Увидев ее входящей в кабинет и встав ей навстречу, Орлов спросил:
— Вы плохо себя чувствуете?
Галя не ответила. Орлов взял кресло, поставил его поближе к своему столу.
— Садитесь, пожалуйста.
Она послушно села.
Орлов спросил:
— Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? Мы можем и отложить.
— Прошу вас, — сказала Галина.
Орлов решил действовать по несколько сокращенной программе — выяснять только самое необходимое.
— Посмотрите на эти фотоснимки. Кто-нибудь из них вам знаком?
Галина перебрала одну за другой четыре карточки.
Портрет из Лешиного кадра задержался в ее руке. Она узнала Виктора Андреевича.
— Этот, — без всякого выражения, вяло вымолвила она.
— Как его зовут?
— Виктор Андреевич.
— Вы давно с ним познакомились?
— В прошлом году.
— При каких обстоятельствах?
— Он сам пришел к Светлане.
— Ухаживал за ней?
— Нет, что вы…
— Его фамилия?
— Мы не знаем.
— Вы хотите сказать — Светлана тоже не знает?
— Да.
Орлову стало ясно, что, хотя Алексей отдал фотоснимок Светлане еще год назад, у подруги никогда не возникало мысли, что человек на снимке и некий Виктор Андреевич — одно и то же лицо.
— Где он работает?
— На химкомбинате. В лаборатории.
— А кто сидит с вами за столиком?
— Пьетро… Итальянец…
— Как его фамилия?
— Гале стоило труда вспомнить. Наконец она вспомнила.
— Маттинелли.
— Турист?
— Он работал на химкомбинате. Инженер.
— Вы часто виделись?
— Он уехал на следующий день.
Галина не выходила в своих ответах за рамки вопросов — это ей было не по силам.
— Он больше не приезжал?
— Нет.
— И писем не присылал?
— Присылал. Светлане.
— Она вам их показывала?
— Да.
— Что он писал в последний раз?
— Собирается приехать.
— Когда?
— Кажется, послезавтра.
— Когда вы в последний раз виделись с Виктором Андреевичем?
— Недели три назад.
— Он знает итальянца?
— Да.
— Спасибо. Поезжайте домой. Вас отвезут.
Орлов вызвал себе другую машину и поехал к Вере Сергеевне Суховой — ему не терпелось выяснить, сохранилась ли у Светланы фотокарточка, подаренная Лешей. Вера Сергеевна перерыла все и в комнате дочери, и у себя. Карточки не было.
Вернувшись в управление, Орлов заперся в своем кабинете и дважды прослушал записанный магнитофоном разговор, а потом позвонил своему начальнику генерал-майору Ганину. Генерал был занят, просил прийти через час. Чтобы не терять времени, Орлов связался с отделом кадров химкомбината и попросил выяснить, в какой из лабораторий работает инженер по имени Виктор Андреевич. Через сорок минут ему позвонили из отдела кадров и сказали, что ни в одной лаборатории человек, которого зовут Виктор Андреевич, не числится.
Тогда Орлов попросил проверить весь личный состав комбината. Это требовало времени, но Орлов предчувствовал, что и среди более чем трех тысяч работников химкомбината Виктора Андреевича не обнаружится. Возможно, найдется его двойной тезка — и по имени и по отчеству, но им окажется не тот, кого он ищет. И вообще, надо полагать, у человека с Лешиного снимка настоящее имя совсем другое.
…Наконец генерал принял Орлова. Им не было необходимости излагать друг другу догадки, возникавшие по ходу доклада. А вывод они сделали независимо друг от друга, но совершенно одинаковый: специфика этого дела требовала немедленно связаться с управлением Комитета госбезопасности.
После длительного бездействия Владимир Уткин наконец проявил активность — это произошло весной 1972 года. Прежде он проводил свой отпуск дома, хотя ему местком предлагал путевки на юг. Теплому морю он предпочитал местную реку и рыбалку на ней.
На этот раз он изменил правилу и отправился к морю, но не на юг, а на север, на Балтику, и не на взморье, а в большой город, и именно в тот город, где жила Мария, жена Михаила Тульева. Если принять во внимание все поведение Уткина, за прошедшие годы ни разу не покидавшего места своего жительства, выбор этот не был случайным. С чего бы вдруг Уткина потянуло не куда-нибудь еще, а туда, где базировался бывший резидент разведцентра Тульев, где остались люди, знавшие и помнившие его?..
— Твоя Спящая Красавица, кажется, проснулась, — сказал полковник Марков Павлу Синицыну, вызвав его по этому поводу на дачу, где они обычно встречались.
Прозвище «Спящая Красавица» было кодовым именем Владимира Уткина, которое ему присвоили по предложению Павла.
