уже длительное время, ибо нервы его напряжены до предела; морально готов пойти на убийство; располагает к тому техническими возможностями.
Этот агент, видимо, заметил поиски в Главуране, принял их на свой счёт и, считая Пургина своим главным врагом, решил убить его. Угроза, содержавшаяся в этих письмах, — Язин достал из синей папки три конверта, — очень серьёзна и реальна. Если первое и второе письмо были совершенно безобидны, то в третьем содержался плоский микробаллон с вотулином — ядом генштабистов. Мгновенная смерть для каждого, кто открыл бы конверт!
Человек, пославший анонимную угрозу, настолько вошёл в доверие шефа, что вместо обычной синильной кислоты, получил от него даже вотулин. Однако нет худа без добра. Именно эти письма и помогли разоблачить Синего Тарантула.
Исследуя в ультрафиолетовых лучах бумагу анонимки, наши эксперты обнаружили на её поверхности десятки микроскопических вмятин. Выяснилось, что они образовались от сахарной пыли, оставшейся на пальцах правой руки. Те же следы оказались и на втором письме. Тарантул, оказывается, сладкоежка! Он носит с собой рафинад, сосёт его, пальцы его всегда присыпаны сахаром. С помощью майора Ганина мы выяснили, что в спецгруппе два любителя сладкого, причём один из них категорически вне подозрений.
Язин умолк на минуту, перебирая папки.
— Далее начались неудачи: исчез Будин, пропал Нежин. Нужно было спешить.
Рассказывая о последней операции на заимке, Язин особенно отметил смелость Жукова. Рискуя жизнью, он вытащил из огня ножки стола, где находились тайники. Жуков сильно обжёгся и лежит сейчас в больнице. Зато были получены важные материалы о «105-ом» и Синем Тарантуле. Кроме того, при осмотре пожарища нашли обгорелую рацию и микродвигатель большой мощности.
— Обследуя зону девятнадцатого створа, — добавил Язин, — мы обнаружили в пещере мёртвого человека, повешенного вниз головой. Это был Нежин, товарищи...
— Ещё смерть! — растерянно пробормотал Пургин.
Скопин и Ганин окаменели. Берёзов и Долгов тяжело молчали.
— Смерть Нежина, его письмо Пургину — лучшее доказательство невиновности Нежина, не говоря уже о сроках его знакомства с Будиным. Детали его гибели выясняются. Больше я ничем не могу дополнить этот печальный случай.
В пещере мы нашли ящик с концентрированным горючим, равным примерно 600 литрам бензина. Следов Волкова мы не обнаружили. Кислородные маски были целы. Водолаз, карауливший подводный выход из пещеры, никого в воде не встретил. Это означало, что ловкий разведчик имел второй путь для бегства, через который и скрылся, выйдя из окружения почти тридцати человек.
Огорчу вас ещё и тем, что до сей минуты плёнка с фотографиями страниц главного журнала не обнаружена. Очень боюсь, что за прошедшие тринадцать дней Волков успел передать плёнку по назначению.
В дальнейших поисках нам помогла экономист Зубкова. Замеченный ею в трансформаторной будке подозрительный человек оказался Будиным. При аресте у него обнаружены документы на имя Глотова, монтёра облэлектромонтажа, 9 тысяч рублей в сотенных купюрах, рация в карманных часах, яд для отравления воды, ампула с синильной кислотой, достаточная, чтобы убить десяток людей, верёвочная лестница в виде катушки ниток.
В самое трудное для нас время гражданка Зубкова обнаружила матёрого шпиона, водившего вокруг пальца большую группу людей. Мы привезли Будина сюда. Как полагаете, товарищи, опросим Будина? — спросил полковник.
— Надо взглянуть, — сказал Долгов.
— Тогда прошу извинить, но немного маскировки, — и, надев светлый парик, Язин водрузил себе на нос большие очки. Усевшись в кресло, около которого он стоял в течение доклада, Язин приказал ввести Будина.
В кабинет вошёл высокий человек в тёмно-серой рубахе и в таких же брюках, заправленных в кирзовые сапоги. Правая рука его была на перевязи. Быстро осмотрев присутствующих, Будин заметил, что Язин замаскирован, и несколько дольше остановил на нём взгляд.
— Садитесь! — указал Язин на приготовленный стул. — Фамилия, год рождения?
