Наиболее срочную информацию, с пометкой «молния», передавали наши женевские радисты. На долю Джима приходилась та ее часть, которая могла быть отослана без ущерба для дела спустя день-другой. Если же мне или курьерам (Лене и Розе) выпадало время съездить в Лозанну, то очередные «молнии» передавал Джим.
Мы, разумеется, очень уставали. К усталости и постоянному внутреннему напряжению добавлялось ощущение общей нервозности, охватившее население Швейцарии. Всю весну и начало лета 1942 года страна ежедневно ждала вторжения гитлеровцев. Национальная мобилизация, осуществленная правительством Швейцарии, пробила брешь и в рядах нашей организации: в армию был призван Пакбо, в связи с чем мы лишились контактов с лучшими нашими информаторами, такими, как Лонг, Зальтер, Луиза, Агнесса. К счастью, это продолжалось недолго. Вскоре Пакбо удалось освободиться от своих военных обязанностей и он вернулся в Берн. Большой контингент резервистов был распущен по домам. Угроза оккупации миновала. Получив на этот счет верные сведения, мы прекратили подготовку группы к работе в условиях подполья.
В середине июля стало известно, что фашистского путча в Швейцарии пока не произойдет. Об этом узнала Сиси от одной из своих новых помощниц, которая, кстати, и впоследствии снабжала нас полезной информацией.
Почему же путч не состоялся? В шифрованной телеграмме из ОКВ, адресованной на имя шефа женевского бюро немецких военных заказов, приказывалось прекратить подготовку путча: швейцарские власти имеют доказательства, что тайные приготовления финансируются Германией. Шефу бюро заказов предлагалось прервать пока отношения с женевскими фашистами, дабы не вызывать обострений с властями, так как Германия крайне нуждалась в получении военных материалов от швейцарской промышленности.
Гитлеровцы, как известно, создавая широкую агентуру в соседних странах, не раз прибегали к путчам. Фашистские мятежи обычно предшествовали или совпадали с началом вторжения в страну, которой суждено было стать очередной жертвой нацистов. Так было в Австрии, так же случилось и при нападении на Чехословакию.
После отмены всеобщей мобилизации Швейцария немного успокоилась. Но страх перед коварным соседом с волчьим аппетитом уже не покидал ее до самого конца войны.
Больше года с момента нападения Германии на Советский Союз наша разведывательная группа успешно вела работу, не ощущая за собой полицейской слежки или сколько-нибудь серьезной опасности. Если не считать угрозы немецкого вторжения в Швейцарию, которая миновала, и крутившегося в поле зрения наших людей гестаповского провокатора Рамо-Цвейга, о чьем появлении в Женеве руководство Центра было извещено (а мы держались от этого человека подальше), группа не испытывала пока каких-либо осложнений в своей деятельности.
Но с лета 1942 года нашей спокойной, размеренной жизни (если такая жизнь у разведчика бывает) наступил конец. Ряд последующих событий со всей очевидностью показал, что враг о нас знает и упорно нас ищет.
Я уже упоминал о том, что Джим время от времени выполнял специальные задания Директора, не связанные непосредственно с работой группы. Об этом он, конечно, мне ничего не говорил или рассказывал ровно столько, сколько я обязан был знать, если задание поручалось выполнить нам обоим. В этом случае Центр ставил меня в известность.
Такую совместную операцию нам было предложено провести в июле 1942 года. Дело состояло в том, что у одного из советских разведчиков, по имени Паоло, работавшего в Италии, истек срок действия швейцарского паспорта; необходимо было его продлить. В радиограмме из Москвы нас просили спешно этим заняться, так как Паоло с просроченным паспортом в любой момент мог быть задержан итальянской полицией.
Я приехал в Лозанну, чтобы обсудить с Джимом детали задуманной операции. Джима я застал полуодетым. Было часов десять утра.
— Вчера, наверное, поздно легли? — спросил я.
— Да, барабанил по радио до трех, передал несколько ваших информации, потом принял от Директора две телеграммы. Одна — насчет паспорта. — Он подал мне листок с расшифрованным текстом.
Директор опять просил нас поторопиться. Очевидно, дело с паспортом не терпело отлагательства. Мы уже продумали, каким способом переправить паспорт через итало-швейцарскую границу и обратно. Нашлись надежные люди в пограничном районе, они согласились помочь нам. Но кто и как сумеет продлить паспорт в полиции? Джим, правда, имел указание Центра: обратиться к одному надежному человеку…
Разумеется, мы не знали, что это за разведчик, находившийся в Италии, о котором заботился Центр, но понимали, конечно, что Паоло наш товарищ. Главным было — во что бы то ни стало помочь ему выпутаться из опасного положения.