— Пора бы, — сказал Павел. — И как это выглядит?
— Едет в Прибалтику.
— Марией интересуются?
— Не исключено.
— У Михаила что-нибудь не в порядке?
— Там время от времени трясет. Проверки…
— Но она-то им зачем?
— Кто знает? Во всяком случае, надо предупредить Марию, а то перепугается.
— Когда отправляться?
— Сейчас, буквально сию минуту. Он уже в поезде.
Павел встал.
— Оружие возьми, — сказал Марков. — Далеко его от себя не отпускай. Черт их знает, что там задумано.
— Не собирается же он Сашку украсть.
— Красть, может, не будет, но ты их все-таки подстрахуй…
Павел прилетел в город за восемь часов до прихода поезда, в котором ехал Уткин. Из аэропорта он позвонил Марии по телефону, а в половине двенадцатого ночи был у нее дома.
Мария не удивилась неожиданному появлению Павла. Он навещал ее не часто, но довольно регулярно. Во всяком случае, достаточно регулярно для того, чтобы сын Сашка считал дядю Пашу своим человеком и даже другом, и не потому, что дядя Паша обязательно привозил какие-нибудь подарки. Сама Мария относилась к Павлу по-родственному, словно он был братом ее мужа, Михаила Тульева. Вообще с Москвой у нее связь поддерживалась прочная. Владимир Гаврилович Марков раз в месяц звонил, в дни рождения — ее собственный и Сашкин — и перед всеми праздниками непременно присылал поздравления.
Мария по-прежнему работала диспетчером в таксомоторном парке, и все у нее было по-старому. То новое и радостное, что происходило в ее жизни, было связано только с сыном. Вот теперь, например, Сашка заканчивает уже второй класс.
Материально она не нуждалась, хотя оклад у нее был небольшой: ежемесячно на ее лицевой счет приходил денежный перевод из Москвы — часть зарплаты Михаила…
Закрыв за собою дверь, Павел кивнул на комнату Сашки:
— Спит? Поговорим на кухне.
— Чаю или кофе? — спросила Мария в кухне. — Ты почему не снимаешь плащ?
— Я на минуту. У тебя все в порядке?
— Да. Ты проездом?
— Нет, специально к тебе.
— Тогда куда же торопиться?
— Еще надо устроиться в гостиницу и выспаться, завтра мне рано вставать. Слушай дело.
Мария поняла, что Павел на этот раз приехал не просто ради того, чтобы навестить их, и слегка нахмурилась.
— Да ты не напрягайся, — сказал Павел, усаживаясь за стол напротив нее. — Ничего особенного. Завтра приезжает один человек, думаю, захочет тебя увидеть.
— Связано с Мишей?
— Наверняка.
— А чего он хочет?
— Это ты мне потом расскажешь.
— Что его может интересовать?
— Понятия не имею. Но если спросит о Михаиле, говорить надо одно: уехал куда-то на Крайний Север, ты о нем ничего не знаешь, писем не пишет.
— С Мишей в порядке?
— Все нормально. Ты, Мария, не беспокойся насчет этого гостя, мы рядом будем. Скажи мне вот что: Сашок в школу сам ходит?
— Туда я его провожаю, а обратно — сам. Тут недалеко, даже через дорогу не надо. А почему ты спрашиваешь?
Видно было, что вопрос встревожил, и Павел выругал себя.
— Да так, не подумав, спросил…
— Не хитри, Паша.
— Ну, ошибся, прости. За Сашкой мы присмотрим, и забудь об этом.
— Легко сказать!
— Запомни: никогда ни один волос не упадет с Сашкиной головы.
— Ладно, забыла.
— Во сколько вы из дому выходите?
— В восемь.
— Я пошел. Извини. Сашке ничего не привез, торопился, купить не успел. Но ты ему, между прочим, не говори, что я заходил.
— Ладно. Когда появишься?
— Трудно сказать. Смотря по обстоятельствам. Но если не я, то кто-нибудь из наших к тебе заглянет.
— Ну, счастливо.
— Будь здорова, Мария. Последняя просьба: на улице годовой не крути, ходи без оглядки.
— Хорошо.
От нее Павел отправился в городской отдел КГБ. Предупрежденный по телефону Марковым, начальник отдела ждал его. Условились таким образом: в распоряжение Павла выделяется местный сотрудник, они встречают гостя на вокзале, а потом будут действовать в зависимости от поведения Уткина.
Номер в гостинице был Павлу заказан. Полковник завез его по пути на своей машине. Поезд приходит в семь утра. У Павла оставалось пять часов — вполне достаточно, чтобы как следует выспаться.