— Углов, Дмитрий Васильевич, — браво ответил Будин. — 1907-й.
— Социальное происхождение?
— Столбовой дворянин. Офицер Российской императорской армии.
— Когда и как попали в Советский Союз?
— В 1955 году, на подводной лодке, через Сахалин.
Уже на предварительном допросе Будин понял, что следователь знает, кто он в действительности, и поэтому сейчас говорил правду под давлением необходимости.
— Профессия?
— После революции военный инструктор при фельдмаршале Чан Кай-ши, музыкант на Гавайях, владелец игорного казино на Филиппинах, совладелец кабаре «Ницца», учитель русского языка в Сан-Корино, диктор радиостанции «Голос истины», переводчик в штабе «Многоугольник», офицер разведки «Многоугольника».
— Объясните, что такое «Многоугольник»?
Будин промолчал.
— Цель приезда в СССР?
— Борьба за свободу России.
— Ваш руководитель Волков?
— Никакого Волкова я не знаю, — проговорил Будин, закрыв глаза и запоминая голос человека в светлом парике и больших очках.
— Где бы мог скрываться Волков?
Будин опять промолчал.
— Нежин ваш подчинённый?
— Это хороший талантливый человек.
— У вас, товарищи, будут вопросы к Углову? — спросил Язин и, с общего молчаливого согласия, приказал в диктофон:
— Вывести!
Когда сухая, с покатыми плечами фигура Углова-Будина скрылась за дверью, Язин сделал паузу и сказал:
— Теперь будем снимать завесу с Головнина.
Язин без парика и очков опять встал. Он немного порозовел от волнения.
— Чтобы проверить, есть ли в спецгруппе агентура «105-го», — начал он, — силами УКГБ и БОРа мы по возможности тщательно изучили явную и тайную жизнь Головнина, Чернова, Нежина.
На квартире Головнина мы обнаружили, помимо химической и фотографической лаборатории, технически совершенную аппаратуру для микро- и телефото. Об этом хорошо известно и охрангруппе. Встали вопросы: «Не Головнин ли проявляет плёнки, поступающие от Козлова? Не Головнин ли «105-й» или один из его ближайших людей? Не он ли Синий Тарантул? И, наконец, зачем у Головнина вторая фамилия «Елов»?
Расследование показало, что Головнин — известный учёный, зоолог, ботаник и географ «Елов», интересные и умные статьи которого мы читаем в центральных журналах. Вспомним «Историю гранитов реки Алман» или «Новый вид синего папилио в алманских степях». Скрывая свою любимую работу, он создал себе лабораторию, которую мы и обнаружили совместно с охрангруппой.
На основании имеющихся у нас материалов я заверяю вас, что Головнин — труженик науки, человек большой честности, но немного эксцентрик. Из списка заподозренных его следует вычеркнуть раз и навсегда.
— Товарищ Язин, — послышался металлический голос из диктофона, — к генералу Долгову курьер с пакетом. Позволите войти?
— Пожалуйста.
Лейтенант вручил генералу письмо.
— Товарищ Язин, — обратился Долгов, — это для вас.
И генерал хитро прищурился. Взяв пакет из пергаментной бумаги, Язин быстро пробежал скупые строчки.
— За это большое спасибо, — улыбнулся он и продолжал доклад:
— Собрав группу для ареста Волкова, я упустил важную вещь: на случай исчезновения бакенщика и для поисков его в воде требовался специальный радиолокатор. Мой недосмотр восполнили люди из Управления госбезопасности. Они вместе с водолазами стерегли Волкова ниже бухты и не только стерегли, но и прощупывали воду специальным радаром.
И вот поздно ночью, после пожара на заимке, радар обнаружил в воде какой-то предмет, медленно двигавшийся вдоль берега. Нетрудно, предположить, что это был человек, в кислородной маске. На него бросился водолаз Клестов. Но тот ловким ударом перерезал дыхательную рубку на шлеме Клестова. Однако водолаз, захлёбываясь водой, всё же обеими руками вцепился в неизвестного. Подводная схватка была замечена в тот же радар, и на помощь кинулся второй водолаз.
Неизвестный оказался Волковым.
При крупных шпионах, как правило, бывает яд, оружие, деньги. Вот почему Волкова обезвредили, засунув ему в рот кляп, связав ноги и надев наручники. То, что эти меры были необходимы, подтвердил обыск, давший больше, чем мы могли ожидать.