Переброска паспорта через границу прошла успешно. В ней участвовали родственники члена нашей группы, жившие по обе стороны итало-швейцарской границы. По намеченному плану курьер от Паоло должен прибыть в пограничный итальянский городок Комо, найти дом некоего портного и оставить ему паспорт. Затем наш курьер из Швейцарии заберет документ, пересечет границу и передаст его знакомому врачу, а тот по цепочке — мне.
Все получилось, как надо. Я позвонил Джиму и при встрече отдал паспорт. Теперь действовать предстояло ему — только он один знал адрес человека, который может продлить швейцарский паспорт.
Джим сел в поезд и отправился в Базель на явочную квартиру, к некой Анне Мюллер, домашней портнихе.
Анна Мюллер, немка по национальности, была испытанным работником Центра. Она занималась подпольной деятельностью с девичьих лет. Центр доверил ей весьма тонкое и деликатное дело — снабжать разведчиков нужными документами.
Анна Мюллер не подвела. Один ее старый знакомый быстро оформил необходимое, и на четвертый или пятый день продленный паспорт Паоло попал в руки Джима, потом — ко мне.
Паспорт понесли в Италию тем же путем: от меня — к врачу, далее с курьером через границу, к портному в городке Комо.
Но тут случилась заминка. Приехав 20 августа в Комо, наш курьер заметил, что дом портного под наблюдением: двое в штатском прогуливались неподалеку вдоль улицы. Курьер не стал заходить к портному и вернулся с паспортом обратно в Швейцарию.
Возможно, слежка за домом была установлена еще раньше, когда курьер брал паспорт у портного, придя сюда в первый раз. Одно несомненно: итальянская полиция была осведомлена, что паспорт пойдет из Швейцарии тем же путем. Это настораживало.
Я радировал о случившемся в Центр. Начались поиски иного пути доставки документа в Италию. По указанию Директора явку назначили на этот раз в итальянском городе Тирано, тоже возле границы. Туда отправился наш курьер. Он передал в назначенном месте паспорт подошедшему к нему человеку, назвавшему правильный пароль.
Мы полагали, что операция проведена успешно. Однако ошиблись. Паспорт не попал в руки владельца. Как удалось установить позднее, Паоло арестовали еще в июне 1942 года, то есть приблизительно за месяц до начала операции с паспортом.
При аресте Паоло итальянская контрразведка захватила у него шифр и радиоаппаратуру. На явку в Тирано пришел уже агент итальянской секретной службы, он и принял паспорт.
Таким образом, вражеская контрразведка получила доказательство того, что на территории соседней Швейцарии действует советская разведывательная организация, что она имеет радиосвязь с Москвой и у нее есть свои люди в швейцарской полиции, во всяком случае — в Базеле (печать и подпись начальника полиции на паспорте Паоло). А как известно, итальянские секретные службы тесно сотрудничали с германской службой безопасности и гестапо. Гитлеровцы получили новые данные о швейцарской группе, о которой они уже кое-что знали.
Гестапо и СД очень жестко контролировали все, что было связано с розыском подпольных групп в Европе. В странах-союзницах они распоряжались, как у себя дома. Когда в 1943 году власть Муссолини была свергнута, гестапо забрало Паоло из итальянской тюрьмы, где он содержался, и вывезло его в Германию.
Трудно сказать, в какой мере история с паспортом помогла германской секретной службе продвинуться в поисках швейцарской группы, но сам факт был тревожный. Пришлось срочно принимать дополнительные меры, которые обезопасили бы нашу организацию от слежки и проникновения в нее вражеской агентуры.
По указанию Директора Джим уведомил Анну Мюллер о перехвате паспорта агентами и велел ей быть настороже. Связь с Анной он прервал. Однако в 1943 году, по сложившимся обстоятельствам, Джиму пришлось опять возобновить контакт с хозяйкой явочной квартиры в Базеле.
Я постарался также сделать все, чтобы пресечь возможность каких-либо провокаций по отношению к врачу. Он был верным человеком, но встречи наших товарищей с ним временно пришлось прекратить. Позднее, в конце 1943 года, когда швейцарская полиция разыскивала меня по всей стране, этот знакомый врач помог нам с женой найти надежное убежище.
